И Саша, ни секунды не раздумывая, подскочила к поезду и ухватилась за руку Солнца. Почти на полном ходу он втащил Сашу на подножку.
Когда в тамбуре немного отдышались, Саша набросилась на Солнце с упреками:
– Почему ты всегда так! Я не знаю, чего от тебя ждать!
– А ты хотела бы все знать заранее? – дурашливо удивился Солнце. – Ну и зачем тогда жить?
Саша обиделась:
– Опять шуточки? Да ну тебя!
Неожиданно Солнце взялся за рукоять стоп-крана и серьезно сказал:
– Еще не поздно. Ты можешь вернуться.
Саша усмехнулась:
– И что же – ты остановишь поезд?
– Если ты хочешь остановиться. – Солнце не шутил.
Саша секунду помедлила с ответом, но потом решительно заявила:
– Не хочу.
Солнце отпустил стоп-кран, улыбнулся:
– Первый шаг к свободе.
Саша растерянно улыбнулась.
– ...Только как же я поехала: мои вещи в аэропорт увезли.
– Значит, у них есть шанс увидеть Золотые пески, – утешил Солнце. – И у теплого свитера, который в последний момент положила твоя мама, будет роман с зубной щеткой.
– Откуда ты знаешь про свитер?! – удивилась Саша.
– Мамы всегда кладут теплый свитер. На случай непредвиденного похолодания.
Саша улыбнулась, а потом решительно глянула в глаза Солнцу:
– Можно я тебе один вопрос задам?.. Только ты не обижайся.
– Попробую, – пообещал Солнце.
– Зачем ты украл папины ботинки?
Солнце замялся:
– Честно?
– Да... Пожалуйста.
– Не знаю! – Солнце по-мальчишески смутился, а Саша рассмеялась.
Тогда Солнце вынул из расшитой сумки, висящей наперевес, мятый цветок – явно родом с городской клумбы и пристроил его у Саши за ухом:
– На островах республики Индонезия это называется «Вэлкам флауэрс». Так что – добро пожаловать в хипповскую жизнь. А теперь нужно найти себе ночлег.
– Разве мы не вместе с ребятами? – удивилась Саша.
Солнце глянул на нее с притворным ужасом:
– В плацкартном вагоне? А как же целоваться? – и открыл дверь в вагон. Саша нерешительно помедлила, но пошла в открытую Солнцем дверь.
Она нервно барабанила пальцами по раме окна спального вагона. А Солнце в спальном двухместном купе с бархатными занавесками, под несущиеся из приемника тирольские рулады, что-то убедительно объяснял по-немецки пузатым и щекастым бюргерам в тирольских шапочках, утыканных разноцветными значками.
Слова Солнца привели тирольцев в радостное возбуждение, и, схватив чемоданы и приемник, они устремились в коридор.
– Куда это они? – спросила Солнце Саша.
– В погоню за великорусскими чувствами. Располагайся, – и Солнце приглашающим жестом указал Саше на малиновый мягкий диван. – Наше двухместное удобство.
– Но так же нечестно, – колебалась Саша. – Все – в жестком, а мы – здесь.
– А нет такого слова «все». Человек всегда один. – Солнце снял сумку, жилет, удобно расположился на диване.
– А когда любит? – не сдавалась Саша.
– Тогда – вдвоем, – пояснил Солнце. – Он и его любовь.
– А другой человек?.. – удивилась Саша.
– А другой человек здесь вовсе ни при чем.
– И я? – с вызовом спросила Саша.
Но в этот момент в дверь купе раздался удар, а в узкий проем двери рухнула чья-то нога. Послышались крики проводницы.
Саша и Солнце выглянули в коридор.
Он был загроможден колонками и ящиками с аппаратурой.
На полу лежит бездыханный ударник «Машины времени», а клавишник, Макаревич и гитарист, сметая сопротивление проводницы, затаскивали ящики из тамбура в коридор.
– Да что это такое! У меня спальный вагон! Я сейчас начальника поезда позову!
– Ну, тетенька, милая, ну не выбрасывать же! Ну, опаздывали мы! Куда успели! – уговаривал клавишник.
– Мы заплатим! – заверял проводницу Макар.
Появился начальник поезда.
– Немедленно покинуть помещение железнодорожного состава вместе с негабаритной ручной кладью!
