Специалист по этногенезу использует для определения сходства или различия этносов значительно больше признаков, чем археолог. Он знает, что в двух соседних русских селах могут быть горшки с разным декором, но народ живет один, говорит на одном языке, имеет одни общие традиции и общих предков. Такое водится сплошь рядом, это естественно, это жизнь и так было всегда, по крайней мере, в последние 35 тысячелетий.

И потому нас не должно смущать встречающееся в научной литературе обилие «археологических культур». Мы должны четко знать — сколько этносов проживало в рассматриваемой области в данную эпоху, и из этого исходить. Все прочее — ненаучно. Почему? Потому что, как мы уже писали, ни один народ или народность сами по себе среди полей, рек, пустынь или гор зародиться не может. Камни, чернозем, вода, травы, животные не порождают народов. У народов обязательно есть предки. Все предки всех народов просматриваются достаточно четко на глубину в 40 тысячелетий. Народам (этносам) и предэтносам предшествуют подвиды архантропов и неоантропов. И никакой мистики. Все предельно реально.

Для VIII–V тысячелетий до н. э. все земледельческо-скотоводческие «археологические культуры» Греции, Южной Италии, Сицилии, Балкан и Северного Причерноморья принадлежат племенам-родам суперэтноса русов. Причем автохтонных русов-бореалов, перешедших на индоевропейскую стадию после вливания в их общности русов-индоевропейцев Малой Азии и Ближнего Востока в целом. Было бы чрезвычайно странным, если бы каждый род русов, занимающий определенные земли, не имел бы своих отличительных узоров в общетрадиционном орнаменте русов. Безусловно, внешние отличия и в формах горшков, и украшений были. Единым оставалось главное — язык, общие предки, общие традиции.

Ветхий Завет не может быть строгим научным источником. Но надо отдать должное и ему, разделение языков началось с Вавилона, после окончательного вычленения из ностратического языка протосемитохамитских наречий и вторичного смешения их с исходным бореально-индоевропейским праязыком, что вызвало первичную множественность диалектов (на первый взгляд парадокс: итог вавилонского смешения — вавилонское разделение!). К этому только на первый взгляд парадоксальному факту мы вернемся во второй книге настоящей истории.

Сейчас же отметим, что в VI–V тысячелетиях до н. э. и на Балканах и в Евразии в целом в европеоидной среде существовал только один язык. Носителей одного языка и одной большой культуры мы не вправе расчлеять ни на этносы, ни на «археологические культуры».

Итак, в VI–V тысячелетиях до н. э. на Балканах и в Северном Причерноморье жили русы. Именно здесь и именно в эту эпоху в Европе появились первые русы-индоевропейцы.

И потому мы можем считать Балканы и Северное Причерноморье вторичной прародиной индоевропейцев.

Попутно следует заметить, что многие письменные источники, к которым мы относимся довольно критически, хоть и в своем преломлении, но достаточно объективно отражают исторические факты. В частности, первичная родина индоевропейцев на Ближнем Востоке отражена в Ветхом Завете, как «земля Иафетова». Иафет — прародитель европеоидов-индоевропейцев, основатель города Яффы в Палестине на территории древнего государственного конгломерата индоевропейцев Ханаана-Филистии. Легенда о том, что Иафет первым ступил на эту землю и от него пошли иафетиты, совпадает с научными данными о «зарождении» именно здесь первых индоевропейцев. Русские летописи и прежде всего «Повесть временных лет», утверждают, что первоначально славяне, потомки иафетитов, жили в Норике, то есть в прибалканском Подунавье. Ареалы первичной и вторичной прародин по письменным источникам и научным данным совпадают. И неудивительно, что славяно-русы четко и однозначно идентифицируются с иафетитами-индоевропейцами. Так оно и было. Так оно есть. «Русы», «индоевропейцы», значительно позже «славяне», «русские» — это лишь разные названия одного суперэтноса во времени. Причем лишь одно из этих названий искусственное — «индоевропейцы», порожденное в кабинетах ученых, а остальные — естественные самоназвания большого и древнего народа. Первонарода, давшего жизнь десяткам сыновних и дочерних народов и народностей. Данное положение ни в коей мере не умаляет значимости данных сыновних и дочерних народов, а, напротив, объединяет их всех в одну многонациональную семью, имеющую одни общие корни.

