Лили вытерла нос рукавом поварской куртки.

— Слушай, Ашер… я это… я беру обратно то свое предложение. Я думаю, после Рэя мне вообще такого не захочется. Никогда.

— Я не ради себя спрашивал, Лили. — И Чарли ткнул подбородком в сторону Свежа, стоявшего у дверей столбом.

— Ой, — сказала Лили, проследив за его взглядом после того, как рукавом же вытерла еще и глаза.

— Ох. Блядь. Прикрой меня, мне нужно перегруппироваться. — И она кинулась в служебный туалет и захлопнула за собой дверь. Ривера посмотрел на Чарли:

— Что это у вас тут за чертовня?

Чарли собирался было сочинить какой-нибудь ответ, но у него зазвонил мобильный, и он поднял палец, прося у времени паузы.

— Чарли Ашер, — ответил он.

— Чарли, это Одри, — раздался шепот в трубке.

— Они здесь, прямо сейчас. Морриган здесь.

26

Орфей в Ливнестоке

Чарли бросил фургон боком прямо на улице и взбежал по ступенькам буддистского центра, зовя на ходу Одри. Громадные двери висели на одной петле, стекло разбито, внутри все шкафы и ящики открыты, все разбросано, перевернуто или сломано.

— Одри!

Откуда-то послышался голос, и Чарли опять выбежал на улицу.

— Одри?

— Мы внизу, — донеслось снизу.

— Мы еще под крыльцом.

Чарли сбежал по ступенькам. Сбоку за решеткой что-то шевелилось. Чарли распахнул дверцу. Внутри, съежившись, сидели Одри и еще полдюжины человек, а также целый беличий выводок. Чарли влез к ним и обхватил Одри руками. По пути сюда он старался не прерывать с нею связь, но неподалеку от «Трех драгоценностей» телефонный аккумулятор сел, и несколько ужасающих мгновений Чарли воображал, что потерял ее — свое будущее, свою надежду, — едва надежда пробудилась вновь. Облегчение теперь было таково, что Чарли еле дышал.

— Они ушли? — спросила Одри.

— По-моему, да. Я так рад, что с тобой все хорошо.

Чарли вывел всех из-под крыльца и в дом. Беличий народец жался к стене и двигался быстро, чтобы не заметили с улицы.

Кто-то похлопал Чарли по плечу, он обернулся и увидел Ирэну Посокованович. Она улыбалась. Чарли отпрыгнул на пару шагов и завопил:

— Не бейте меня током, я хороший.

— Я знаю, мистер Ашер. Я просто хотела уточнить — может, я поставлю ваш фургон как полагается, чтобы не отбуксировали?

— Ой, да, это будет очень мило. — Чарли отдал ей ключи.

— Спасибо.

В доме Одри сказала:

— Она просто хочет помочь.

— Она жуткая, — ответил Чарли, но ему тут же показалось, что в глазах Одри скользнуло неодобрение, и он моментально исправился:

— Я имею в виду — в наиприятнейшем смысле.

Они вошли в кухню и остановились перед открытой кладовой.

— Все забрали, — сказала Одри. — Вот поэтому и не тронули нас. Мы их не интересуем.

Чарли так разозлился, что с трудом мыслил, однако, не находя выхода злости, лишь затрясся и попробовал удержать голос в узде.

— Они только что сделали то же самое с моей лавкой. То есть — что-то сделало.

— Здесь у нас было душ триста, — сказала Одри.

— Они забрали душу Рэчел.

Одри приобняла его, но Чарли стряхнул ее руку и вышел из кухни.

— Ну все, Одри. Со мной все.

— Что значит — «с тобой все»? Ты меня пугаешь.

— Спроси у народца, откуда можно попасть в систему ливнестоков. Они же знают?

— Наверное. Только тебе нельзя.

Он развернулся к ней так резко, что она отпрыгнула.

— Я должен. Выясни, Одри. И сажай всех ко мне в фургон. Я хочу, чтобы все вы были у меня в доме. Там безопаснее.

Все они собрались у Чарли в гостиной: Софи, Одри, Джейн, Кассандра, Лили, Мятник Свеж, немертвые клиенты из буддистского центра, адские псы, а также с полсотни беличьего народца. Лили, Джейн и Кассандра с ногами забрались на диван, чтобы оказаться подальше от мелких существ, кишевших вокруг обеденной стойки и над ней.

— Ничего прикид, — сказала Лили.

— Но беээ.

— Спасибо, — ответила Одри.