– Как? На полном ходу? – притворно изумился Макар.
– А я вас везти не имею права! – визжала проводница. – Хулиганье!
Она ткнула пальцем в лежащего ударника:
– Вот если он стоп-кран сорвет?!
Музыканты внимательно посмотрели на товарища.
– Он? Нет, он не сможет, – убежденно сказал Макар.
– Допились! Пьяные в коридорах валяются! – возмущалась проводница.
– Он не пьяный. Он аппарат охраняет, – пытался оправдаться клавишник.
– А людям как ходить: ни чаю попить, ни в туалет! – трубил начальник поезда.
Солнце вышел из купе.
– Здорово, Макар, – он кивнул на аппаратуру. – На заработки?
Увидев Солнце, Макар обрадовался, полез обниматься через ящики:
– Солнце! Живой еще!
– Почему это «еще»? – вышла за Солнцем и Саша.
Увидев незнакомую хорошенькую барышню, Макар приосанился и зафонтанировал:
–»...Человек смертен, но это еще полбеды. Иногда он внезапно смертен, вот в чем фокус! И вообще не может сказать, что будет делать в сегодняшний вечер».
– Не пугай девушку, – добродушно улыбнулся Солнце, а тот хитро прищурился:
– А что? М. А. Булгаков. «Мастер и Маргарита». Страница десятая. Восьмая строка снизу.
А проводница и начальник поезда, неприязненно глядя на Солнце, безуспешно пытались вытащить бездыханного рокера в тамбур.
– Вишь ты, оказия... – взъерошил волосы Макар.
Солнце оценил происходящее и предложил:
– А давай аппарат к нам в купе затащим, а ночевать можно у «системы» в плацкарте.
– Круто, чуваки! – обрадовался услышавший предложение Солнца клавишник. – Респект в полный рост!
И тут же потащил колонку в купе, пихнув при этом лежащего ударника:
– Вставай, бразер, гуд найт образовался!
Малой, как всегда, не терял времени зря. Они со Скелетом проходили через тамбур в купейный вагон. В руках у Малого была пачка брошюрок: «Здравницы Крыма».
Скелета, как всегда, тяготила бурная бизнес-деятельность друга:
– Ну, на фига людям твои книжки. Они и так в Крым уже едут...
– Так им море станет ближе! – убежденно заявил Малой
Они зашли в спальный вагон. Малой уже занес руку – постучать в первое купе, как вдруг заметил Макара со товарищи и, дернув Скелета заруку, стремглав выскочил обратно в тамбур. Друзья помчались через вагоны к своим.
– Ну, попали! – сокрушался Малой на бегу.
– Я говорил: ну ее на фиг, эту рок-музыку, – ныл Скелет. – Теперь, как здрасти, фейс начистят.
– А кто виноват? – возмутился Малой. – Если бы ты, дубина стоеросовая, аппарат не сжег, щас бы уже по турбазам бабки лопатой гребли бы! Вино, девушки в придачу!
– И так сил нет, – запыхавшись, сопротивлялся заманчивым перспективам Скелет.
– Настоящий художник должен страдать за искусство!
Поезд мчался по солнечной русской равнине с перелесками.
Уступив свое купе, Солнце и Саша пошли к остальным. В одном вагоне из купе проводников послышался строгий голос:
– Ну, вы полнее наливайте, полнее! За обвес и недолив у нас по головке не гладят!
Навстречу Саше и Солнцу вышел бригадир стройотряда с гроздью чайных стаканов в подстаканниках. Увидев Солнце, он удивленно остановился:
– Ты?.. Неожиданная встреча! Давно не виделись.
Бригадир протянул Солнцу свободную от стаканов руку для приветствия, но в этот момент между ними протиснулся плюгавый кагэбэшник, и рука бригадира повисла в пустоте.
– Извините, разрешите пройти... – пробормотал кагэбэшник, изучающе глядя на Солнце.
Бригадир с холодным недоумением разглядывал Солнце:
– И вот ради этого ты бросил институт?..
Солнце молча посмотрел вслед удаляющемуся кагэбэшнику.
– ...между прочим, ты еще можешь восстановиться. Тема твоего диплома была очень перспективной. Ты бы мог принести пользу людям своей научной работой, – продолжил бригадир.
Саша удивленно глянула на Солнце, на бригадира, а Солнце усмехнулся: