Что касается меня, буду я Президентом или нет, я уже много раз об этом говорил. Только раньше я говорил, что 4,5 года еще работы, сейчас уже 3,5 года. О чем сегодня вести речь? Дайте мне хоть второй срок доработать. Дайте второй срок доработать, потом я вам про третий расскажу. И если там будет новый срок, поверьте, я это буду делать открыто, только по Консти-туции. Не по Конституции я сделать не могу. Завтра раздавят: нелегитимный Президент. И без того меня уже оппозиция нелегітымным лічыла, пока время не прошло. Им уже надоело самим про это говорить. “Нелегитимный” ­— а Президент Соединенных Штатов Америки посла присылает и аккредитует при Президенте Лукашенко... Я никогда не захочу подставить страну, и прежде всего себя, став нелегитимным Президентом.

Есть ли возможность у Лукашенко еще работать? Конечно, есть. Но надо, чтобы народ это сказал. То есть всё в ваших руках. Как вы решите, так и будет. И поверьте, что дело не во власти самого Лукашенко. Откажете в доверии, ну что ж, случится что-то не дай Бог, тогда я спокойно скажу: “Вы меня, как Горбачева, бить не будете. Вы меня поставили, вы меня сняли. Я же не сам сбежал”. Поэтому все будет конституционно, не переживайте.

О. Степаненко (газета “Правда”): Александр Григорьевич, спасибо, что Вы сказали о  м а р к е Минского тракторного завода. Сейчас многие говорят “брэнд”. К сожалению, и телевидение, и средства массовой инфор­мации настолько “сбрэндили”, что все чаще забывают белорусский и русский язык.

А теперь вопрос. На заседании Высшего Государственного Совета Вы сказали, что на заминках процессов строительства Союзного государства сказываются объективные факторы. Один из таких факторов — ситуация в России. Я встречаюсь со многими мыслящими людьми в Беларуси и России. Все они встревожены одним: Россию надо спасать от обнищания, от разру­шения экономики, которая скрывается всей пропагандистской машиной. В сельском хозяйстве называют рекордным урожай 85 млн тонн, но ведь в 1990 г. РСФСР собрала 116,9 млн тонн, а были годы, когда урожай доходил до 138 млн тонн. Такие же разрушения идут и в других отраслях экономики, в том числе и в промышленности.

Я знаю непростое положение Беларуси. Но, по последним показателям ООН, Беларусь занимает 53-е место по индексу человеческого развития, обгоняя все страны СНГ. По данным Всемирного банка, Беларусь достигла наибольшего успеха в борьбе с бедностью. По данным других солидных организаций, в Беларуси самый низкий уровень опасности, и страна меньше всего поражена коррупцией. Не эти ли объективные факторы вызывают такое мощное противодействие определенных сил в России?

А. Лукашенко: Понимаю проблемы России, но и у нас проблем много. много, не меньше, наверное, чем в России. может, не так остро они стоят. но я не могу себе присвоить “миссию спасения России”. Вы понимаете мое положение, мою ситуацию. Но вы должны знать, что Россия — это не только ваша Россия, это и моя Россия. Мы жили в одной стране. Мы три миллиона с лишним человек положили на алтарь Победы, защищая нашу страну. Мы защищали, если хотите, прежде всего Москву, как мы всегда говорили, и указания оттуда получали — погибнуть, но не отступить.

Посмотрите, сколько у нас сегодня россиян живет. Да у нас в руковод-стве процентов тридцать россиян. Вот Андрей Владимирович Кобяков — русский человек. Урал Рамдракович Латыпов — тоже россиянин. У нас море русских людей. Они что, какие-то здесь другие? Нет. Это их земля.

Миссию спасения России взял на себя нынешний Президент России. И если в этом тяжелом труде нужны будут наше плечо и поддержка, а Союз Беларуси и России, вы правильно намекали, и я уже говорил, это хороший повод и толчок к спасению России и Беларуси, то мы всегда будем рядом.

С. Балашова (“Народная газета”): Как Вы прокомментируете заявление о том, что Беларусь покупает в России газ за 30 долларов, своим потре-бителям продает за 50, а разница остается в каком-то “президентском фонде”? И периодически называются разные суммы в сторону увеличения.

