В конце концов она сдалась.

— Ну хорошо. Мне нужна помощь! — сказала она.

Выход в Средний Дом находился недалеко, но прежде чем туда направиться, Листок бросила еще один тоскливый взгляд на свой родной мир. Там ничего не изменилось. Она видела движения, и это не выглядело сверх-замедленным показом, но как только она отводила взгляд, на Земле время явно начинало течь медленнее.

Военный за броневиком переместился на несколько шагов. Девочка не видела, кто это, но по росту предположила, что майор Пенхалигон. Он двигался очень осторожно и не сводил взгляда со зверянки. Та тоже наблюдала за ним — несколько ее чувствительных лепестков были вытянуты в его сторону.

Военный сделал еще шаг, и тут же хлестнувшее щупальце сбило его с ног. Он откатился назад, и другой военный втащил его назад за броневик, а щупальце стукнуло по земле там, где он только что был.

Она их тут держит, поняла Листок. Но она не собирается за ними гоняться. Просто охраняет Дверь, наверное — но это значит, что никто не сможет войти в здание и помочь тете Манго и остальным. Нужно что-то делать.

Листок посмотрела на свой меч.

Может, если я выскочу и ткну ее в этот цветок, который вместо головы, то это ее убьет. Но чтобы это сделать, придется прыгнуть ей на спину.

Сьюзи смогла бы, подумала девочка, ощущая странную сухость во рту. Артур смог бы. Может, и я смогу. Голову Лихоманки я тогда пнула на славу, верно? И Альберт сказал бы, что я смогу. "Лезь по вантам на мачту", — всегда говорил он. — "И не смотри вниз"…

Листок вытерла глаза, подняла меч и набрала воздуха.

— Пошла! — крикнула она для храбрости и выпрыгнула из Двери.

Вернее, попыталась это сделать. Меч, коснувшись сияющего белого прямоугольника дверного проема, отскочил назад, но инерция прыжка пронесла насквозь саму Листок. Ее рука неестественно изогнулась, и она поняла, что падает на пандус для колясок.

Меч вместе с правой рукой застрял в Двери, а девочка распростерлась на пандусе.

Листок застонала и попыталась вытащить клинок. Но он не поддавался. Она была прикована к Двери.

Девочка оглянулась. Желтые лепестки зверянки уже разворачивались в ее сторону. Два щупальца, каждое толщиной в ее руку, поднимались в воздух, пока существо медленно повертывалось на своих многочисленных ногах.

Собрав всю силу воли, Листок сумела вытащить меч до середины сквозь стеклянную дверь больницы.

— Давай же! — крикнула она, но не смогла больше ничего сделать — последние сантиметры клинка намертво застряли в Двери. Она протолкнула его обратно и попыталась последовать за ним внутрь, но ее остановило щупальце, обвившее ее за ноги и тянущее прочь.

— Нет! — завопила Листок. С рукой, застрявшей в Двери, зверянка просто разорвет ее пополам!

В отчаянии она искала какое-нибудь еще оружие, ее левая рука махала в воздухе, панически ища хоть что-нибудь полезное, а тем временем щупальце уже подняло ее высоко, и второе, свистнув в воздухе, обвилось вокруг талии, чуть не прихватив свободную руку. Листок поняла, что это конец — сейчас ее прикончит растение. Тут она нащупала что-то вроде веревки и потянула за нее, надеясь подтащить себя ближе к Двери, но вместо этого оказалась вплотную к телу зверянки. Сквозь панику пробилась одна отчетливая мысль.

Я схватила ее поводок!

Глава 14

Артур с нетерпением ожидал возвращения Слоненка. Размеренное тиканье часов нисколько не облегчало его беспокойства, которое лишь нарастало время шло, а друг детства так и не возвращался. Миновал час, затем другой; когда часовая стрелка передвинулась к тройке, Артур понял, что длина цепей позволяет чуть-чуть сойти с циферблата. К шести, как он прикинул, они могут стать настолько длинными, что он сумеет добраться до края террасы и посмотреть вниз. Он старался не думать, что может там увидеть, но не мог изгнать образы Слоненка, мертвого или схваченного.

В любом случае, до шести оставалось еще три часа. Три часа ожидания.

