Тишина была немедленно восстановлена, и послышались три удара в стену. Золушка оглянулась в тревоге, но прежде чем вспомнила, что ей следует воскликнуть: "Что это?", задняя часть коричневого бумажного камина открылась как дверь, и через нее на сцену протиснулась фея-крестная. Это была Нэн, в красном плаще, остроконечной шляпе и с волшебной палочкой, которой она взмахнула, заявив очень решительно:

— Ты пойдешь на бал, моя дорогая.

— Тепель ты должна стянуть с меня это и показать мое класивое платьице, — ответила Золушка, дергая за подол своего серого платья.

— Нет-нет, сначала ты должна сказать: "Как я могу пойти в таких лохмотьях?" — сказала Нэн своим собственным голосом.

— Ах да, — и Принцесса повторила вопрос, совершенно не смущаясь своей забывчивостью.

— Я превращу твои лохмотья в великолепное платье, потому что ты такая хорошая, — продолжила фея сценическим голосом и, неспешно расстегнув пуговицы на сером переднике, явила взорам великолепный наряд Золушки.

Маленькая Принцесса действительно была достаточно хороша, чтобы вскружить головы множеству маленьких принцев, так как ее мама нарядила ее как маленькую придворную даму, в розовое шелковое платьице с атласной нижней юбочкой и прелестными букетиками, приколотыми тут и там. Крестная надела на голову Золушке корону, со свисающими розовыми и белыми перьями, дала ей пару туфелек из серебряной бумаги, которые та надела, чтобы тут же встать и с гордостью показать их публике, приподняв юбки:

— Хлустальные! Класиво, плавда?

Она была так зачарована ими, что совсем забыла свою роль, и ее с трудом удалось заставить сказать:

— Но у меня нет экипажа!

— Смотри! — и Нэн взмахнула своей волшебной палочкой таким широким жестом, что почти сшибла корону с головы Принцессы. И тут все увидели самую эффектную сцену спектакля. Сначала на пол упала веревка, которая тут же натянулась, когда послышался голос Эмиля: "Раз-два, дружно!" и ворчливый голос Сайласа в ответ: "Тише, тише!" Последовал взрыв смеха, так как на сцене появились четыре больших серых крысы, довольно неустойчиво державшиеся на ногах, с неправдоподобно длинными хвостами, но великолепными головами, на которых черные бусины сияли, как настоящие глаза. Они тянули — или скорее изображали, что тянут — великолепную карету, сделанную из половины гигантской тыквы, водруженной на колеса маленькой тележки Тедди, выкрашенной охрой под цвет яркого экипажа. Впереди, вознесенный на высокие козлы, сидел веселый маленький возница в белом ватном парике, треугольной шляпе, алых бриджах и кружевном камзоле. Он щелкал длинным кнутом и дергал за красные вожжи так энергично, что серые рысаки вставали на дыбы. Это был Тедди, и он так весело улыбался зрителям, что они зааплодировали ему отдельно, а дядя Тедди сказал: "Если бы я мог найти такого внушительного кучера как этот, я тут же нанял бы его". Карета остановилась, фея усадила в нее Принцессу, и та укатила во всем своем великолепии, посылая воздушные поцелуи публике, со своими хрустальными туфельками торчащими впереди и розовым шлейфом метущим пол сзади, поскольку, несмотря на всю элегантность экипажа, приходится с сожалением отметить, что ее высочество еле в него влезла.

Следующая сцена изображала бал, и здесь появились Нэн и Дейзи, разряженные, как павлины, во всевозможных украшениях. Нэн была особенно хороша в роли гордой сестры и сокрушила презрительным взглядом множество воображаемых дам, когда расхаживала по бальной зале дворца. Принц сидел в одиночестве на довольно шатком троне, глядя вокруг из-под внушительной короны, поигрывая мечом и восхищаясь бантами на своих туфлях. Когда вошла Золушка, он вскочил и воскликнул, скорее с жаром, чем с учтивостью:

— Ого! Кто это? — и тут же повел ее танцевать, в то время как сестры бросали на них сердитые взгляды и важничали, стоя в углу.

Величественная джига[50], исполненная маленькой парой, произвела большое впечатление. Детские лица были так серьезны, костюмы так ярки, а выделываемые па так нелепы, что танцующие выглядели как забавные маленькие фигурки, нарисованные на веере Ватто[51].

Шлейф очень мешал Принцессе, а принц Роб несколько раз едва не упал, споткнувшись о свой меч. Но они замечательно преодолели эти препятствия и кончили танец с поразительной живостью и грацией, учитывая, что все это время ни один не знал, какое коленце выкинет другой.

— Урони туфельку, — прошептал голос миссис Джо, когда усталая дама уже собиралась присесть.

— Ох, я забыла, — и скинув одну из серебристых туфелек, Золушка заботливо положила ее в центре сцены, сказав Робу: — Тепель ты должен найти меня, — и убежала, в то время как Принц, подобрав туфельку, послушно засеменил вслед за ней.

Третья сцена, как все знают, та, где вестник Принца приходит примерять туфельку. Тедди, по-прежнему в костюме возницы, вошел, трубя мелодично в жестяной горн, и каждая из гордых сестер попыталась примерить туфельку. Нэн настаивала на том, чтобы отрезать себе пальцы на ногах ножом, и осуществила эту операцию так убедительно, что вестник был встревожен и умолял ее "остоложнее". Затем была призвана Золушка. Она вошла в своем сером переднике, сунула ножку в туфельку и объявила удовлетворением:

— Я пьинцесса!

Дейзи заплакала и стала просить прощения, но Нэн, выглядевшая как воплощение трагедии, решила внести свежий штрих в постановку и упала в обморок прямо на пол, где и оставалась, наслаждаясь со всеми удобствами заключительной сценой пьесы, которая, впрочем, была недолгой. Принц вбежал, упал на колени и поцеловал ручку Золушки с большим жаром, в то время как вестник трубил в горн так, что чуть не оглушил публику. Занавес не смог упасть, так как Принцесса сбежала со сцены к своему папе, крича: "Хорошо я играла?", в то время как принц и вестник устроили дуэль, фехтуя жестяным горном и деревянным мечом.

— Это было великолепно! — сказал каждый, и когда восторги немного улеглись, на сцену вышел Нат со скрипкой в руке.

— Тише! Тише! — закричали все дети, и последовало молчание, так как что-то в робких движениях и просительном взгляде мальчика заставляло всех слушать благосклонно.

Баэры думали, что он сыграет какую нибудь из старых, хорошо знакомых песен, но, к своему удивлению, услышали совершенно новую прелестную мелодию, сыгранную с таким чувством, что они едва могли поверить, что это играет Нат. Это была одна из тех песен без слов, что трогают сердце и говорят обо всех нежных надеждах и радостях, утешая и ободряя тех, кто внимает этой простой музыке. Тетя Мег опустила голову на плечо Деми, бабушка вытирала глаза, а миссис Джо обернулась к мистеру Лори и сказала чуть слышно, прерывающимся от волнения голосом:

— Это ты сочинил.

— Я хотел, чтобы мальчик отдал вам должное и поблагодарил вас по-своему, — ответил Лори, наклоняясь к ней, чтобы ответить.

Нат раскланялся и собирался уйти со сцены, но его вызвали на бис аплодисментами, и должен был сыграть еще раз. Он сделал это с таким счастливым лицом, что было приятно смотреть на него, так как он очень старался, а потом он играл им веселые старые мелодии, которые заставляли все ноги пуститься в пляс и делали спокойствие невозможным.

— Очистить палубу! — воскликнул Эмиль, и через минуту все стулья были отодвинуты, пожилые гости устроились безопасно в уголках, а дети собрались посередине.

— Помните, как нужно себя вести! — воскликнул Эмиль, и мальчики подскочили к дамам, старым и молодым, с вежливым приглашением "притопнуть", как выражался дорогой Дик Суивеллер[52]. Маленькие мальчики чуть не подрались из-за Принцессы, но она, добрая и благородная маленькая женщина, выбрала Дика, и позволила ему гордо вести ее в танце. И миссис Джо тоже не разрешили отклонить приглашение, а тетя Эми наполнила душу Дэна невыразимым восторгом, когда предпочла его Францу. Конечно, Нэн танцевала с Томми, а Дейзи с Натом, а дядя Тедди взял и пригласил Эйзи, которая горячо желала "поплясать" и была в восторге от оказанной ей чести. Сайлас и Мэрианн танцевали в одиночестве в холле, и около получаса в Пламфильде царило безудержное веселье.