И все же, что ужасного-то?..

...Да, вероятно, то, что был этот сон обнаженной моделью нашей жизни – с ее воспоминаниями о кухонном детстве, с ложной любовью, о которой и вспоминать-то стыдно, с вечной необходимостью давать отчет каким-то людям, якобы имеющим некое врожденное право его требовать, с корыстолюбивыми нимфетками, младенцами-олигофренами, розовыми лягушечками, грязными барсучками, с непреходящими страхами, страхами, и прочим, и прочим...

...Когда Тюшин проснулся, над лицом его вился истощенный комар и никак не мог приладиться толком.

Взглянув на потолок высотой два двадцать пять, нависший над головой, на уродливое грязноватое облако, ползущее за окном, писатель вдруг заплакал, хотя никакой необходимости в этом не было.