А. Лукашенко: Это — важный вопрос. Вот смотрите, нас упрекают в том, что мы получаем по 30, а продаем по 37,6 доллара... На самом деле мы получаем не по 30, а по 37 долларов. Дело в том, что “Газпром” половину газа, который мы потребляем, поставляет нам по цене 28 долларов, может, даже и чуть меньше. Но это половина газа. А они должны нам поставить весь газ по внутрироссийским ценам. Вторую половину газа мы покупаем у независимых поставщиков — “ИТЕРЫ” и других малых компаний. Но там уже рыночная цена. И если сложить, средняя цена получается 37,6 доллара.

Это же газ, это товар, его надо доставить. Мы качаем по трубе, и это тоже деньги. Вот раскладка: 3,2 доллара — это эксплуатационные затраты по осуществлению газотранспортной деятельности. Дальше. Торгующие организации продают, они платят налоги и прочее — это еще 3,9 доллара. Дальше. 2 доллара 70 центов — прибыль газосбытовых организаций. Дальше. Меньше доллара где-то — это компенсация затрат, связанных с реализацией газа льготным потребителям. Пример я вам приводил: тепличный комбинат. Если не дать им газ по 20 долларов, как в России, — всё, мы не продадим в Россию их продукцию и не получим валюту, чтобы заплатить за этот газ. Поэтому мы их льготируем. Ну а куда разницу? Мы перекладываем — это плохо, наверно, перекрестное субсидирование — на эффективно работающие предприятия. И в результате получается 50 долларов.

Скажите, где здесь какой-то “фонд Президента”? Никогда за счет рос-сийского газа мы не формировали фонд и не можем его сформировать. Я вам это показал, разложив эту цену.

С. Балашова: Как скажется повышение цены на газ на положении Бела­руси, особенно населения?

А. Лукашенко: Мы с Владимиром Владимировичем уже затрагивали этот вопрос в Сочи на пресс-конференции. Россияне нам продают, к примеру, по 40 долларов газ на границе. Украина по 50 с лишним покупает у Туркмении. Путин мне говорит: конечно же, мы не можем вас поставить в ситуацию хуже, чем в Украине. Спасибо.

Но, с другой стороны, смотрите: “Ямал—Европа” — артерия через терри­торию Беларуси. 54 цента мы берем за тысячу кубов газа на 100 километров. В Украине транспорт — 1 доллар 9 центов. Путь через Беларусь и путь через Украину — условия отличаются в два раза. Если весь газ, который они качают через Беларусь, прогнать по украинской ветке, во-первых, она технически не выдержит. Во-вторых, они потеряют 560 млн долларов. На тот объем газа — это 31 миллиард кубов, — который они качают через Беларусь, Россия имеет выгоду, если сравнивать с артерией через Украину, 560 млн долларов. Вот он, выигрыш живой. Об этом предпочитают не говорить. Но мы-то это знаем. Вот я вам называю эти факты. И расстояние 576 кило­метров — это транзит через нашу республику, а украинский транзит сейчас 1140 километров.

Так выгодно это России и Беларуси или нет? Выгодно. Поэтому и построили недавно эту трассу “Ямал—Европа” через Беларусь. При мне строилась. Шушкевич все время тормозил. Вяхирев ко мне приехал, я говорю: начинай строить, это нам выгодно. Мы от этого получаем за транзит хоть небольшие деньги. А если брать по европейской цене, мы приличные будем иметь деньги.

Мы договорились с Президентом России, что ситуация не должна ухуд­шиться для Беларуси. Он при мне сказал Миллеру: “Имей в виду, что потери ты будешь компенсировать за счет увеличения транзита”.

По нефти. Мы же сегодня по мировым ценам нефть закупаем для себя, здесь льгот нет. А качаем, вот графики. 40 центов мы берем за прокачку 1 тонны на 100 километров, а латыши берут почти доллар. Так почему мы такие добрые? Мы сейчас тоже предложим заплатить по мировой цене.

Можно посчитать объемы, которые мы транспортируем, и разницу, это — миллионы долларов, которые мы недополучаем в бюджет. Я Правительству упрек сделал: почему мы не по мировым ценам берем? Сейчас идут переговоры по этому вопросу. Если бы нам нефть продавали дешевле мировой цены, как газ, понятно, но частные компании дерут по мировой цене, а мы качаем им в 2,5 раза дешевле, чем прибалты. Почему русские люди платят прибалтам больше, чем братьям-белорусам? Вот около 70 млн долларов разница — наши потери. Это же деньги. Это к вопросу, кто “нахлебник”.