Но именно слабая, беспомощная власть и устраивала “народных избран­ников”, а также тех, чьи интересы они взялись так рьяно защищать. В мутной воде легче поймать рыбку... Но вскоре они поняли, что переломить ситуа­цию, изменить ее в свою пользу мирным путем им не удастся. И тогда на улицах Минска начались многотысячные манифестации. Лукашенко вынужден был отдать приказ на некоторых ключевых объектах столицы поставить бронетехнику. На площади у Дома правительства появляется спецназ. Страсти накалились. Чтобы хоть немного погасить их, 21 ноября в Минск приезжают премьер РФ Виктор Черномырдин, председатель Госдумы Геннадий Селезнев и председатель Совета Федерации Егор Строев. В ночь на 22 ноября на закрытом заседании после долгих переговоров президент Беларуси Александр Лукашенко, спикер ВС Семен Шарецкий и председатель Конституционного суда Валерий Тихиня подписывают соглашение, направленное на решение проблемы мирным путем. Депутаты отзывают свои подписи об импичменте. А уже через два дня, 24 ноября, народ Беларуси голосует за предложения, вынесенные на референдум своим президентом. Фактически с этого времени перестает существовать Верховный Совет. Ему на смену приходит двухпалат­ный парламент, состоящий из Сената и Палаты представителей. Народ поддер­живает и другие предложения, которые вынес на референдум Лукашенко.

Власть — не самоцель

 

Власть не может существовать, приносить пользу своей стране, если она не видит собственной перспективы. Демократические процедуры в том виде, в каком они сотни лет существуют на Западе, где подавляющая часть граждан живет в относительно комфортных условиях, а капиталы и имущество защищены скрупулезно разработанными законами, на постсоветском пространстве моментально выродились в чехарду бесконечных выборов. Случайные властители были озабочены только одним — побыстрее урвать кусок побольше и пожирнее. А потом — хоть потоп, хоть трава не расти. Но еще страшнее, когда такие воровские, беспомощные и в силу этого уже безответственные режимы начинали всеми способами цепляться за власть. Все это вынуждало народ с презрением относиться к такой “власти” и порождало тоску по “сильной руке”.

И всё-таки, как это ни покажется парадоксальным, противоречащим бесчисленным легендам и мифам о белорусском президенте, управляя страной, Александр Лукашенко упор делает не на “железную руку”, а на доверие и открытость. Этого никогда не понять подковерным “демократам”, но это понятно и близко белорусскому народу. И потому уже тогда, в 1996 году, когда президент выносил на второй референдум новую редакцию Консти­туции, многим показалось странным, что он ограничил время пребывания на вершине власти двумя сроками.

Идею с третьим сроком выдвинул народ, студенчество. В конце 2002 года во время лекции в Белорусском государственном экономическом универ­ситете президенту неожиданно задали вопрос: “Будете ли Вы баллотироваться на третий срок?” В зале аплодисменты. “Принимая ваши бурные аплодис­менты как одобрение, обязательно буду”, — ответил Лукашенко.

В июне 2003 года на совещании по введению единой валюты союзного государства Александр Григорьевич, отвечая на вопрос о причине, которая может заставить его пойти на третий президентский срок, называл угрозы, которые все чаще звучат в адрес республики как с Запада, прежде всего США, так и со стороны белорусской оппозиции: “Если оппозиция или кто-то другой будет создавать в стране дополнительную нестабильность и страна будет двигаться динамично не к спокойствию и порядку, а в обратном направлении, то вот это тот фактор, который заставит меня более активно работать на то, чтобы остаться у власти. Если все будет спокойно, страна будет развиваться как надо, мы выполнять будем то, что наметили, общество будет стабильно — какая разница, кто будет президентом?.. Важно, но не настолько”, — уточнил Лукашенко.

В это время в оппозиционной прессе начинает активно муссироваться мнение, что для того, чтобы “элегантно” удержаться у власти, у Лукашенко есть только один способ — это отказаться от независимости Беларуси. Для этого, мол, надо только подписать Конституционный акт Союза Беларуси и России, проект которого якобы вот-вот должен быть одобрен Госсоветом союзного государства. Отправляя премьера Геннадия Новицкого в отставку, Лукашенко сказал собравшимся министрам: “Забудьте, если у вас есть такая шальная мысль. Я никогда не обменяю власть, данную мне народом, на процесс удержания власти, на круговую поруку в нашей команде. Никогда, запомните это раз и навсегда. Для президента власть не является какой-то самоцелью… Будем хорошо работать, будем у власти. Не будем работать, выкинет вас народ вместе со мной”.

