Сегодня, когда все большую точность в понимании истории обнаруживает геополитический подход, с новой актуальностью возникает теория принципиального цивилизационного различия различных наций. Название науки геополитики, возникшей из синтеза различных дисциплин (география, история, политология, этнография, философия и др.), не очень точно выражает ее сущность, но дело не в этом. Главный закон геополитики и утверждает упомянутое цивилизационное различие структур, деля мировые нации и государства на евразийские (традиционалистские, идеократические) и атлантические (рыночные, технократические, индивидуалистические). История свидетельствует, что искажение исторического пути нации разрушает эту нацию — и это как нельзя более актуально сегодня. Цивилизации несопоставимы, ибо существуют по разным законам, и механическое перенятие чужих форм невозможно. Иначе говоря, нации, сумевшие пройти более или менее значительный исторический путь, всегда “светили собственным светом” и всегда деградировали при попытке перенести на свою почву иные законы.

Постичь объективную идею нации можно, изучив все факторы, определявшие существование этой нации, ее государственность как средство творческого существования этой нации. Причем тут нужно учитывать, что хоть “со стороны” иногда и бывает виднее, но смысл конкретной культуры можно оценить только изнутри, проникнувшись светом этой культуры. Иначе выйдет односторонняя и ограниченная трактовка явлений одного порядка по законам другого (например, согласно американскому пониманию вся история России — сплошное “нарушение прав человека”).

Смысл государства у разных культур различен; вот почему нам необходимо всегда помнить, что определяло бытие России и какой тип государственности соответствует этому бытию более всего.

В данной работе мы не будем разбирать подробно каждый из факторов, так как не это является предметом исследования, а лишь обозначим их.

Отношение к государству и правителю. В России правитель воспринимался народом как Божий помазанник, соответственно и сам правитель (царь) ощущал свое положение скорее обязанностью, чем правом. Этому способствовала укорененная в русском народе христианская религия. Россия жила не рынком, а семьей, русское общество всегда было традиционным и идеократичным (даже в формально атеистическом СССР). Сама идея власти была не политической, как в западных демократиях, а религиозной (Н. Жевахов). Государство было “организмом духовной солидарности” (И. Ильин), а не прикладным административным институтом или “органом принуждения”. Кроме того, в силу объективных условий (размер территории, климат, внешние угрозы, многонациональность) была неизбежна власть авторитарного типа. Без такой сильной централизованной власти держава просто распадалась.

Отношение к армии и войне. Роль армии в России первостепенна: за тысячелетнее существование русского государства выдавалось редкое десятилетие без оборонительных войн. В течение всей нашей истории мы защищались — и при этом успевали осваивать новые земли, приращивать население, создавать культуру. Поэтому война для нас всегда была “священной”, всегда была суровой необходимостью. Здесь же можно проследить развитие коллективного (соборного) сознания, также обусловленное объективно.

Интересно, что русские святые чаще всего были или правителями, или воинами (а порой правитель и воин совпадали).

Личность и общество. Жизнь и труд для русского человека были не путем к личному успеху, а прежде всего служением Богу и Отечеству. Если бы личности не умирали, умер бы весь народ — и выживанием народа мы обязаны именно самоотвержению многих наших предков. Долг — вот что определяло русское бытие. Оттого и западное понимание правового государства для нас несколько чуждо. Раньше всякого права существует обязанность; вернее, право является лишь средством, возможностью выполнения обязанности. Такое понимание права и обязанности было характерно и для монарха (в русской монархии не было места западному абсолютизму по типу “государство — это я”). Поэтому и западный эгоизм России чужд.

Вера. Христианская религия, принятая Русью в Х веке, сформулировала нравственные идеалы народа, жившие и раньше, но без должного осознания. Поэтому Россию нельзя рассматривать вне христианства. Даже теперь, когда сознательно верующих людей очень немного, христианство по-прежнему подспудно питает духовные силы России. Недаром даже З. Бжезинский признал, что после сокрушения СССР главным врагом США остается русское православие.

Христианство говорит о справедливости, сострадании, самоотречении, аскетичности, терпимости. Дух христианства несравним с духом западного (давно уже секуляризованого) потребительского бездуховного общества. И именно православие остается оплотом неискаженного (как в католицизме, протестантизме и многих более мелких ересях) христианства.

Россия всегда жила верой; даже в СССР при заявленном атеизме народ жил верой и атеистичным называться не мог — стержень русского характера не был переломлен, человек сохранил религиозное отношение ко всему миру (“космос”, а не space, пространство), окружающему его — к природе, людям, общественным ролям, работе и т. д.

Национальный вопрос. В России никогда не было экстремистских проявлений русского национального чувства, ксенофобии, расизма и т. п. — явлений, характерных для Европы и Америки. Собственно, и “русский” — понятие не этническое, а культурно-духовное; русским народом называется общность многих этносов, и даже его ядро — великорусский народ — не является монорасовым.

Отношение к деньгам, прогрессу, труду, земле, искусству и т. д. строилось на основе христианской этики и сформированного ей национально-государственного сознания. Об этом нужно всегда помнить и учитывать, что законы одной культуры могут не подходить к другой (так, в России совершенно несостоятельна американская “программная” фраза “Если ты такой умный, почему не богатый?”).

Нам представляется излишним расшифровывать здесь все эти черты народного сознания. Говоря коротко, в России сложился особый тип государственного, национального и религиозного сознания, который и является выражением Русской идеи. Именно из понятия об этом сознании нужно исходить, оценивая фактическую сторону истории (ведь факты без их осмысления могут запутать) и намечая пути в будущее.

Мы обозначили возможный путь осмысления истории с ясной целью: показать, что понимание истории не может строиться лишь на сопоставлении выбранных фактов (т. е. внешних проявлений, феноменов). Сквозь противоречивые виражи истории можно различить ее подлинный, сущностный стержень — его нельзя вывести из “голых фактов”, т. к. каждому явлению предшествует ряд объективных и субъективных предпосылок и мотивов. Изучая внутреннюю “интонацию” истории, а не только ее “слова”, можно прийти к более или менее верному пониманию глубинного неискаженного пути страны, сущности национального характера.

Приходится признать, что сейчас такому трезвому осмыслению препятствует несколько серьезных факторов. Главный из них — тотальная манипуляция сознанием населения России, раскрытая и детально описанная С. Кара-Мурзой (“Манипуляция сознанием”). Прибавьте к этому банальную нехватку информации (особенно в провинциях, куда просто не доходят сочинения “неправильных” публицистов), накопительное действие манипуляции, искажающее не только представления человека, но и сам характер его мышления.

 

Построение органичной идеологии

На основе совокупного государственно-национально-нравственного сознания и должна вырабатываться объективная, органичная народная идеология. Она состоит из трех основных частей: нравственное сознание, национальное сознание и государственное сознание. Православие как свободное нравственное учение о Боге, национализм не колониального, а соборного характера. Заметим, что особенности русского национализма и русского империализма естественно вытекают из духа православия: свободное единение (соборность), терпимость к чужому обычаю, но готовность любой ценой защищать свой, нравственное понимание роли государства и венца правителя. Цельное сочетание религиозного, национального и государственного сознания — и есть Русская идея, о которой столько говорят и спорят.