Так делалось. И так делается. Ассимилированные русы-арии, проживающие ныне на исконных русских землях в Центральной, Восточной и Северной Европе, в частности в Скандинавии, в результате войны Юга против Севера и Востока оказались лишены собственного языка, собственной истории. Этот процесс продолжается и развивается на наших глазах: австрийские славяне, чьи отцы и деды не знали немецкого языка, за последние тридцать лет практиче-ски полностью утратили свой славянский, превратились в безликих австрийцев; сотни тысяч жителей Литвы и Латвии буквально на глазах ассимилируются из русских в литовцев, латышей, их дети уже не знают русского языка; славяне Черногории постепенно переходят на итальянский язык, славяне Македонии — на греческий; русские Крыма и Украины введением «украинских» школ подвергаются насильственной украинизации с последующей католизацией и утратой славянского языка вообще… Повсеместно пропагандируется и распространяется синтетический английский язык-эсперанто… При нынешних темпах развития компьютеризации и при возрастающем влиянии телевидения на умы следует ожидать, что уже следующее поколение русских будет говорить на англо-русском жаргоне-слэнге, приближающемся к языку американских негров.

Становится ясным, что мы ныне являемся свидетелями и участниками ассимиляционного процесса, который превратит русских через сто — сто пятьдесят лет в такой же «вымерший» народ, как пруссы, руги, ободриты, вильцы, руяне и т. д.

И, тем не менее, мы имеем полное право знать нашу историю, мы имеем право знать Подлинную Историю человечества. И мы должны помнить, что не всегда этнополитическая карта Европы была подобна нынешней, еще совсем недавно, каких-нибудь тысячу лет назад, на ней были не только Русь Киевская и Новгородская, но и Русь Полабская, Русь Рюгенская и Русь Скандинавская — северная родина наших предков-русов.

НАШИ ПЕРВЫЕ ПРЕДКИ

Человек в нынешнем его виде (подвид Хомо сапиенс сапиенс) появился на Земле не так давно — 45–40 тысячелетий назад. Почти одновременно с появлением человека, условно называемого «кроманьонцем», в течение 5–7 тысяч лет полностью вымирает его предшественник «неандерталец» — подвид, живший до того около 300 тысячелетий — сильный, живучий, приспособленный к суровым условиям постоянной борьбы за выживание значительно лучше, чем кроманьонец… Мы не станем прослеживать в данной работе всю родословную человека, опускаясь в глубь времен на сотни тысяч и миллионы лет, лишь по той причине, что сейчас нас интересует сам Хомо сапиенс сапиенс, а не его предки по плоти. Достоверно известно, что ни с одним из подвидов, предшествовавших ему, современный человек связующего звена не имеет — он как бы «венец творения» и в то же время сам по себе. Такое могло произойти лишь в одном случае: при не эволюционном, скачкообразном преобразовании как самого человека, так, прежде всего, и его генной структуры. Иначе выражаясь, именно 40 тысячелетий назад в «глину, из коей был вылеплен человек, Творец вдохнул душу» — то есть животная, предчеловеческая плоть, подвергаясь генетическим мутациям в результате обработки жесткими космическими излучениями, обрела разум в его окончательной (на настоящий момент) форме. Безусловно, подобные акты творения вершились и прежде: при переходе от гоминида к Хомо хабилис, от австралопитека к Хомо эректус и так вплоть до неандертальского человека. Божественный акт творения, растянутый во времени и пространстве, но от того не менее великий и впечатляющий.

Как утверждает современная наука, все люди произо-шли от одного отца и от одной матери. Но мы сейчас преднамеренно не будем говорить, на каком этапе и в какое время это произошло. Наша задача иная. И цель, стоящая перед нами, не позволяет нам отвлекаться на изыскания, заслуживающие отдельной книги. Для нашего очерка важны исходная, отправная точка и сам предмет — Хомо сапиенс сапиенс, не столь однородный и однозначный, как это может показаться на первый взгляд.

