Ельцин всех выслушал, поблагодарил, сказал, что подумает и примет решение.

Впрочем, частично это решение к тому времени он уже принял. Принял довольно давно. Когда все, кроме Юмашева, уехали, он позвал руководителя своей администрации и сказал твердо, что кандидатуру Лужкова «мы не обсуждаем».

В качестве возможного премьера и тем более президента Ельцин не рассматривал московского мэра никогда.

Кстати, против лужковского премьерства выступал и Путин, в ту пору − директор ФСБ. Он полагал, что назначение Лужкова председателем правительства автоматически ведет к его последующему президентству, а это обернется бедой для страны.

Третье, окончательное голосование в Думе по кандидатуре премьера должно состояться в пятницу 11 сентября. Все говорит о том, что Черномырдин, если президент снова его предложит Думе, будет снова ею провален. Соглашение между президентом и Думой, которое планировалось как компромисс, позволяющий исполняющему обязанности премьера превратиться в полноценного председателя правительства, депутатами блокируется.

В общем, ясно, что на Черномырдине пора ставить крест, продолжать его поддерживать не имеет смысла, о чем Юмашев и сообщает ЧВСу. Тот в шоке. Продолжает уговаривать главу президентской администрации «попробовать еще раз». Уверяет, что располагает какими-то данными, что в третьем туре он пройдет.

На самом деле надежды на это никакой…

Стрелки окончательно переводятся на Примакова. К его фигуре склоняется и Ельцин. Однако все дело в том, что сам Примаков по-прежнему не желает идти в премьеры. Юмашев продолжает его уламывать. К этим уговорам подключаются Малашенко, Дьяченко… Березовский.

Самое забавное, что в этом деле участвует Борис Абрамович, непримиримый противник Примакова. Он не верит, что Примаков согласится на премьерство, но как всегда, будучи гроссмейстером политической интриги, пытается реализовать свой собственный вариант «склеить» Примакова с Черномырдиным: Черномырдин премьер, Примаков его первый зам. Как полагал Березовский, в тогдашних условиях такой тандем был бы наиболее устойчивым. Примаков в самом деле соглашался стать первым замом Черномырдина, а тот взять его на эту должность. Однако сомнения, что в третьем раунде Дума, в конце концов, проголосует за Виктора Степановича, все-таки взяли вверх. Она и не проголосовала бы, даже получив обещание о первом вице-премьерстве Примакова.

Едва ли не в последний день, когда кандидатуру на пост премьера еще можно вносить в третий раз (по Конституции на это дается семь дней), глава Администрации президента приглашает Примакова в Кремль и ставит вопрос ребром. По его словам, на сегодня осталось два варианта: если Примаков соглашается, он премьер-министр и включается в поиск будущего президента (это по-прежнему лейтмотив юмашевских уговоров), если не соглашается, Ельцин в третий раз вносит кандидатуру Черномырдина и распускает Думу со всеми вытекающими отсюда мрачными последствиями.

При этом кандидатура Лужкова не упоминается: как уже говорилось, Ельцин категорически против нее. Кстати, сам Примаков, по-видимому, тоже категорически против.

Наконец Примаков дает согласие.

Юмашев отправляется к Ельцину, буквально вбегает в его кабинет:

— Борис Николаевич, у нас радость: Примаков согласился.

10 сентября Ельцин направил в Думу письмо с предложением утвердить председателем правительства Евгения Примакова.

Выступив на следующий день с телеобращением к россиянам, президент оценил обстановку в стране как крайне тяжелую.

Почти три недели у нас не было правительства, сказал он. Почти три недели бушевали политические страсти. Тем временем пустели прилавки. Вернулись слова «очередь» и «дефицит». Твердый рубль, которым мы так гордились, полетел вниз. Мы подошли к опасной черте…

Вместе с тем Ельцин добавил, что серьезного политического кризиса, на пороге которого оказалась Россия, удалось избежать благодаря тому, что политические лидеры сумели найти компромисс. По словам Ельцина, кандидатура Примакова, выдвинутого им на пост председателя правительства, это «кандидатура согласия», и он, президент, не сомневается, что его кандидат станет премьером.

Перед будущим правительством президент поставил такие первоочередные задачи: «срочно добиться снижения цен, вернуть товары на полки магазинов, восстановить банковскую систему, гарантировать сохранность вкладов».

Уважаемые россияне! сказал в заключение Ельцин. Понимаю, что сегодня тяжело всем. Но нельзя поддаваться эмоциям, опускать руки. Уроки из нынешнего кризиса еще предстоит извлечь. А сейчас надо работать над его преодолением. Работать всем вместе.

В свою очередь, Примаков в заключительном слове перед голосованием в Думе, пообещал, если его утвердят, «делать все для того, чтобы остановить дальнейший спад», чтобы принять все необходимые меры, которые могли бы способствовать подъему российской экономики, подъему благосостояния людей.

При этом, однако, кандидат в премьеры предупредил, что от него не следует ожидать «быстрых результатов» он «не фокусник».

Здесь уже упоминали Рузвельта, сказал Примаков. А я еще скажу о Наполеоне, который изобрел «сто дней». Я думаю, что не надо судить по правительству по первым ста дням. Предстоит очень тяжелая, повседневная работа…

Что ж, прямо скажем, совсем неплохой уровень исторических параллелей подобрал для себя Евгений Максимович − Рузвельт, Наполеон…

Дума, естественно, дружно проголосовала за Примакова. Тогда же, 11-го, уже на следующий день после выдвижения Примакова Ельциным. 317 «за», 63 «против», 15 воздержались. Контраст между отношением к кандидатуре Примакова и кандидатуре Черномырдина опять-таки был разителен.

Покидая Думу, Примаков всех заверил, что «отката от экономических реформ не будет».

Но нужно говорить об ошибках, которые были сделаны во время нашего движения по пути реформ, добавил новый премьер. И мы сделаем все для того, чтобы эти ошибки были бы выправлены.

Трудно было понять, что, собственно говоря, новый премьер подразумевает под словом «откат», и какие такие ошибки реформаторов он собирается «выправить». Впрочем, кое о чем можно было догадаться…

По словам Примакова, приоритет он намерен отдавать развитию национальной экономики, промышленности, хотя это не означает, что будет закрыта дверь перед иностранными инвесторами.

Примаков сказал также, что отныне он не будет таким закрытым для прессы, каким был прежде, «когда работал на прежних должностях», и намерен в подробностях посвящать журналистов во все шаги, которые готовит правительство.

О своей открытости для прессы Примаков не однажды будет заявлять и потом.

Обсуждая отказ Ельцина от третьего представления кандидатуры Черномырдина, ряд газет (некоммунистического и «непатриотического» толка) в те дни делал упор на то, что решение президента чисто политическое, оно не связано с реальными поисками выхода из экономического кризиса.