Жалкий спектакль, господа офицеры!

Поздно вечером 9 августа 1939 г. пакетбот «Сити оф Эксетер» с английской и французской военными миссиями на борту медленно двигался по водам Финского залива, покрывая последние километры долгого пути от берегов Великобритании до Ленинграда. Двадцать пять генералов и офицеров, облаченных в белые смокинги, стоя у перил, всматривались в очертания огромного города, погруженного в прозрачные сумерки. Профессиональные военные, они должны были, сойдя на берег, превратиться в артистов, исполнителей лицемерного и позорного спектакля. Их роли были детально расписаны в секретных инструкциях, врученных в Лондоне и Париже: что говорить, о чем молчать, каких вопросов избегать, как изощренно лгать, честно глядя в глаза собеседнику. Вместе с инструкциями они везли тяжелый груз предубеждений и вражды к Стране Советов. Не потому ли «Сити оф Эксетер» полз со скоростью улитки, как бы являя миру, что Англия и Франция с большой неохотой пошли на военные переговоры и не придают им серьезного значения. Ряд буржуазных авторов не могут не признать: подобная затяжка с прибытием военных миссий в Москву, в результате чего переговоры начались только через 17 дней после того, как западные державы дали согласие на их проведение, по существу была оскорбительна для Советского Союза.

Около полуночи судно подошло к причалу Ленинградского порта. Пока матросы-индийцы готовятся к швартовке, а члены миссий стоят у борта, набросаем бегло их портреты.

Глава делегации Великобритании – адмирал Дракс. Шталмейстер короля, длинный и тонкий, как миноносец, исключительно вежливый и холодный, постоянно покашливающий и говорящий с видом чрезвычайно скучающего человека. Ни своим рангом, ни знаниями и кругозором флотского офицера, не имевшего никакого отношения к вопросам стратегического планирования, он абсолютно не подходил для выработки широкого и эффективного соглашения о взаимодействии вооруженных сил Англии и Советского Союза. В нацистский рейх на переговоры выезжали Чемберлен и Галифакс, в Москву направили адмирала, являвшегося до этого комендантом Портсмута и фактически находившегося в отставке…

Рядом с Драксом – плотная фигура маршала авиации Барнета, с круглым мясистым лицом старого служаки и «доброго малого». По свидетельству одного из членов французской делегации, он был упрям и, кроме того, «соглашался с теми или иными предложениями лишь тогда, когда хорошо их понимал, что порой требовало известного времени». В отличие от него, генерал Хейвуд, в прошлом английский военный атташе в Париже, был изощренным и ловким дипломатом и «знал все тонкости искусства переговоров» – все выдавало в нем немалый опыт работы в Интеллидженс сервис.

Оценивая состав английской военной миссии, германский посол в Лондоне Г. Дирксен сообщил в Берлин, что она «скорее имеет своей задачей установить боеспособность Советской Армии, чем заключить оперативные соглашения».

Могли ли в Лондоне заранее полагать, что подобное впечатление сложится в Берлине? Разумеется. И, как видно, с учетом этого и подобрали персонажей для переговоров в Москве – «танцующий фавн» не желал более авторитетного состава миссии, иначе нацисты могли бы подумать, что Англия отказалась от планов сотрудничества с третьим рейхом.

Французскую делегацию возглавлял Думенк. Шестидесятилетний генерал, не лишенный тонкого ума и хитрости, узкий специалист в области военной техники. В этом вопросе он был авторитетом в стенах военной академии. Перед его отъездом в Москву премьер Даладье заявил: «Привезите нам договор любой ценой!» Зачем это было сказано? «Косметическая» дипломатия, мелкое политиканство, в действительности Париж не стремился к заключению эффективного договора с Советским Союзом. Ведь накануне первой мировой войны, когда Франция понимала, что без поддержки русского штыка она полетит в пропасть, в Петербург дважды изволил пожаловать президент республики Пуанкаре. На этот раз прибыл Думенк, по своему положению, рангу, полномочиям совершенно не отвечавший масштабу проблемы. Это было очевидно, это бросалось в глаза… Отказавшись от союза с СССР, Франция обрекла себя на катастрофу, которая обрушилась на нее весной 1940 г.

