Жиломотов. Ну ступайте, ступайте, да поскорее…

Столбиков. Ах ты, господи! я еще ни разу после маменьки не надевал нового платья! как это будет весело! благодарствуйте, Макар Тимофеич! (Хочет поцеловать руку.)

Жиломотов. Полно, полно… Кирила! положи ему во все карманы пряничков, крендельков, слышишь?

Столбиков. Слышишь, Кирюшка? ха! ха!

Кирила (грубо). Слышу.

Жиломотов. Смотри же, Петенька: если тебя начнут здесь спрашивать, доволен ли ты мною, скажи -- всем доволен! Скажи, что я тебя люблю, всегда забочусь о тебе и вот как ласкаю!.. (Нежно целует его в голову.)

Столбиков (весело). Хорошо, хорошо! Кирюшка! побежим скорей… (Убегает в восторге, Кирила уходит за ним.)

Жиломотов, один, потом поверенный.

Жиломотов. Этакого болвана бог создал! того и жду, что наживу с ним греха… Эй! поверенного скорей! а уж этого плута Игнатьича я доеду же! я ему дам подавать жалобы… он у меня носу не покажет в городе… я уверен, что он скрыл от меня подлинную опись имения покойницы… это ему так не пройдет…

Поверенный входит.

Ну, Кузьма Иваныч, всё там по дому в порядке?

Поверенный. Разом всё повернули! вся дворня чистится, одевается и удивляется.

Жиломотов (ударив себя по лбу). Ах! чуть было не забыл! я обещал одолжить одного члена на время… сейчас послать с нарочным две тысячи рублей; адрес его у меня в кабинете на столе. А это письмо вели с другим нарочным послать к протоколисту и чтоб при этом довели к нему хорошую корову.

Поверенный. Очень хорошо, сейчас. (Убегает.)

Жиломотов (один). Господи! сколько расходов, душевных огорчений… и всё это из-за какого-нибудь глупого барчонка, из-за какой-нибудь злой и корыстолюбивой бабенки… а я было всё так благородно и умно устроил к общему благу…

Прибрал к рукам все три именья,

Всё так умно распорядил,

Что все получше заведенья

В свое именье поместил;

Как подобает человеку,

К жене все вещи переслал,

Всё взял себе я от опеки…

Хоть бы спасибо кто сказал!

Такой нынче неблагодарный народ, что, право, не стоит быть честным человеком.

Слуга (вбегает). Едет! едет!

Жиломотов (очень струсив). Ну, беда моя! (Суетится.) Господи! прости грешника! раскаюсь! ей-богу, раскаюсь… близко оп?

Слуга. Сейчас въезжает в ворота. Сперва остановился около деревни, что-то приказывал мужикам, потом и покатил сюда.

Жиломотов. Новая гибель! сейчас подать завтрак! приведите молодого барина его благородие Петра Степановича! велеть ниже кланяться приезжему!

Слуга убегает.

Господи! сколько лет ты был милостив к своей твари! вразуми и помилуй меня, многогрешного!.. Я ли один позабыл премудрые заповеди? у меня ли одного совесть с изъянчиком? у меня ли одного душа с пятнышком? ох! сам не знаю, что говорю! надо сохранить спокойный дух…

Жиломотов и Столбиков (вбегает одетый в гусарскую курточку с откидными манжетами и ест конфекты).

Жиломотов. А! милый Петрушенька! как хорош ты в этом платьице! Пойдем, пойдем встречать приезжего господина.

Столбиков. Хорошо, пойдемте… я теперь сытехонек.

Жиломотов. Ведь ты меня любишь?

Столбиков. Хе! еще бы нет!

Жиломотов целует Столбикова очень нежно.

Тe же, Петигорошкин и поверенный (Петигорошкин с шкатулкой в руках, на голове колпак и сверх колпака картуз).

Поверенный (выбежав, встревоженный). Идет! Идет!..

Петигорошкин (нежным голоском). А! здравствуйте, добрые люди!..

