— Тише. Спокойно, пан Джозеф, — строго оборвал Беккер. Примирительно продолжил. — На нас уже оглядываются. Меньше всего я желал вас обидеть. Я всего лишь предложил вам работу. Все-таки вы занимались этим делом и вполне самостоятельно добрались до маньяка. И вы наверняка знаете какие-то важные подробности, нюансы…

— Все эти «нюансы» вы можете найти в отчете по сканированию, — горько хмыкнул Джош, немного успокаиваясь. — Очередная богадельня? Не смешите меня, кому нужен выгоревший слепец, пан? Оставьте уже в покое. И перестаньте ребят ко мне в гости из-под палки гонять. У них другие дела, и куда важней, чем ко мне таскаться.

— Ребят, насколько я знаю, к вам совершенно никто не гоняет! Какая богадельня?! Свет с вами! — очень натурально изумился Беккер. Опять — ну почему нельзя видеть лица собеседника?! — Вы хороший специалист, вот и все. Не должен человек с такими детективными способностями заживо хоронить себя в какой-то убогой лавчушке, простите за откровенность.

— Издеваетесь… — устало отмахнулся Джош.

— Нет. Нисколько. Так согласны?

— Я непригоден. Черт, неужели вы еще не поняли — я слеп. Совершенно. И у меня нет Сил, — беспомощно повторил Джош. Ну как еще объяснить? Или справку предъявить?

— Ещё раз повторяю — я читал ваше дело, прежде чем решиться вас побеспокоить. И уж тем более я все знаю, не нужно кричать. И я знаю, что делаю. Насчет Сил и зрения не волнуйтесь — у вас будет напарник, обладающий и тем, и другим. Так согласны?

Джозеф хотел отказаться. Слишком неожиданно, должен быть какой-то подвох. Почти год дело и «похороненные детективные способности» Джозефа никого не интересовали, а тут — сам начальник Отдела, ни много, ни мало. Возвращаться на работу, где все будут смотреть с жалостью и раздражением? Шататься по отделу нелепым чучелом? И знать, что это просто клоунада, что полноценным оперативником уже не быть? Ни за что. Но… В понедельник снова в лавку, снова телефон и ворчание стрика Дрожко? И скука? И острое ощущение собственной ненужности? Джош бы отказался, однако… Черт за язык дернул, никак иначе. Кивнул:

— Согласен. Что и когда я должен буду делать?

— Отлично! — обрадовался Беккер тоже слишком уж искренне и натурально. — Завтра вас проинструктируют, всё расскажут и выдадут материалы. Я рад, что вы возвращаетесь к настоящей работе, Джозеф!

— Значит, завтра… А где? Я должен буду явиться в Отдел? — Джош чужой радости не доверял. Он тягостно раздумывал над тем, как добираться до Отдела на другом конце города на общественном транспорте, если не знаешь маршрута.

— Нет, зачем же. Ждите завтра с утра у себя дома, скажем, к десяти. К вам придут. Ваша напарница телепортистка.

— Напарница?! Женщина?! — стул качнуло повторно.

— Ага. Женщина, — с легким удивлением подтвердил Владимир. — А что? Она хороший специалист. Завтра вы в этом убедитесь.

— Но…

— До завтра, пан Джозеф. С вашего позволения — дела, дела…

— До завтра… — Джош и возразить-то ничего не успел, а Беккер уже где-то у двери, прощается с Марицей. Тут, наконец, явилась Гнежка с заказом. И Джошу оставалось только пить кофе и соображать, во что вляпался. Закончить дело. Женщина-напарница. Великий Свет. Он и раньше-то с женщинами не работал, тогда еще — чтобы не заставлять Луизу ревновать. Сейчас он просто не хотел работать с женщиной. Женщину нужно прикрывать, заботиться о ней, помогать, ещё черт знает что. Вопрос — а справится ли Джош? И хотя Беккер говорил, что отвечает за свое решение… или как-то так… это же невозможно! Это… абсурдно, в конце концов!

Раздумывая над свалившейся на голову напастью, Джозеф просидел в кафе дольше, чем обычно, и ушел только когда стало слишком шумно и ориентироваться в пространстве сделалось почти невозможно. На улице столкнулся с каким-то прохожим, дома чуть не разбил кружку. Долго шарил в стопке принесенного из прачечной белья, пытаясь вспомнить, какая из рубашек выглядит поприличней. Позвонившему узнать, как у приятеля дела, Мартену отвечал рассеянно, ни словом не обмолвившись о Владимире Беккере и его странном предложении. То ли боясь спугнуть удачу, то ли наоборот — чтобы только не сбылось. В конце концов, всё это так подозрительно и ненадежно. Ремарка слушал в пол-уха, невнимательно, спать лег поздно и с час ворочался, не в силах успокоиться. Разумеется, проснулся опять среди ночи с криком. Черт бы побрал этого Беккера, это давно закрытое дело и этого напарника женского пола! Это что, к Джошу няньку приставили, или как? Хотя кто бы обижался… Слепой идиот.

