Жительница г. Цхинвала, 1938 г. р.

В 1991 году, когда начался первый грузино-осетинский конфликт, моего мужа (...) и моего сына (...) грузинские солдаты сожгли заживо в доме. 7 августа 2008 года я находилась в г. Цхинвал, у себя в квартире (...). Около 1 часа ночи я (...) услышала взрывы.

8 моей квартире сразу вылетели стекла, и я упала на пол. Поднявшись с пола, я вышла на балкон и увидела, что со стороны грузинских сел ведется ракетный обстрел по г. Цхинвал. Я вместе с соседями спустилась в подвал дома. (...) утром, около 6 часов я вышла из подвала на улицу. Моя квартира была полностью разрушена. Рядом с моим домом находился дом (...), который сгорел полностью, и еще один дом, в котором находились женщина и малолетний ребенок. Сама женщина лежала на окне полностью сгоревшая, а в доме я увидела сгоревшего 3-летнего ребенка. Я видела, как в этот дом попал снаряд, после чего он загорелся. 6 домов на одной улице сгорели полностью. Это дома (имена 5 человек) – все их дома были сожжены и разрушены. Дом моего брата (...) по ул. Эдиская, д. (...) тоже полностью был разрушен. 8 августа в центре г. Цхинвал по ул. Ленина я видела, как на площадь заехали танки, принадлежавшие грузинской армии, и расстреляли школу № 6 г. Цхинвал из орудий танка (...). В этой школе находились живые люди, которые (...) погибли, среди них была моя племянница (...), которая погибла под руинами школы. 9 августа, когда я решила уйти из дома, я увидела, как грузинские солдаты открыли дамбу и затопили улицу, на которой я жила. Они это сделали для того, чтобы люди, которые находились в подвале, утонули. Когда

9 августа 2008 года я ехала в «Газели» по Зарской дороге, в нас стреляли грузинские войска из ракетного оружия (...).

Житель г. Цхинвала, 1969 г. р.

9 августа 2008 года примерно в обеденное время, когда интенсивность обстрела города спала, невдалеке от моего дома слышался гул работы моторов тяжелой техники. Я незаметно выглянул на улицу и примерно в 30 метрах увидел две БРДМ.

Вначале я предположил, что это представители Вооруженных сил России, однако услышал разговор выглядывавших из башен двух военнослужащих. Разговаривали они на грузинском языке, к тому же на боках боевых машин были надписи на грузинском языке. Они развернули башни в разные стороны, начали стрелять по домам и поехали по улице Тасоева на восток.

В городе Цхинвале, как свидетельствуют очевидцы, грузинские военнослужащие целенаправленно забрасывали гранатами подвалы и бомбоубежища.

Жительница г. Цхинвала, 1959 г. р.

8 августа 2008 года, когда стемнело, примерно в 20 часов к нам в подвал пытались зайти четверо грузинских солдат. С нами в подвале сидели несколько ополченцев, и они их убили, так как они (грузины) хотели закинуть в подвал какие-то устройства с горючим внутри. До 12 августа 2008 года мы просидели в подвале, выйти на улицу было невозможно из-за шквального огня грузинских войск, они все продвигались к центру города. 9 августа примерно в 14 часов к нашему дому подъехали две БМП армии Грузии, (...) грузинские солдаты кричали: выходите из подвалов, мы вас убьем, ругались матом.

Жительница г. Цхинвала, 1960 г. р.

Грузинские танки стреляли по домам, намеренно обстреливали подвалы, зная, что в подвалах находятся женщины и дети. Я определила по речи, по внешним признакам, что танками управляли грузинские военнослужащие. Войска Грузии двигались по направлению от границы к центру (...).

Житель г. Цхинвала, 1961 г. р.

Обстрел временно прекратился в середине ночи – около 3 часов ночи 8 августа 2008 года. В этот момент по улицам Цхинвала пошли грузинские танки. Танки шли со стороны Грузии. Танки окружала пехота, одетая в полевую форму иностранного производства, похожую на форму военных США. (...) В подвале дома находилось примерно 45 взрослых жителей дома, а также много детей, точного количества назвать не смогу. В какой-то момент один из моих соседей (...), когда проходили пехотинцы, выглянул через окошко подвала на улицу. (...) Я выглянул из второго окошка (...). В этот момент один из грузинских военнослужащих, одетый в военную форму иностранного производства, выстрелил из автомата прямо в лоб (...), который упал на пол подвала замертво. Стрелявшего военнослужащего грузинской армии я смогу опознать по характерным чертам лица (...).