Еще до отплытия миссий из Лондона было установлено, что они будут действовать как «одна команда». Время совместного путешествия было использовано для ознакомления друг друга с полученными инструкциями. Эти документы, разумеется, совершенно секретны, и ни в коем случае нельзя показывать их русским. В чем же заключались «государственные тайны»? Секретом английской инструкции было то, что в ней предписывалось миссии вести переговоры «как можно медленнее» и стремиться «к самым общим формулировкам». Французская инструкция, как выясняется, вообще не предусматривала участия Советского Союза в военных действиях и отводила ему лишь роль хозяйственного резерва для снабжения польской, румынской и турецкой армий. Как видим, секреты были действительно таковы, что их лучше спрятать, иначе бессмысленность игры в «военные переговоры» стала бы очевидной с самого начала.

Миссии не выдвинули никаких военных или военно-политических вопросов, которые следовало бы разрешить в ходе переговоров с советской стороной. На первый план была поставлена другая проблема – чем занять представителей СССР, как создать у них впечатление, что Англия и Франция действительно имеют «серьезные намерения»? Предвидя немалые трудности, иллюзионисты от инфантерии, авиации и флота, качаясь на водах Балтики, на свой страх и риск смастерили из общих формул, отвлеченных принципов и очевидных истин некое подобие проекта «договора», обсуждать который намеревались долго.

Понимая, что вряд ли удастся навязать Советскому Союзу эту пустышку, миссии решили тщательно согласовывать свою тактику в ходе предстоявших дискуссий. Как сообщает близкий к правительственным кругам Франции автор, они договорились о секретной сигнализации. Придуманная система была, мягко говоря, настолько оригинальной, что никто из тех, кто знал об этом, не рискнул поведать о ней историкам или описать в своих мемуарах. Она заключалась в следующем: если в ходе переговоров будет затронут особо деликатный вопрос, по которому следовало предварительно согласовать мнение, или если, кто-либо из партнеров «заезжал» не туда, куда следует, то «было условлено, что надо почесать кончик носа, проделав это наиболее естественным образом, чтобы не возбудить подозрений у русских».

С самого начала миссиям пришлось часто прибегать к такому методу, благо кашель Дракса, иронизирует тот же автор, создал впечатление, будто адмирал страдает хроническим насморком, а размер носа генерала Думенка не создавал трудностей для применения подобной системы связи. Иной раз говорят: цель оправдывает средства. В данном случае средства довольно красноречиво говорили о цели.

А какова была советская позиция? Она определялась тем, что СССР, видя надвигавшуюся угрозу вооруженного столкновения с гитлеровской Германией, был глубоко заинтересован в приобретении союзников. Совместные действия Советского Союза, Англии и Франции позволили бы зажать фашистскую агрессию в тиски. Вместе с тем в конкретных условиях, когда со дня на день следовало ожидать вторжения нацистов в Польшу, нельзя было не учитывать, что именно наша страна, а не Англия или Франция могла неожиданно оказаться лицом к лицу с вооруженным до зубов агрессором. В этом случае договор, подписанный с западными державами, означал бы, что СССР будет немедленно вовлечен в вооруженный конфликт с третьим рейхом. Поэтому, прежде чем подписывать такой договор, Советское правительство должно быть уверенным в получении быстрой и эффективной помощи от союзников.

Различный подход к проблеме СССР и западных держав проявился с самого начала переговоров.

Обращаясь к их содержанию, напомним элементарную логику описываемых событий. Западные державы прислали в Москву своих офицеров для заключения военного союза с СССР. Это давало основание полагать, что они были заинтересованы в том, чтобы в случае войны Советский Союз выступил на их стороне против агрессора. Как представляли себе генеральные штабы Англии и Франции участие в войне СССР, не имевшего общих границ с государствами фашистского блока? Должны ли они были решить этот вопрос для себя, прежде чем посылать в Москву миссии? Казалось бы, так следовало поступить.