Император говорил что-то еще, люди в соседних креслах поздравляли его, но Эйнджил слышал только одно: "и так, будьте же совершенны, как совершенен Отец Ваш Небесный". И он плакал, беззвучно, без слез, потому что вчера ему сказали, что у Патрисии после иркутского ранения никогда не будет детей. Никогда. Ни одного. Совсем.
Солнце раскаленным мечом ударило в лицо Эйнджилу, высветив в раскрытом окне черные кресты на куполах.
Опять один стоял я: Черный Век
Окутал мир, и Бог закрыл глаза,
Тебя оплакав, лживый Человек
Тебя, кто жизнь игрою называл.
Вновь вспомнил я заветную мечту,
Разбитую, как замок из стекла -
Незваными бродили мы в дому,
Хозяева – так чернь нас нарекла.
Молил за тех, кто веру утерял,
Что мог быть милосерден Человек.
Зверь коронованный крылом людей объял,
И все забыли чести славный век.
Улыбку нес я в колыбель цветка:
Бутон прекрасный был готов цвести.
О, Роза Мира – словно синь легка!
Тебе в рассвет благую весть нести!
Ессентуки-Пятигорск, 12.11.2002-12.09.2002