И все же поддержка была — да еще какая! Поддержать наш фестиваль приехали митрополит Питирим, Государственный академический концертный оркестр “Боян” под руководством выдающегося русского музыканта А. И. Поле­таева, народные артисты Татьяна Доронина, Александр Михайлов, Зинаида Кириенко, Аристарх Ливанов, Татьяна Петрова, писатели Владимир Максимов и Владимир Крупин.

Поддержку деятелям подлинного русского искусства постарались в свою очередь оказать и мы. Вручены были наши первые премии “За выдающийся вклад в славянский кинематограф” великим мастерам С. Ф. Бондарчуку, Т. Ф. Макаровой, Н. А. Крючкову, М. Н. Ладыниной. Все они, тяжело пережи­вавшие распад страны и кинематографа, были глубоко тронуты этой наградой, вновь подтвердившей их великую роль в русском искусстве.

Закрытие фестиваля проходило всего через несколько дней после позорного предательства министром иностранных дел России Козыревым братской Югославии. Предательства, включившего Россию в блокаду едино­кровного и единоверного сербского народа. Особым решением жюри сербскому режиссёру М. Баичу был вручён приз “Хрустальный меч” за документальный фильм “Яма”.

Подготовив в кратчайшие сроки фестиваль и успешно проведя его, мы не успокоились на достигнутом, но обратили свои взгляды в будущее национального кинематографа: в помещении кинотеатра “Повторного фильма” была устроена учредительная конференция, на которой было принято важнейшее решение о создании Международного товарищества кинемато­графистов славянских народов — но пока в перспективе; на практике эту идею мы смогли осуществить лишь спустя пять лет.

А пока я увидел, что “первый блин” получился отнюдь не комом, понял, что начатое дело вполне нам по плечу, и самое главное — “Золотой Витязь” нужен людям, всем тем, кто просил нас не останавливаться на достигнутом.

Главным мотивом первого “Золотого Витязя” для меня навсегда останутся стихи Николая Языкова, прозвучавшие на открытии фестиваля:

 

О бранный витязь! ты печален,

Один, с поникшею главой,

Ты бродишь, мрачный и немой,

Среди могил, среди развалин;

Ты видишь в Родине своей

Следы пожаров и мечей.

 

И неужель трава забвенья

Успеет вырость на гробах,

Пока не вспыхнет в сих полях

Война решительного мщенья?

Или замолкла навсегда

Твоя за Родину вражда?

 

Не гордый дух завоеваний

Зовёт булат твой из ножон:

За честь, за веру грянет он

В твоей опомнившейся длани...

 

Неисповедимы пути Господни. Осенью 1992 года мне с первыми лауреа­тами “Золотого Витязя” довелось сопровождать В. М. Клыкова в блокадную Югославию, на открытие в Нови Саде памятника преподобному Сергию Радонежскому, а также для проведения “Эха «Золотого Витязя»” с показом награжденных фильмов. И чуть ли не в день отъезда мы внезапно решили попробовать провести второй “Золотой Витязь” — в 1993 году — в блокадной Югославии, в городе Нови Сад. Вот имена инициаторов этой идеи с сербской стороны: журналист Владо Мичунович, поэт Зоран Костич, профессор Радмило Мароевич и, конечно же, главный исполнитель нашей затеи — кинодраматург и продюсер Йован Маркович.

Сказано — сделано.

 

1993 год

 

Второй Международный кинофестиваль славянских фильмов мы провели с размахом, в два этапа. Первый — московский отборочный, второй, спустя месяц в Югославии, — основной. В Москве всё прошло спокойно, уверенно и даже, пожалуй, привычно. У входа в кинотеатр “Мир” играл духовой оркестр, и многие пускались в пляс прямо на Цветном бульваре. В фойе выступали фольклорные ансамбли, широко развернулась выставка народных промыслов.

Журналистов на посвященной открытию кинофорума пресс-конференции было уже в пять раз больше, чем на первом фестивале. Телевидение и радио полмесяца рассказывали о “Золотом Витязе” — фестиваль был замечен. Благодаря этому “Витязь” дал нам возможность постоянно напоминать общественности о нашем несогласии с блокадой и травлей Югославии.

