Успокоенный Кирилл хотел зажечь свет и продолжить занятие, когда, приложив глаз к проему от выпавшего сучка увидел, что в дом, осторожно ступая, крадется вчерашняя любительница печеной картошки. Она была в шортиках и тонкой маечке, не скрывавшей ни одной подробности молодого телосложения. Девушка на цыпочках проникла на кухню, заглянула в гостиную, потом в комнату... Она что-то искала. Остановившись неподалеку от чулана, она тихонько и неуверенно позвала хрипловатым голоском:
-- Э-эй...
Дистанционно забеспокоилась Рита, не досчитавшись гостей.
-- Где ваша Яна? - почти закричала она. - Яна! Яна, ты где?
Она пулей ворвалась в дом, но Яну уже как ветром сдуло, а с улицы послышалось недовольное ворчание: "Где ты бродишь, сокровище... Верите ли, Риточка Сергеевна, за ребенком присмотру меньше... Не успеваю оглянуться, как исчезает. Лишь бы не дома... И сестрица такая же, хвостом вильнет, и нету... А за ребенком бабка смотри... Пойдем уж..."
Видимо, соседка ушла, потому что Рита, зайдя в гостиную, проговорила громко:
-- Представляешь, эта клуша мужу изменяет!.. Бабка, тоже мне... Я смотрю, как-то в будний день, народу мало было - приехала с генералом. При погонах, в форме... Он потом по их участку голый бродил. В кителе и при орденах - только ножки торчат волосатые... Пьянючий - в хлам... Еще на дочек удивляется...
Она, быстро тыкая в клавиши, стала набирать номер на факсе.
-- А эта Янка, - проговорила она злобно. - Она за мной шпионит. Видели, как в дом пошла сразу?.. Ей-богу, он ее подбивает. Это он, он!.. Я знаю, что он!.. У нее глаза...
Ее голос взмыл до крика и судорожно прервался.
-- Успокойся... - проговорила Алина рассудительно. - Он далеко...
-- Нет! - восклицала Рита. - У меня чувство, что он везде, везде!.. Со стенок глаза... смотрят, смотрят!.. Ты не знаешь... Черт!..
Из гостиной потянуло ароматизированным сигаретным дымом, и голоса пропали. Кирилл подобрал бумажки, разочарованно вернул их в мусорное ведро и поднялся в Ларисину комнату. Поискал на книжной полке что-нибудь занимательное, но обнаружил сельскохозяйственные труды и старые потрепанные книги по домоводству. Было смертельно скучно. Кирилл подумал, что четыреста баксов за беспросветную тоску - невысокая цена. Весело перекликаясь, с тихим звяканьем, по невидимой дороге проехали невидимые велосипедисты. Завистливо вздохнув, Кирилл вернулся к действительности, нашел роман без обложки выпуска пятьдесят шестого года, вышел на балкон и устроился, как получилось, в продавленной качалке. Роман о тружениках производства надоел с первых страниц. Поскрипывал, как корабельная мачта, длинный древесный ствол. Дул легкий ветерок. В саду упало яблоко. Кирилл равнодушно перевел глаза на природу и остолбенел, едва не выронив книгу. На соседнем участке, где вчера горел костер, на раскладушке спиной вверх, невозмутимо положив голову на руки, загорала Яна. Без шортиков, без маечки - безо всего вообще. Почувствовав взгляд обнаженной спиной, обернулась, из-за плеча посмотрела на Кирилла и встретилась с ним глазами. Молча, без улыбки, выдержала многозначительную паузу и повернулась обратно.
-- Янка, зарраза! - послышался голос матери. - Ты стыд-то поимей!.. В таком виде валяться!... Люди смотрят... ребенок ходит...
-- Да ребенку все равно, - отозвалась Яна лениво.
Оглянувшись и проверив, что его, кроме Яны, никто не видит, Кирилл поспешно сбросил рубашку и привстал в качалке, демонстрируя голый торс как знак понимания. Замер. Яна не поворачивалась. Кирилл, судорожно гадая, не снять ли и брюки, тихонько засвистел. Ленивым движением, прошедшим волной по телу, Яна пошевелилась и повернула голову. Какое-то время они не сводили друг с друга глаз, пока Кириллу не почудилось, что голова идет кругом.
Снизу, зашедшимся птичьим курлыканьем, донеслись звуки истерики, аналогичной вчерашней. Кирилл бросил наблюдательный пост, на четвереньках возвратился в комнату и оделся, с трудом попадая в рукава.