Жиломотов (кланяясь, шаркает, представляя Петра). Михайло Федорыч… вот сам наследник имеет честь встретить вас в своем доме…

Петигорошкин. А разве дом у него еще цел? (Гладя по голове Петра.) Расти велик, голубчик, да вступай в свои права. А пока я пособеру все твои растасканные крохи, чтобы… (Смотрит на Жиломотова.)

Жиломотов (униженно кланяясь). Михайло Федорович… позвольте со всею душевною преданностию спросить, где вам будет угодно расположиться?., вот, если будете так обязательны, в мой кабинет… (Показывает на боковую дверь.)

Петигорошкин. Как? туда? в ваши подозрительные апартаменты? Нет, сударик, я с вами хлебосольства не намерен вести; я здесь останусь, со мною есть всё, и мне вашего, то есть сиротского, не надо. Я знаю закон, имею совесть, боюсь бога, дорожу мнением моих собратий и не допущу на себя ни малейшего нарекания…

Жиломотов (особо). Ой-ой-ой…

Столбиков (особо.) Ага, Макар Тимофеич трясется! ага! есть-таки человек, кого и он боится!..

Петигорошкин (осматривая комнату). Ого! в комнатке-то довольно пустенько… изрядно обнажена ото всех уборов… Гм! странно, что в таком богатом имении дом древней дворянской фамилии голехонек! куда бы всё это подевалось? ась?

Жиломотов (в замешательстве). Как ненужные вещи… чтоб нарочно не портились… так спрятаны…

Петигорошкин. А! понимаю… спрятаны в надлежащее место… (Снимая перчатки и шейную повязку ) Ох, батюшка Макар Тимофеич!.. знаю, сударик, всё! я ведь не то что прежние… Я помню свою обязанность…

Вносят чай на богатом подносе и подают ему.

Защищать угнетенных сирот и оберегать их имущества от разорения… надо помнить совесть, батюшка!.. (Пьет чай с кренделями.) Чтоб и маленькая сиротская крошка без нужды не тратилась… (Кладет в рот большой кусок кренделя.) И всё попечение… надо больше… обращать на сироту… чтоб он ни в чем не терпел нужды… (Берет сухари, крендели и кладет еще себе в чашку.)

В ком совесть есть, душа и бог,

Тот не возьмет сиротских крох,

Кто понимает сиротство,

Тому не нужно ничего!..

(Берет сахар и кладет в чашку.)

А кто сиротское берет,

Тот в ад кромешный попадет!..

(Пьет и ест вместе.)

Кто ж объедает сироту,

Уподобляется скоту!

(Слуге.) Подай мне еще чашку, да с ромом… (Жиломотову.) Да, сударик, грех смертельный, когда мы о них не заботимся. (Грозит.)

Жиломотов. Помилуйте, кажется, я…

Петигорошкин. Всё, батенька, знаю!.. мне все беспорядки, все ваши злоупотребления открыли… пожалуй-ка, сударик, отчеты; я все книги сам пересмотрю… знаю, батенька, как вы содержите и малолетнего наследника; всё знаю! ему теперь шестнадцать лет, а чему и где он учился? а? я его сам проэкзаменую.

Тут Жиломотов машет рукой, чтоб все вышли, и когда Столбиков тоже хочет уйти, Петигорошкин оборачивается.

Жиломотов (особо). Ну, этого недоставало! (Тихо Столбикову.) Спрячься от него…

Петигорошкин. А? куда это, сударик, ты его выпроваживаешь? это что? останься, душенька, останься, мы побеседуем…

Поверенный кладет подле Петигорошкина книги и бумаги.

Жиломотов. Но вы бы отдохнули с дороги… не угодно ли вам прилечь?

Петигорошкин. Отдохну, батюшка, когда кончу дело. Все ли тут книги и описи?

Жиломотов. Все до последнего, и в них весь привод и расход вписан по сей день. (Кланяется и подходит ближе.)