Честь быть показанной на открытии фестиваля выпала документальной картине талантливого ленинградского режиссёра Александра Сидельникова “Вологодский романс”. Наград “За выдающийся вклад в славянский кинематограф” были удостоены Н. В. Мордюкова, В. М. Тихонов, И. В. Мака­рова, Б. С. Ступка (Украина), В. Т. Туров и С. М. Станюта (Белоруссия).

Всего же за 14 дней мы показали 60 картин, то есть состоялось 60 премьер! Шестидесяти режиссёрам и тысячам зрителей мы смогли подарить радость и надежду на то, что русский, славянский кинематограф будет жить. Чувство­валось, что “Золотой Витязь” буквально на глазах обретает уверенность в своих силах, растёт...

Одной из несомненных побед второго “Золотого Витязя” я считаю возвращение в разраставшуюся семью славянского кинематографа наших ближайших братьев — отпавших было от нее с завоеванием “незалежности” украинских кинематографистов. Готовясь к фестивалю, я понимал, насколько важно участие в грядущем кинофестивале украинских мастеров экрана — какой же славянский фестиваль без Украины? Но Украина в то время резко рванула в сторону от России и переживала бурный этап опьянения свой новообретенной “незалежностью”. К счастью, я сохранял дружеские отношения со многими ведущими украинскими кинематографистами. Я позвонил в Киев кино­режиссёру Юрию Ильенко и актрисе Людмиле Ефименко, пригласил их в Москву. Предложил приехать и выдающемуся украинскому актёру Богдану Ступке, кинорежиссёрам Леониду Осыке и Михаилу Ильенко, ведущим украинским киноведам Светлане Мусиенко и Валентине Слободян (ставшей впоследствии украинским оргсекретарём “Золотого Витязя”). И все они откликнулись на моё приглашение. Правда, Людмила Ефименко призналась мне потом, что когда в ее квартире раздался мой звонок, она подумала: “Ну вот... опять Москва... Только оторвались от неё, и снова...”. Ехали они с тревожным чувством, которое развеялось без следа, стоило им окунуться в сердечную атмосферу кинематографического братства. И украинцы оставались с “Золотым Витязем” все эти сложные годы: были в блокадной Югославии, в непризнанном Приднестровье, плыли с нами по Волге и Днепру. Вклад наших друзей в укрепление межславянского единства и популяризацию на Украине светлых идей “Золотого Витязя” огромен.

 

Представив москвичам конкурсную программу, я без промедления отправился в Нови Сад — готовить почву для прибытия на второй МКФ “Золотой Витязь” в блокадную Югославию основной киноделегации —  55 деятелей русского, украинского и белорусского кинематографа.

В Чоп поезд пришел с трехчасовым опозданием. Глубокой ночью я вышел на безлюдную привокзальную площадь — никакого встречающего автобуса, конечно, не было и в помине. С трудом нашёл тележку для груза, помолился за благополучное продолжение пути и только начал перегружать коробки с фильмами, как из ночи возникла фигура. Человек неторопливо подошел ко мне и тихо спросил:

— Вы в Югославию?

— Да.

Нашу границу и Венгрию промахнули без трудностей — если, конечно, не считать изнурение бессонной ночной дорогой. А вот при въезде в Югославию пограничник содрал с водителя 3 миллиона динар за ввоз киноплёнок. Я крепко расстроился: от “своих” такой подлости не ожидал.

В Нови Саде тоже поводов для радости было немного: из-за парализо­вавшей страну блокады подготовка к кинофестивалю еще даже не начиналась, власти города нашему оргкомитету никак не помогали. Выбранный мною директором югославского “Золотого Витязя” журналист Владо Мичунович, никогда раньше не занимавшийся организацией кинофестивалей, понятия не имел, что делать для спасения “Витязя”. Был, однако, среди югославских организаторов профессионал: арт-директором фестиваля согласился стать кинодраматург, продюсер и президент кинокомпании “Филм и тон” Йован Маркович. Он сказал, что всё зависит от завтрашнего приёма у мэра города: либо мы прорвемся, либо придётся капитулировать. Йован специально пригласил на эту встречу представителей СМИ и объяснил мне, что нужно говорить.