— Нет, спасибо, — сказала она. — Мне нужен только ключ. Я устала и хочу спать, а ты должен вернуться к своим гостям.

Он стоял рядом, чуть растерянный, а к ней возвращались все старые, знакомые чувства. Она почувствовала притяжение его гипнотических бездонных глаз. Она размышляла, была ли ее любовь настоящей или выдуманной. И она думала, что сделала фатальную ошибку, приехав сюда. Никакого счастья не будет, только непрерывная сердечная боль, как только что пережитая. Она совершила опрометчивый, порывистый поступок и дорого заплатит за это.

— Как будто меня интересуют гости, когда ты здесь, — горячо прошептал он, глядя на нее с таким вожделением, что Сару охватила дрожь.

Она протянула руку.

— Дай мне ключ. — Она произнесла это намеренно резко.

— Он в доме. Сейчас я принесу.

— Хорошо, я подожду здесь.

Он ушел и быстро вернулся, настояв на том, чтобы проводить ее, отпереть ей дверь, включить свет и войти следом за ней.

— Все в порядке, — сказала она. — Больше ты мне не нужен.

— Но ты мне нужна, Сара, — с жаром ответил он и привлек ее к себе. — Господи, как мне не хватало тебя! Я думал, что ты никогда не вернешься.

— Тебе не хватало меня? — переспросила она.

— Конечно.

— Ты имеешь в виду, что тебе не хватало наших ссор?

Он улыбнулся.

— Можешь, если хочешь, считать так.

9

— Иначе и не может быть, — подтвердила она. — Перед отъездом я сказала тебе, что не хочу иметь с тобой ничего общего. Возвращайся к Джой, женись на ней, наделай детей и, ради Бога, держись от меня подальше.

Его глаза посуровели, на лице задергался мускул.

— Если бы я считал, что ты на самом деле думаешь так, я бы отменил свое предложение насчет коттеджа.

Сара с вызовом посмотрела на него.

— Ты прекрасно знаешь, что я думаю именно так, это было моим единственным и непременным условием. Но если ты передумал, я уеду. Я уеду прямо сейчас.

Она все более распалялась. Он хотел показать, что он ее облагодетельствовал, подарив коттедж, и что она должна теперь всю жизнь быть благодарной ему.

Он покачал головой.

— Ты здесь всего несколько минут, а мы уже ссоримся как кошка с собакой. Я внесу твои вещи, Сара.

Она надменно посмотрела на него.

— В этом нет необходимости. Я справлюсь сама.

Но он не обратил на ее слова ровно никакого внимания, разгрузил машину, внес сумки и, лишь убедившись, что все в порядке, собрался уходить. В дверях он охватил ее голову ладонями и поцеловал ее; нежный, дружеский поцелуй в лоб, ничего не выражавший, и тем не менее он взбудоражил ее, и она долго не могла прийти в себя после его ухода.

Сара кинулась в кресло-качалку бабушки и задумалась о своем будущем. Она позволила своему сердцу управлять головой, теперь она знала это. Она пыталась доказать себе, что это произошло из-за того, что ей нравился коттедж, но знала, что это было не так. Коттедж действительно был дорог ей, он напоминал о любимой бабушке, но не только из-за него она приняла предложение Джеррета.

Она долго размышляла, прежде чем заставила себя действовать. Сара позвонила матери, чтобы сообщить о благополучном прибытии, но разговор вышел явно не дружественным. Она распаковала вещи и сложила одежду в объемистом шкафу, приняла ванну и потом, скользнув в постель, сразу погрузилась в глубокий сон.

Проснувшись в воскресенье утром, Сара минуту или две не могла сообразить, где находится, потом она улыбнулась и сладко потянулась. Она была в своем, маленьком коттедже, предоставленная сама себе, она могла делать что хотела, вставать когда угодно, есть в любое время, идти куда захочет. Впервые в своей жизни она была свободной. Эта мысль развеселила ее.

Она выскочила из постели, умылась, оделась и уже собралась уходить, когда в дверь постучал Джеррет. Она знала, что это был он, она сразу отличила его настойчивый, отчетливый стук и мысленно застонала, хотя тут — же ощутила вдруг и странное возбуждение, прокатившееся по всему телу.