В научной среде до сих пор бытует мнение, кочующее из учебника в учебник, из справочника в справочник, которое объясняет появление трех основных человеческих рас от трех достаточно удаленных друг от друга групп гоминидов или их более развитых потомков. Нам таковое мнение представляется ошибочным, так как вероятность того, что в чрезвычайно короткий срок (от 5 до 20 тысяч лет) в разных местах земного шара одновременно могли подвергнуться внешнему воздействию и в результате генной мутации обрести разум сразу три вида гоминидов и превратиться соответственно в европеоидов, негроидов и монголоидов — настолько мала, что говорить о ней всерьез не приходится.

Связывая воедино неоспоримые факты появления 40 тысяч лет назад человека современного типа и последующее исчезновение наиболее близкого к нему подвида неандертальцев, мы в праве утверждать, что в те самые 5–7 тысячелетий совместного существования двух подвидов реально происходило не только и не столько истребление кроманьонцами своих предшественников, сколько смешение представителей Хомо сапиенс неандерталенсис и Хомо сапиенс сапиенс. Процесс этот проходил не везде и отнюдь не с равной интенсивностью, о чем позволяют говорить поздние находки антропологов. Но то, что он проходил, факт непреложный. В одних местах смешение неандертальцев и кроманьонцев шло постоянно и активно, как, скажем, шло смешение русских переселенцев в Сибири с местным населением в недалеком прошлом, в других смешанные «браки» случались реже с преобладанием той или иной стороны, что вело к поглощению и усвоению подвидовых признаков, в третьих смешения не было.

Здесь следует отметить, что скрещивание, скажем, человека и высшей обезьяны не дает результатов (потомства), потому что ДНК их сходны лишь на 99 %, всего лишь один процент различия делает появления ребенка от подобного «брака» невозможным. В то же время различные подвиды Хомо давали при скрещивании вполне здоровое жизнестойкое потомство.

Вместе с тем поведение двух подвидов Хомо существенно отличалось, различался менталитет. И тем, и другим было свойственно заботиться о немощных и больных членах общества (до определенной поры у неандертальцев), хоронить умерших. Однако на стоянках неандертальского человека обнаружены в огромных количествах останки особей их подвида, насильственно преданных смерти, с раздробленными черепами и «мозговыми» костями, что однозначно говорит о широком распространении среди неандертальцев каннибализма. Эта внутренняя особенность подвида имела чрезвычайно стойкий характер на протяжении многих десятков тысячелетий. Уже позже исследователи неоднократно сталкивались и сталкиваются до сих пор с каннибализмом в среде африканских, полинезийских негроидных племен и в меньшей степени с пережитками каннибализма у отдельных монголоидных народов и народностей (в частности, ритуальное поедание человеческой печени японскими самураями и т. п.). Весьма трудно не связать воедино имеющиеся факты.

Данные антропологии показывают, что наибольшее число подвидовых признаков Хомо сапиенс неандерталенсис (эти признаки таковы: голова низкая, но удлиненная в направлении «лицо — затылок»; само лицо широкое, лоб низкий и часто покатый, нос приплюснутый с широкими отверстиями, низкая часть лица выдвинута вперед, подбородок скошен назад, костяк массивный) сохранилось в негроидной и монголоидной расах. В европеоидной расе наличие подобных признаков практически незаметно (за исключением вторичных признаков у представителей средиземноморских подрас европеоидной расы, но они зачастую имеют более позднее происхождение).

Это позволяет нам сделать выводы о том, что человек неандертальский не исчез бесследно, а растворился во множестве народов древности и современности, придав им особо стойкую живучесть, выносливость, внутреннюю силу, огромный заряд энергии и способность вести борьбу за выживание в самых суровых условиях, проявляя недюжинную смекалку (как известно, мозг неандертальца превышал по своему объему мозг кроманьонца на 100 кубических сантиметров).