И еще. Чрезвычайно важно понять, что индоевропейцы не были чем-то обособленно-замкнутым в Европе, каким-то энергичным и воинственным этносом, расселяющимся в среде чужеродных этносов и завоевывающим их. Нет. Европу и большую часть Евразии в данную эпоху заселяли русы-бореалы. Русы-индоевропейцы, точнее, их выселки, расселялись в родственной одноязыковой среде. И в этом эффект их расселения. Они были только одной частью суперэтноса, частью, несущей во все области расселения суперэтноса новые формы хозяйствования, новый более выгодный и удобный образ жизни. В этом причина их победоносного шествия. Они приходили в родственную среду русов не с «мечом и огнем» (как нас уверяли немецкие ученые-романтики), а с мотыгой, сохой, плугом, прирученным домашним скотом. Они селились в поймах рек, засевали земли. И через год, десять, через поколение окрестные русы-бореалы или сливались с ними, или начинали подражать им, перенимать навыки. Никаких следов погромов, войн, насилия для эпохи первичного расселения по Европе русов-индоевропейцев мы не имеем (разумеется, при расселении русов-ариев по югу Индостана в чужеродной среде были и столкновения, но это происходило значительно позже, когда таковая среда сформировалась).

Одна из наиболее значимых «археологических культур» Балкан носит название Винча. Она была обнаружена в холме-телле на берегу Дуная в 14 км от Белграда. И в основе ее — два первых самых древних слоя — лежала старчевская «культура». Это еще одно подтверждение вышесказанному — археологические культуры, в частности Балкан, не просто связаны и переходят одна в другую географически или по временной шкале, это локальные проявления одной большой археологической культуры русов.

Высота телля Винча составляла 10 метров и имела много слоев. Русы Винчи были земледельцами и скотоводами, охотниками и рыбаками (признак переходного бореально-индоевропейского этапа). Они ловили рыбу сетями, на крючок, били гарпуном. На охоте использовали лук, стрелы, булавы, топоры. Жили в полуземлянках и столбовых домах с обмазанными глиной стенами. Все дома имели сводчатые печи. В качестве плотничьего инструмента использовали каменные тесла-топорики.

В нижних слоях найдено множество фигурок Лады-Роды. Позже их сменяют каменные и глиняные фигурки одетых женщин — это скорее уже не ритуальная пластика, а бытовая.

В Винче большим разнообразием отличалась керамическая посуда: горшки всех форм, кувшины, кубки, прототипы «древнегреческих» амфор, лицевые сосуды… Декор тоже был разнообразным. Интересно то, что, с одной стороны, использовался точечный ленточный рисунок, связующий Винчу с «линейно-ленточными культурами» Северной и Восточной Европы, а с другой — волнисто-спиральный ближневосточного типа. Но особенно хороши были узоры крестово-свастичные, типичные для практически всех родов русов. Именно они доказывают единство большой многотысячелетней «культуры» — точно такие же узоры мы видели в Мезине и других городищах XX–XV тысячелетий до н. э., в поселениях Анатолии и т. д.

Но помимо привычных узоров на сосудах и печатях Винчи были обнаружены странные знаки — цепочки знаков, которые вполне могут трактоваться как письмена. Это не иероглифическое письмо и не одно из известных нам буквенных. Тем не менее знаки носят явно упорядоченный характер. Их возраст — VI тысячелетие до н. э.

Балканская и Северно-причерноморская цивилизации заслуживают значительно большего внимания, чем мы уделили им. Но пик их развития выходит за хронологические рамки первого тома Истории Русов. Сейчас наша задача поднять древнейшие пласты бытия русов-индоевропейцев, показать, что расцвет великой евразийской цивилизации был не случаен — ему предшествовали тысячелетия.