-- Это он! - кричала Рита. - Звук мотора, слышите! Он, он!
Ее причитательно утешали, Кирилл задумался, не спуститься ли вниз, но, подтверждая Ритину правоту, нетерпеливо и безаппеляционно засигналила машина из-за забора. Рита взвыла "Видите!.. Спасите! Ой...", а Кирилл юркнул в чулан и привычно повторил построение баррикады из садового инвентаря. Находящийся рядом услышал бы грохот - но женщины отпирали ворота и были далеко. Воцарилось напряженное молчание. Наконец в дом, тяжело прогибая доски, размеренной походкой вошел мужчина. Кирилл приник к глазку. Лицо ускользало из поля зрения, но очевидно понималось, что мужчина представителен, солиден и уверен в себе.
-- Как тут у вас, - сказал он голосом привычного хозяина положения. - Ты покорми меня давай... Я с работы заехал...
-- Сейчас, милый, - Рита с истовой покорностью.
Зазвякала посуда.
-- Что такое... - сказал мужчина недовольно. - Опять дрянь. Собачьи консервы... Завела б повариху нормальную... Сама гадость ешь, и меня гадостью кормишь...
Мужской голос был вроде беззлобен, но даже в напевности чувствовалась скрытая угроза. Кирилл отлично понял Риту, и ему стало жутко.
-- Хорошо, милый, - откликнулась Рита.
-- Петя, - распорядился мужчина. - Иди, доешь.
-- Слушаю, Александр Алексеевич, - охотно откликнулся верноподданический басок.
-- Вот так... Да не суетись, - последнее адресовалось, видимо, Рите. - Я на обратном пути куда-нибудь заеду... Значит, вот что: у меня здесь сейчас дело, - он особым нажимом выделил "здесь" и "сейчас". - Поэтому собери своих куриц и давай с ними это... в поля. Быстренько...
-- Ааа... - начала было Рита.
-- Давай, - повторил Александр Алексеевич коротко.
Ритины шаги растаяли в воздухе. Слышался только стук вилки.
-- Посмотри, - распорядился Александр Алексеевич. - Точно ушли? Эти психички все хитрые такие...
-- Сейчас, Александр Алексеевич, - откликнулся Петя с набитым ртом и куда-то по-слоновьему потопал. - Ушли, - подтвердил он, возвращаясь.
Александр Алексеевич тяжело вздохнул.
-- Давай сюда этого... почетного чекиста, - проговорил он. - Что у них за техника такая, что все время ломается... Защитники государства, блин... СССР так же просрали... А я должен, смотри: среди дня бросать дела, ехать сюда...
-- Этого-то, Александр Алексеевич... - подсказал Петя, понижая голос. - Кавалера их... Он ведь здесь где-то...
У Кирилла душа ушла в пятки.
-- Да черти с ним совсем, - сказал Александр Алексеевич лениво. - Я не свинья - в грязи ковыряться... Ну посмотри по комнатам, я не знаю... В сортире посмотри...
Петя проверил кухонные полочки с чайным сервизом - вместимостью в сотые доли человека - раскрыл несколько шкафов и стал, сотрясая дом, подниматься наверх. Кириллу вспомнилось о способностях милиционера, на обысках натренированного, и у него потемнело в глазах. Но Петя, очевидно, был из другой корпорации.
-- Как же меня достали эти дуры! - кричал ему Александр Алексеевич. - Как же достали!.. Хоть бы учились чему!.. А то: придушат, на трупаке сядут и глазами хлопают... А я отслеживай!.. Я занимайся!.. Я концы в воду прячь!.. Задолбало!.. Надоест, запакую всех в тюремную психушку, и фиг передач дождутся!.. Ну что?
Петя спустился обратно.
-- Зову, Александр Алексеевич, - сказал он.
Пока Кирилл переваривал услышанное, Петя удалился, и вместо него в дом вошел невысокий лысый человечек.
-- Что ж это, Юрий Ефимович! - сказал Александр Алексеевич. - Что у вас техника такая, ей-богу. То пленка закончилась, то батарейки сели... то камера не работает. Все время что-то случается. Нет спокойствия за государство. При такой технике.
Юрий Ефимович искательно засмеялся.
-- На государство, Александр Алексеевич, вон какой штат трудится, - проговорил он. - Если надо, живыми ушами дослушают. Глазами досмотрят... Техника - на то и техника, чтобы ломаться.
-- Уже раз досмотрели, - сказал Александр Алексеевич. - До сих пор не расхлебаем. Ну, куда?