Софи стояла рядом, оглядывая Одри снизу доверху, словно пытаясь угадать ее вес.

— Я еврей, — сказала она.

— А ты еврей?

— Нет, я буддист, — ответила Одри.

— Это как шикса?

— Да, по-моему, — сказала Одри.

— Это разновидность шиксы.

— А, тогда, наверное, нормально. И мои собачки — шиксы. Их так миссис Лин зовет.

— Внушительные у тебя собачки, — сказала Одри.

— Они хотят твоих малышей, но я им не дам, ладно?

— Спасибо. Это будет мило.

— Если ты моему папуле не будешь делать гадости. А если будешь, им капец.

— Конечно, — согласилась Одри.

— Особые обстоятельства.

— Ты ему очень нравишься.

— Я рада. Он мне тоже очень нравится.

— По-моему, ты ничего.

— Ну, и ты тоже, — ответила Одри.

Она улыбнулась маленькой брюнетке с душераздирающими голубыми глазами и характером — и едва сдержалась, не сгребла ее в объятья и не сдавила так, чтобы душа вон.

Чарли запрыгнул на диван к Джейн, Кассандре и Лили и выпрямился, но, бросив взгляд на Мятника Свежа, понял: ему все равно не стать выше исполинского Торговца Смертью, что отчасти нервировало. (Мятник же сосредоточился только на Лили. Это несколько тоже нервировало.)

— Так, ребята, я собираюсь кое-что сделать и могу оттуда не вернуться. Джейн, в том письме, что я тебе отправлял, все бумаги, которые сделают тебя законным опекуном Софи.

— Я пошла отсюда, — сказала Лили.

— Нет. — Чарли поймал ее за руку.

— Ты мне тоже здесь нужна. Тебе я оставляю лавку, но с условием, что процент от прибыли пойдет Джейн и поможет ей растить Софи. И чтобы девочке хватило на колледж. Я знаю, у тебя будущее шеф-повара, но я тебе доверяю, и у тебя хорошо получается.

Лили, похоже, хотела съязвить, но пожала плечами и сказала только:

— Еще бы. Я могу управлять лавкой и готовить. Ты же торгуешь смертью и воспитываешь дочь.

— Спасибо. Джейн, тебе, само собой, отходит дом, но когда Софи вырастет, если она захочет остаться в городе, ты в любой миг должна будешь выделить ей квартиру.

Джейн соскочила с дивана.

— Чарли, хватить молоть языком, только попробуй сделать…

— Прошу тебя. Джейн, мне пора. Все это записано, я просто хотел, чтобы ты лично выслушала.

— Ладно, — ответила она.

Чарли обнял сестру, Кассандру и Лили, затем направился в спальню и поманил Мятника Свежа за собой.

— Мятник, я иду в Преисподнюю к Морриган — за душой Рэчел, за всеми душами. Пора.

Дылда кивнул — очень серьезно:

— Я с вами.

— Нет, не со мной. Вы должны остаться здесь присматривать за Одри, Софи и остальными. Снаружи полиция, но, сдается мне, если Морриган явятся, фараоны не поверят своим глазам и замешкаются. А вы нет.

Мятник покачал головой:

— Ну что вы там один сможете? Давайте я пойду с вами. Будем драться вместе.

— Это вряд ли, — сказал Чарли.

— Я благословен или как-то. В пророчестве говорится:

«Люминатус восстанет и сойдется в битве с Силами Тьмы в Городе Двух Мостов».

Там не говорится:

«Люминатус и верный его подпевала Мятник Свеж».

— Никакой я вам не подпевала.

— Вот и я о том же, — сказал Чарли, который говорил совершенно не о том.

— Я к тому, что у меня есть какая-то защита, а у вас, вероятно, нет. И если я не вернусь, вам нужно будет торговать смертью и дальше. Может, весы опять на нашу сторону склоните.

Мятник Свеж кивнул, уставив глаза в пол.

— Ну хоть моих «орлов пустыни» возьмете — как талисман? — Дылда снова поднял голову.

Теперь он ухмылялся.

— Один возьму, — ответил Чарли.

Мятник Свеж стащил наплечную кобуру и подтянул ремешки, чтобы Чарли было как раз, затем помог ему надеть.

— Вот здесь, под правой рукой, у вас две запасные обоймы, — сказал он.

— Надеюсь, так много вам стрелять не придется, иначе какой-нибудь мудило у нас сильно оглохнет.

— Спасибо, — сказал Чарли.

Мятник помог ему надеть твидовый пиджак поверх кобуры.