После того как грузин (...) убил (...), он начал заглядывать в каждое окошко (...) и производить из автомата беспорядочную стрельбу внутрь подвала. По подвалу послышались звуки рикошета пуль, выпущенных из автомата. К тому времени все спрятались по углам и не производили ни звука. По счастливой случайности никто из находившихся внутри подвала не пострадал.

Хочу показать, что через окошко подвала я рассмотрел грузинские танки, на башнях которых были нарисованы кресты фашистской свастики, а с другой стороны знаки вооруженных сил США. После того как прошла пехота и танки, обстрел возобновился. Обстрел был плотный. Артиллерийский обстрел сопровождался авианалетами, в ходе которых также обстреливали и бомбили кварталы и районы, которые населяли мирные жители.

Жительница г. Цхинвала, 1957 г. р.

На следующий день мы уже не могли сидеть в подвале – дети просили еду. Тогда мы решили выйти из дома и найти что-нибудь из еды. Когда я, моя дочь вместе со своими малолетними детьми вышли из подвала на улицу, мы увидели, что к нам во двор заехал танк, принадлежащий грузинской армии, это я поняла по надписям грузинскими буквами на броне танка. Башня танка повернулась в нашу сторону, и мы поняли, что он собирается по нам стрелять. Тогда мы все разбежались в разные стороны. Я вместе со своей дочерью и еще несколькими соседями забежала в подъезд и спряталась за бетонными стенами. Затем я услышала и ощутила три выстрела из танкового орудия по нашему дому. После этого по данному танку стали стрелять солдаты Южной Осетии, и этими своими действиями они отвели танк от нашего дома (...).

Рядом с нашим домом течет река, и течет она в сторону Грузии. В этот же день со стороны Грузии кто-то, а скорее всего грузинские военные, перекрыл реку, и вся вода пошла в подвалы домов. Это они сделали, чтобы выманить людей из своих убежищ. Подвал, в котором я находилась, также был затоплен по колено, и в этой воде мы провели целые сутки, так как не могли выходить на улицу, где шли ожесточенные бои (...).

Агрессия грузинских войск была направлена только на мирных жителей Южной Осетии, так как они бомбили наш город и били не по постам, где находились военные, а по жилым кварталам и домам, в которых не было ни одного солдата, даже ополченцы находились на окраинах города. Минометный обстрел и обстрел ракетными установками «Град» проводился только по жилым домам, школам и больнице. Увидев гражданских людей, грузинские солдаты стреляли в них на поражение и из города никому не давали уходить (...).

Жительница г. Цхинвала, 1974 г. р.

9 августа 2008 года около 15 часов жильцы нашего подъезда (...) и (...) решили выйти из подвала во время затишья, чтобы пробежать к соседям. Они только сделали два или три шага из подвала, как прозвучал взрыв, как мне кажется, от гранатомета. Они упали. Их затащили в подвал. У (...) было осколочное ранение в области шеи. Мы пытались остановить кровотечение, но не получалось. Через пять минут он умер. У (...) были осколочные ранения в области живота и ранение левой ноги. Мы останавливали ему кровотечение. Он был еще живой. Примерно в 21 час мы услышали, как на русском языке прозвучали крики: «Выходите, сдавайтесь, мы пришли убивать русских и осетин». После этого в подвал, в котором мы сидели, залетела граната, которую поймал (...). Он сразу выбросил ее на улицу, раздался взрыв на улице. Потом было слышно, как на этажах нашего дома происходит перестрелка. Потом я услышала крик женщины на русском языке. Она ругалась матом и кричала, что ее ранили. После этого в подвал пришли наши ополченцы (...). Со слов ополченцев, они находились на пятом этаже нашего дома, чтобы обезвредить грузинского снайпера, который находился в помещении средней школы № 12, расположенной напротив нашего дома. Со слов ополченцев, до этого грузинские солдаты захватили помещение этой школы, расстреляв из танка.