Графины скверного вина

Салаи решил остаться в Милане. Сказал, что он чувствует себя старым, ведь ему уже больше сорока лет. Леонардо разрешил ему построить себе дом на краю виноградника, полученного им в дар от Моро. Кроме того, он оставил Салаи все вещи, которые не увозил с собой во Францию.

Наступили последние дни приготовлений к отъезду и прощания с немногими друзьями, уцелевшими после всех трагических событий в герцогстве. Леонардо побывал в церкви Санта Мария делле Грацие, чтобы еще раз взглянуть на «Тайную вечерю». Он молча смотрел, как страшный недуг все больше губит его творение.

Арендатор участка земли во Фьезоле прислал ему в подарок графины с вином нового урожая. Это молодое вино они выпьют «на посошок» и на прощальном ужине с Салаи и слугами.

Леонардо пригубил вино — оно было мутным, а за время пути стало кислым, как уксус.

«Из Милана моему Кастальду Дзаноби Бонн, 9 ноября 1515 года. Четыре последних графина вина, вопреки моим ожиданиям, оказались, к сожалению, скверными. Виноградники Фьезоле, если их лучше обработать, могут давать Италии вино превосходное.

Для этого, как я уже объяснял, надо было бы удобрять кусты винограда, растущие на каменистой почве, известью, которую можно получать либо на фабрике, либо размалывая рухнувшие стены домов, ибо известь подсушивает корни. А лоза и листья вберут из воздуха вещества необходимые, чтобы гроздья винограда были отменными».

Можно сделать вывод, что Леонардо уже знал о полезных свойствах минеральных удобрений, открытие которых приписывается Пристли (1771). Не остались для него тайной и дыхательные свойства внешней, находящейся над почвой части растения, что было открыто и описано три века спустя.

«Потом есть у нас сквернейшая привычка настаивать вино в незакрытых сосудах,— продолжал Леонардо.— Из-за этого начинается брожение, с пузырьками воздуха испаряется эссенция, и остается лишь скверная, мутная жидкость и кожица да мякоть. Потом при переливании из сосуда в сосуд не соблюдаются все правила, и вино остается мутным и тяжелым для желудка.

 Но если вы и все другие виноградари прислушаетесь к моим советам, мы будем иметь вино прекраснейшее. Да храни вас господь.

Леонардо».

Скверное вино—вот все, что Леонардо принес участок земли, оставленный ему дядюшкой Франческо. Полезный совет и отличный «рецепт» — все, что он сумел оставить наследникам, навсегда покидая Италию.

В альпийских горах

Путешествие через Альпы было приятным. Король стремился как можно чаще беседовать с Леонардо, вернее, слушать его рассказы. Старый живописец и ученый делился с молодым государем своими наблюдениями, познаниями и «тайными» открытиями. «Тайными» потому, что о них стало известно лишь в нашем веке. Показывая королю на соколов, круживших над заснеженными вершинами гор, Леонардо рассказывал о динамике и законах полета. Рассказал он и о своих попытках летать, о несчастье, случившемся с верным Заратустрой, и не скрыл своей уверенности в том, что однажды человек станет летать, как птицы, и даже выше и дальше птиц.

— Человек — гражданин вселенной, ваше величество, и во вселенную он полетит, чтобы открыть новые миры.

Они беседовали и о математике, геологии и механике, о гидравлике, астрономии и физике. Леонардо показал королю на привале свой «Трактат по анатомии» и поведал ему о том страхе и одиночестве, которые он испытывал долгими ночами в больничных мертвецких, сидя возле трупов.

— Я препарировал больше тридцати покойников, рассекая тончайшим ножом тело на части, и повсюду обнаружил вены. И вены эти не обагряли тело кровью, только капиллярные вены слегка кровоточили. Для опытов тела одного покойника мне не хватало, и приходилось долгими часами препарировать множество тел, чтобы во всем разобраться. А чтобы понять разницу, я иной раз повторял разрез дважды,— продолжал рассказывать Леонардо.

Франциск I слушал словно зачарованный. Не успел еще кортеж прибыть во Францию, как Франциск I решил поселить Леонардо неподалеку от своей резиденции, чтобы как можно чаще с ним видеться.

В Провансе они встретились с Луизой Савойской, матерью короля, которая тоже направлялась в столицу. Теперь оба кортежа продолжили путь вместе. Королева-мать тоже была очарована великим философом и сказала сыну, что Леонардо человек редких достоинств.

Внезапно ее осенила блистательная идея:

— В Амбуазе! Ну конечно же, наш великий Леонардо будет жить в Амбуазе, возле нас. Я отдам ему мой замок Клу.

Леонардо еще не знал о ее решении. Он молча ехал на коне, глядя на раскинувшуюся внизу долину. Следом за ним ехали Франческо Мельци и юноша Баттиста Де Вилланис, которого Леонардо взял в услужение перед самым отбытием из Милана.

В повозке сидела Матурина, служанка Леонардо, растерявшаяся среди всех этих людей, говоривших на чужом языке.

Леонардо изредка чувствовал жжение в правой руке, она словно немела. Потом на время отпускало. Королевский герольд посоветовал ему средство от болезни, и Леонардо записал в записную книжку: «Лекарство от жжения в руке, которое мне подсказал королевский герольд. Взять четыре унции свежего воска и отдельно две унции ладана. Воск растопить и смешать с ладаном, а потом этой смесью больное место помазать».

«Рисуй, Франческо»

Замок Кло-Люс, который чаще называли просто замок Клу, был прочным средневековым зданием с двумя крылами по фасаду. Красивая восьмиугольная лестница у края фасада вела со двора на первый и второй этажи. Под покатыми крышами уютно примостились просторные мансарды с широкими окнами, выходившими во внутренний двор.

Замок был построен дворянским родом Амбуаз для церковных нужд, впоследствии он перешел во владение одного из фаворитов Людовика XI и превратился в мощную крепость. В 1490 году замок Клу был за 3500 дукатов куплен Карлом VIII, который его расширил и перестроил. Теперь замок принадлежал матери короля Луизе Савойской и его сестре Маргарите Ангулемской. Обе знатные дамы великодушно предоставили его в распоряжение Леонардо.

Король Франциск I приказал также, чтобы престарелому маэстро платили в год 700 золотых скуди, дабы он не нуждался в деньгах. Взамен молодой монарх просил у Леонардо только дружбы. При первой же возможности король приезжал в Клу, находившийся на расстоянии менее километра от Амбуаза, либо посылал за Леонардо, чтобы того привезли в королевскую резиденцию.

Природа наделила Франциска I живым умом и превосходной памятью. Он словно впитывал в себя сведения по самым различным проблемам и, как писал историк того времени, «не было такой сферы науки, в которой бы он не разбирался глубоко».

Винчи обладал великим талантом и даже знал древних латинских и греческих авторов, «так что король Франциск I весьма полюбил его за эти несравненные достоинства,— писал впоследствии Челлини.—Я не могу не повторить слов короля, сказанных им мне в присутствии кардинала Лотарингии, кардинала Феррары и короля Наваррского. Он сказал, что никогда бы не поверил, что на земле может быть человек, который знал бы столько, сколько знает Леонардо. Притом не только в скульптуре, живописи, архитектуре, но прежде всего в философии, где он особенно велик».