Нужно придумать что-то еще сказал себе Артур. Но сколько он ни старался, ничего не выходило, и он поймал себя на том, что обдумывает предложение Лорда Воскресенье. А это заставило его вспомнить о Полном Атласе Дома. Раньше его блокировали, но всегда есть слабый шанс…

Артур достал книжку из-под комбинезона. Она провалилась до пояса, так что это оказалось сложной задачей; скованные запястья Артура при этом с лязгом столкнулись. Сев на край циферблата, он положил Атлас на колени. Как и раньше, тот открылся и медленно вырос до обычного размера.

— Скажи мне, как можно снять эти оковы, — произнес Артур. Подумав пару секунд, он добавил, — или отцепить их от часов.

Возникла клякса, и какое-то мгновение Артур надеялся, что Атлас сейчас что-то напишет. Но этого не случилось. Клякса стала больше, и возникло еще несколько пятен, но они даже не были похожи на буквы. Артур несколько секунд следил за ними — вдруг они образуют некий узор или набросок, или хоть что-то полезное, но они оставались просто чернильными пятнами, лишенными смысла.

Он уже собирался задать другой вопрос, но уловил слабый звук — отдаленное жужжание, в котором он сразу же узнал шум крыльев стрекозы. Артур быстро захлопнул Атлас и, едва тот уменьшился, сунул его снова за пазуху. Взглянув вверх, он следил, как стрекоза заходит на посадку и зависает над головой. Вниз свесилась веревочная лестница, и по ней спустился Лорд Воскресенье.

На сей раз он пришел один. Он огляделся, высматривая, все ли в порядке и, удовлетворенный, приблизился к Артуру, стараясь не вставать слишком близко к циферблату. Даже на расстоянии нескольких шагов, даже не прибегая к помощи Ключа, он излучал силу, которая пригибала Артура к земле, заставляла его ощущать себя слугой или попрошайкой, или вернее — они все-таки были в Несравненных садах — червячком, которого сейчас раздавят и забудут.

— Сменил ли ты мнение? — спросил Лорд Воскресенье.

— Я над этим думаю, — честно ответил Артур. — Можно несколько вопросов?

— У тебя пятнадцать минут, — Лорд Воскресенье взглянул на часы. — Множество дел требуют моего внимания, и я не желаю тратить время.

— Почему ты не исполнил своего долга как Доверенное Лицо? Зачем разрывать и прятать Волеизъявление?

— Так ты не знаешь даже этого, — проговорил Лорд Воскресенье. — Я удивлен, что некто столь невежественный продвинулся так далеко.

Артур пожал плечами.

— Это не ответ.

— Тут все дело в том, кто унаследует могущество и власть Зодчей, и в природе этой передачи. Волеизъявление потребовало смертного наследника, что было — и остается до сих пор — неприемлемо.

— Почему? — спросил Артур. — Если бы мне просто отдали Ключи, я бы вас всех оставил в покое, Дом был бы в порядке и все были бы довольны.

— И ты полагаешь, что Волеизъявление смирилось бы с этим? — вопросил Лорд Воскресенье. — Насколько я знаю, оно уже перебило почти всех Доверенных Лиц.

— Волеизъявление? — переспросил Артур. Цепи лязгнули, когда он выпрямился, потрясенный обвинением Воскресенья. — Ты считаешь, что это Первая Дама убила Мистера Понедельника и Мрачного Вторника?

— Я уверен в этом. И ты отстал от событий. Сэр Четверг и Леди Пятница также убиты. Волеизъявление — инструмент Зодчей, и у него только одна цель. Доверенные Лица, с его точки зрения — предатели и заслуживают казни.

— Я думал… я думал, что это работа Превосходной Субботы… или твоя, — сказал Артур. Но он не стал возражать настойчивее, потому что слова Лорда Воскресенье звучали правдиво, и в глубине души Артур знал, что убийство — это то, на что Волеизъявление очень даже способно.

— Я хотел просто заботиться о своем саде, — произнес Лорд Воскресенье. — Только этого я всегда и желал. И потому я не повиновался приказу Зодчей, и поэтому позволил разорвать Волеизъявление.

— Но ты же ее сын!

— Да, — кивнул Лорд Воскресенье, — но не так, как смертный это себе представляет. Это верно, я отпрыск Зодчей и Старика. Так или иначе, уже очень-очень давно мы… разошлись, и кульминацией наших разногласий стало заточение Старика. Дудочник спрятался в некой скрытой твердыне, а Мореход отправился странствовать. Я же остался в своем саду. Сама Зодчая полностью удалилась от дел, и про нее не было ничего слышно больше времени, чем ты можешь себе представить. А потом, совершенно нежданно, появилось Волеизъявление.