Через месяц на пресс-конференции для российских региональных корреспондентов Лукашенко, не упоминая о Конституционном акте, вновь обращается к теме референдума о третьем сроке. Но здесь он уже объясняет глубинную суть той “европейской проблемы”, которой кое-кто называет его нахождение у власти: “Я оппозицию предупредил, если вы доведете ситуацию в стране до абсурда и сделаете предпосылки к нестабильности и неуправляе­мости, это будет первейшей причиной, которая заставит меня срочно искать подходы к продолжению своих президентских полномочий. Почему? Вспомните Горбачева. Он не удержал государство. Неважно, Ельцин там, не Ельцин — ты был президентом Советского Союза. Как поступил Горбачев: не хотите — не надо. Бросил все и ушел. Народ сегодня осуждает его, что он бросил страну, позволил развалить ее. Я не хочу, это главное, чтобы народ мне сказал потом, если вдруг ситуация ухудшится: “Ты же мог ее удержать! Мы на тебя надеялись, а ты бросил все и ушел!” Худо-бедно, но при Лукашенко эта ситуация как-то держится, и страна нормально живет. Потому, даже если я буду уходить, то все равно буду уходить через народ, чтобы народ на референдуме сказал “нет” Лукашенко. Тебе нового срока не видать! Тогда я спокойно эти портфели сложу и уйду. Тогда народ меня не упрекнет!”.

Для Лукашенко мнение народа — все. Хотя, по большому счету, ему и не так важно, как он уйдет, а важно прежде всего закончить все, что он наметил, что защищал все эти годы, не жалея ни себя, ни своего ближайшего окружения. Это его родная БЕЛАРУСЬ.

Народ — президент — Беларусь

 

И вот 7 сентября 2004 года, когда в союзной России объявляют очередной день траура, на этот раз по случаю беспрецедентной бойни в Беслане, Александр Лукашенко выходит в телеэфир и объявляет о проведении всенародного референдума, который должен снять конституционные ограничения на его пребывание на президентском посту. Потом его будут обвинять, что он использовал трагическую ситуацию в своих целях. Хотя современная политика, несмотря на всю свою красиво-пошлую демагогию, и держится на откровенном цинизме и презрении к жизни людей, но этого не скажешь о белорусском президенте. Просто 7 сентября был последний день, когда он, не нарушая закона, мог объявить о референдуме. И 17 октября 2004 года народ Беларуси более чем 78 процентами списочного состава всех имеющих право голоса в республике поддержал просьбу Александра Лукашенко разрешить ему участвовать в выборах 2006 года.

За день до референдума, когда всякая агитация “за” и “против” должна быть прекращена, одна из крупнейших белорусских оппозиционных газет публикует пространный материал писателя Василя Быкова, написанный им еще в 1996 году, накануне второго референдума. В нем Быков с презрением говорит о “полуторагодовой” деятельности молодого президента: “Экономика республики разрушена почти до основания, заводы в большинстве останов­лены, почти не тронутый реформами колхозно-совхозный комплекс, по предсказанию экономистов, к концу лета придет в состояние коллапса, равно как и лихорадочно преобразуемая банковско-финансовая система. Привати­зация хозяйственных объектов прекратилась, национальная культура пребывает в состоянии агонии. Криминальный разгул в его самых изощ­ренных формах захлестывает города и села Беларуси, ввиду ликвидации таможенных барьеров превращенной в проходной двор между мафиозными структурами Востока и Запада…”. Повторяю, это писал “титан белорусской мысли” в 1996 году. Газета “Известия”, для которой предназначался тогда этот опус, напечатала только часть его. Для чего с подачи радио “Свобода” сей “пророческий труд” накануне референдума 2004 года перепечатала оппозиционная газета, остается загадкой. Не думаю, чтобы “подставить” уже умершего писателя. Просто там, на Западе, видно, совсем не знают, что собой представляет современная Беларусь, которую они вместе с известным писателем когда-то чуть было не похоронили.