Она отперла дверь и вопросительно посмотрела на него.

— Что тебе нужно? — И была поражена, увидев его в изящной рубашке и светло-синих джинсах.

Он поднял брови, но продолжал улыбаться.

— Вот так приветствие, а я собирался поздравить тебя с переездом.

— Поздравить меня? — переспросила она.

— Ты мне не веришь?

Она в замешательстве покачала головой.

— Ну и ладно, будем считать, что я пришел, чтобы узнать, как ты спала.

— Как бревно, — сообщила она и, сопротивляясь наступавшей волне чувственности, хлестко добавила: — Теперь, когда ты узнал о моем самочувствии, можешь идти. Похоже, что ты забываешь, что не должен приходить сюда.

— Вы ставите очень трудные условия, мисс Карлтон.

— А вы очень настойчивый человек, мистер Брент.

— Это недостаток?

— В твоем случае — да. — Ее терпение лопнуло. — Ну как, как мне растолковать тебе, что я не хочу, чтобы ты приходил сюда?

— Я надеюсь, что моя настойчивость будет вознаграждена, и ты передумаешь. — Его улыбка напоминала улыбку школьника, которого отчитывают за непослушание.

— Никогда, — ответила она. — Думаю, что ты забываешь, что у меня есть все основания питать к тебе неприязнь, а кроме того, у тебя есть подруга. И не говори мне снова, что с ней все кончено, потому что я не поверю тебе.

Он усмехнулся.

— То-то я все чувствовал, что мне чего-то не хватает! Теперь я знаю чего. Мне не хватает твоего запала, Сара.

Она сердито топнула ногой.

— Это не смешно. Я говорю серьезно.

— И я говорю серьезно. Я действительно хочу встречаться с тобой, Сара. Мне не хватает тебя. Можно мне войти?

Что ей оставалось сказать? Если бы коттедж был моим на законных основаниях, если бы у меня были документы, убеждала она себя, я бы держала дверь запертой, возможно, даже сменила бы замки. Он бы не сделал ни шагу в этот дом. Но сейчас… Она вся кипела, впуская его.

— Будешь кофе? — невежливо спросила она, но тут же вспомнила, что не купила бакалейных товаров. — Я забыла, что у меня нет молока.

Он нахмурился.

— Ты ничего не ела перед сном?

— Нет, я слишком устала.

— Тогда взгляни, что есть там, на кухне. Сара мрачно прошла с ним на кухню. К ее изумлению, холодильник и кухонный шкаф были забиты продуктами.

— Ты не должен был этого делать, — сказала она, чуть виновато глядя на него и чувствуя себя крайне неловко. — Сколько я тебе должна?

Он улыбнулся.

— Один поцелуй.

Сара яростно замотала головой, сверкнув на него зеленью глаз, и начала наполнять чайник.

Но ей пришлось рассчитаться с ним и без ее согласия. Когда она находилась спиной к нему, а ее руки были заняты, он тихо подкрался, обхватил руками ее талию и принялся водить губами по ее шее, слегка покусывая.

Она чуть не уронила чайник, его прикосновения были точно такими же восхитительными, как раньше. Она говорила себе, что следует оттолкнуть его, потребовать оставить ее в покое, но все слова были бессильны. В одно мгновение она стала рабыней своих чувств.

Она безвольно позволила ему отобрать у нее чайник, повернуть ее и заключить в такие объятия, о которых она мечтала всю неделю до приезда сюда. Она не могла отвести взгляд от этих голубых глаз, она опять чувствовала стук своего сердца и ощущала, как напряглись ее груди под мягкой тканью футболки. Теперь она несомненно знала, зачем вернулась сюда.

Она трусливо уговаривала себя позволить несколько мгновений блаженства и потом оттолкнуть его.

Но секунды превращались в минуты, их губы слились в поцелуе, языки соприкоснулись, страсть нарастала. Сара уже не могла остановиться. Она прижалась к нему, ощущая растущий прилив его желания.

Если бы Джеррет говорил, это бы развеяло наваждение, она бы пришла в себя, она бы вырвалась. Но он молчал, за него говорили глаза. Они горели желанием, были глубокие и потемневшие от страсти. Они отражали его чувства, восхищали и еще больше распаляли ее.