Сталин, успевший понять, что перед мировым общественным мнением лично ему надо дистанцироваться от Гитлера, посылает в ноябре 1940 г. в Берлин советскую правительственную делегацию во главе с Молотовым. В ее состав вошли несколько наркомов и первых заместителей наркомов, а также ответственных работников основных наркоматов.
Уже по численности делегации (65 человек) видно, что программа встречи предусматривала подготовку какого-то серьезного совместного документа. Если принять во внимание, что в числе встречавших ее на берлинском вокзале был генерал-фельдмаршал Кейтель – высший (после фюрера) военачальник Германии, а с советской стороны прибыли генералы Василевский – первый заместитель начальника Оперативного управления Генштаба и Злобин – генерал-адъютант наркома обороны (возможно, что были и более крупные военачальники), то военный аспект этих переговоров очевиден.
Есть несколько источников сведений о пребывании советской делегации 12–14 ноября 1940 г. в Берлине: рассказы самого Молотова Ф. Чуеву, воспоминания переводчика Молотова и Сталина – В. Бережкова, рассказ управделами Совнаркома Чадаева историку Г. Куманеву об отчете Молотова по результатам этой поездки на Совнаркоме, мемуары Риббентропа, переводчика Гитлера П. Шмидта и другие. Наиболее интересный источник – рукописные молотовские записи данных ему Сталиным указаний на эту поездку, введенные в научный оборот Л. Безыменским в книге «Гитлер и Сталин перед схваткой».
Обобщив информацию всех указанных источников, получаем следующую картину этих переговоров. Во время первой главной встречи Молотова с Гитлером последний много говорил о развале Британской империи, о необходимости раздела ее наследства и предлагал СССР часть Ирана и Индию. Он также предложил СССР присоединиться к пакту Берлин – Рим – Токио. Молотов якобы возмущенно отказался. После чего на следующий день он опять вел переговоры с Гитлером, а на следующее утро советская делегация уехала. Что же делали в течение 48 часов остальные 63 члена советской делегации, совершенно неясно.
Некоторое представление о содержании берлинских переговоров дают уже упоминавшиеся указания Сталина Молотову о целях поездки в Берлин от 9 ноября 1940 г. Под заголовком «Некоторые директивы к Берлинской поездке» в них указаны главные задачи:
1. Выяснить, как предлагает Гитлер делить мир по заключаемому пакту (в этих записях он назван Пактом трех).
2. Обозначить сферу интересов СССР (Финляндия, Болгария, Венгрия, Турция, Иран). СССР не может быть в стороне от принятия решений по Греции, Югославии, нейтралитету Швеции. Необходимо добыть почетный мир для Китая (с Чан Кайши).
3. Ничего не подписывать, имея в виду организацию продолжения переговоров в Москве, куда затем должен приехать Риббентроп.
По моему мнению, тут и «зарыта собака» ноябрьских переговоров в Берлине: Гитлер более всего хотел зафиксировать на бумаге присоединение СССР к оси, что сломило бы непреклонность Англии, возглавляемой Черчиллем. Сталин, казалось, был готов участвовать в дележе мира с Гитлером, но не хотел афишировать это. Скорее всего, здесь и надо искать результат берлинских переговоров: стороны договорились, но не опубликовали договоренность. Возможно, даже разыграли недоговоренность – например, Гитлер не явился на прием в советское посольство. А договариваться они могли, скорее всего, лишь об одном – об участии СССР в первом этапе десантной операции в Англии. Ибо у Гитлера выбор был весьма ограничен: бросок либо на запад, либо на восток. Он же не мог долго держать без дела под ружьем свои отмобилизованные дивизии, а воевать на два фронта не собирался.
Молотов увез в Москву немецкий проект Пакта четырех, однако Сталин ни в Берлине, ни в Москве к Пакту трех официально не присоединился – не захотел быть с агрессорами и поджигателями войны в одной компании. Но союз он с ними все-таки оформил, заключив с каждым отдельный договор: с Японией – Пакт о ненападении, подписанный 13 апреля 1941 г. Мацуокой в Москве, с Германией уже существовал Договор о дружбе от 28 сентября 1939 г., а возможно, был подписан и новый. С Италией еще 26 июня 1940 г. был подписан договор, продлевающий действие советско-итальянского Пакта о дружбе, ненападении и нейтралитете от 2 сентября 1933 г. Поэтому Сталин с Молотовым могли считать, что обманули всех.