Глава 2.

Утром встал раньше обычного, несмотря на субботу, десять раз подумал, а не позвонить ли в Отдел, не отказаться ли. Но не стал, кое-как намешал растворимого кофе, с отвращением проглотил, зато побрился с особым тщанием, потом бродил по комнате, соображая, не слишком ли грязно и все ли вещи на своих местах. Свою новую комнатку Джош никогда не видел, но предполагал, что она не особо презентабельна. Конура, скорее всего. И правильно, зачем тратиться на декор, если жилец все равно ни хрена не видит. Но Джош понадеялся, что хоть чисто. Эжен был в среду, сегодня суббота. Порядок.

А напарница оказалась не по-женски пунктуальна — в дверь постучали в тот же момент, что и затренькал радио-будильник, поставленный на десять. Замок послушно клацнул, на пороге неуверенно пошуршали и нерешительно замерли.

— Здравствуй, Джозеф.

Джош, уже готовый произнести заранее заготовленное «Рад вашему визиту, проходите, пожалуйста», так и застыл с раскрытым ртом. Этот голос Джошу уже был знаком, и хорошо знаком. Когда-то. Но ведь люди меняются, и голоса тоже меняются. Не может быть, чтобы…

— Здравствуйте, — еле выдавил парень, делая неопределенный жест рукой и надеясь, что жест выйдет приглашающим — не держать же на пороге. Только внутрь заходить не спешили, шумно выдохнули и осторожно, огорченно поинтересовались:

— Не узнал?

— Мэва?.. — несмело предположил Джозеф.

— Правильно. Мэва. Ещё помнишь, значит… — гостья воспользовалась наконец приглашением Джозефа. Проходя мимо. Обдала парня холодноватым запахом улицы и теплым — своих волос.

— Мэва, но как же так?… — на автомате Джозеф прикрыл дверь, на автомате же нашарил дверцу гардеробного шкафа, там должны быть свободные «плечики». Мэва поймет, найдет, на что повесить свое… что на ней там одето. Она. Конечно, догадалась, застучала металлически, вжикнула застежкой-«молнией». Убитым голосом вопросила:

— Неужели не рад?

— Рад…

Джош действительно был рад. Только к радости примешивалась изрядная доля изумления, а еще — тоски и стыда. Мэва… Мэва Коваль была старинной, еще с Колледжа, подругой — вместе учились на криминалистике, и в глупые беззаботные семнадцать между ними что-то начиналось. Что-то, что они так и не решились назвать любовью, и что переросло не в роман, а в категорию «боевого товарищества» и оставалось таковым аж до двадцати двух, когда их, «молодняк», только-только поступивших в Отделение зеленых юнцов, распределили по разным группам. Мэву — в технический и экспертизы, Джоша — в «полевой». Ещё некоторое время они держали связь, ходили куда-то на выходных, но общность интересов исчезала, и еще пропало нечто неуловимо-важное и… У Мэвы появился Николен — ревнивый, хмурый и черноглазый детина под два метра, у Джоша — Луиза, тоже ревнивая до невозможности. Через некоторое время Мэву вообще перевели в Лодзь, на должность аж начальника местного экспертного отдела — образование, полученное в Колледже, котировалось очень высоко. А затем она, не проработав и года, совершила по неопытности ошибку, даже оплошность скорее, и не так уж сильно была виновата, но на местечко начальника нашлось много желающих. И Мэву с шумом и треском поперли с должности, понизили до рядового эксперта и законопатили в окраинный Колодень. Было ясно, что карта Мэвы разыграна и на ее карьере поставлен жирный крест. Джош, помнится, звонил ей тогда, сочувствовал, но отвечала она сухо и неохотно — её, честолюбивую и гордую, сильно уязвило произошедшее. Джош не думал, что когда-нибудь еще с ней встретится. И он был безмерно счастлив, только не хотел, чтобы Мэва видела его… таким. Он тоже был гордым, только на свой лад. Оперативника Джозефа Рагеньского более нет, чего вам еще нужно?