25 ноября 1940 г. Молотов пригласил посла Германии Шуленбурга и сообщил о готовности СССР заключить Пакт четырех о политическом и экономическом сотрудничестве с поправками: в частности, секретных протоколов предлагалось сделать пять (к двум предложенным Риббентропом добавить еще три – о Финляндии, о концессиях на Северном Сахалине и о советско-болгарском договоре). Текст был передан, однако ответа от Гитлера так и не последовало.
Вообще, после этого до 22 июня 1941 г. между СССР и Германией не было никаких переговоров, оформленных документами (за исключением текущих торговых соглашений о взаимных поставках и протоколов комиссий по переселению из присоединенных в 1939–1940 гг. районов), если не считать подписанного в Москве 10 января 1941 г. секретного протокола об отказе Германии от неуказанной области Литвы (она указывалась на прилагаемой карте, не опубликованной до сих пор) и денежной компенсации, выплачиваемой ей за это Советским Союзом, в сумме 7,5 млн золотых долларов. Лишь в 2006 г. появилась публикация о том, что это была Сувалкская область (см. [91, с. 59–60]). Думаю, Сталин заплатил столь большую сумму (за такие же деньги Россия когда-то продала США Аляску), чтобы получить возможность использовать Августовский канал (соединяющий Неман с Вислой) для прохода барж к Северному морю через реки и каналы Польши и Германии при подготовке десанта в Англию.
В это время полным ходом шла подготовка Красной Армии к широкомасштабным военным действиям, особенно активно – после капитуляции Франции. Увеличивается численность Красной Армии, в ней создаются новые армии и соединения (механизированные, авиационные и десантные корпуса, противотанковые артбригады и т. п.); близ границы ведется строительство огромного количества аэродромов (только в Западной Украине и Западной Белоруссии планировалось их построить 190); в 1941 г. вводятся: новая форма для военнослужащих (с 1 января), система учета потерь личного состава, в частности личные медальоны (с 15 марта), система выплаты пенсий членам семей погибших военнослужащих (с 5 июня).
Промышленность переходит с шестидневной на семидневную рабочую неделю, рабочий день увеличивается на час, вводится закон об уголовной ответственности за опоздания и прогулы и т. п. В серийное производство запускаются выдающиеся образцы военной техники: самолеты, танки, «катюши» и т. д. Войска стягиваются к западным границам.
Некоторые авторы все это объясняют подготовкой к нанесению превентивного удара по немецким войскам. Но чем же тогда объяснить максимальные уступки немцам со стороны СССР и сотрудничество с ними в этот же период?
A допуск немецких военных комиссий в присоединенные к СССР Латвию, Литву и Эстонию якобы для оформления выезжающих в Германию местных немцев и поиска захоронений периода Первой мировой войны и т. п.? А непрерывное нарушение воздушных границ СССР немецкими самолетами без всяких для них последствий? (Наши самолеты наверняка тоже летали тогда над германской территорией, а в портах Германии находились советские военные представители.) В некоторых публикациях указывается, что поставки, осуществленные из Германии в СССР в 1939–1941 гг., носили не только информационный, но и инновационный характер, в значительной степени обеспечив смену поколений техники и технологий в ряде отраслей советской промышленности, то есть Третий рейх внес значительный вклад в развитие и совершенствование оборонной мощи своего главного противника во Второй мировой войне. Почему же?
А показ немцами советским делегациям новейшей секретной авиатехники? (Кстати, и немецкой делегации авиаспециалистов, прибывших вскоре после этого в Москву, было показано почти все.) А передача Германией в счет поставок СССР новейшего крейсера «Лютцов», пусть даже недостроенного? А создание на севере, на советской территории, базы «Норд», которую немецкие подлодки использовали до 1941 г.? А проводка через Северный морской путь (по личному указанию Сталина, которое он дал начальнику Главсевморпути Папанину) с помощью трех советских ледоколов замаскированного под гражданское судно немецкого рейдера «Комет» в Тихий океан в 1940 г.? А использование сигналов минской радиостанции при бомбежке немцами польских городов для наведения своих бомбардировщиков в 1939 г.? Это уже не нейтралитет, это сотрудничество и координация действий государств-союзников. А непрерывные, скрупулезно выполняемые Советским Союзом поставки в Германию сырья и продовольствия (последние эшелоны пересекли границу ночью 22 июня 1941 г.)? А демонтаж вооружения в укрепрайонах на старой границе СССР перед самой войной?