- В составе дежурной аварийной партии я прибыл на пирс, - вспоминал О.А. Рыжков. - При попытке вытащить людей из седьмого отсека погиб мой подчиненный, радиометрист Миша Ливерант. Лопнул швартовый конец, перехлестнул ему ноги и утащил в воду: Через несколько минут Мишу удалось вытащить, но по дороге в госпиталь он скончался. В панике ему делали искусственное дыхание, не вылив воду из легких. Посмертно Ливеранта наградили орденом “Красной звезды”. Погиб и флагманский механик капитан 2 ранга Решнин. Он бежал от штаба на лодку и был тяжело ранен во время взрыва. Я его увидел у трансформаторной будки: он сидел, удерживая через лохмотья шинели разорванные внутренности. А вот командир “Б-37” капитан 2 ранга Бигеба остался жив, когда рванули торпеды, он находился на трапе и его просто сбросило в воду. После того, как всех похоронили, нас отправили по местам призыва моряков — оповестить близких об их гибели. Мне досталась Луга.

Валентин Заварин в то трагическое утро находился на торпедном складе. И прекрасно видел стоящую напротив “Б-37” и старпома Симоняна на мостике. Лодка собиралась перешвартовываться, начали проворачивание оружия и механизмов. Внезапно из ограждения рубки пошел дым. Он был такой густой, что в его клубах фигура старпома, что-то говорящего в переговорное устройство, то скрывалась, то появлялась вновь. Симонян успел крикнуть на соседнюю лодку: “Отходите от нас срочно!” Из динамиков оповещения раздался твердый голос оперативного дежурного:

- Аварийная тревога!.. Аварийная тревога!.. Пожар на БУКИ-37! Пожар на БУКИ-37!

Командир Бигеба стоял на трапе и пытался пройти по нему на борт, но из рубки дышало жаром. От штаба к лодке бежали люди, впереди всех - флагмех Решнин.

- Симонян! Прыгай на сходню, — орал кто-то. - Уходи! Раздался страшный взрыв, и Заварин очнулся уже в сугробе:

Потом в санитарную машину укладывали трупы, увезли и раненого Бигебу. Рассказывали, что в госпитале его навестил председатель государственной комиссии по расследованию этой катастрофы Главком ВМФ адмирал С.Г. Горшков. Его оценка действий командира свелась к единственной фразе:

- Твое место не здесь, а в губе Кислой, вместе с экипажем. В губе Кислой находилось тогда кладбище Полярного.

Капитан I ранга Ф. Гуцало, в то время командир тральщиков, вспоминал: “В момент взрыва мой тральщик стоял в губе Пала, которая отгорожена от Полярного сопками. Сначала я думал, что начались учения, но вскоре мне сообщили о взрыве на подводной лодке и приказали следовать в Мурманск за приспособлениями для подъема затонувших судов. Я подумал, что на этом моя миссия закончится, но на борт тральщика прибыл командир эскадры. Он привел с собой несколько оставшихся в живых матросов с “Б-37”: в день взрыва они были в увольнении в Мурманске.

Матросам поставили ужасную задачу - идентифицировать останки, чтобы можно было уточнить списки погибших. Мы пришвартовались к причалу, где еще недавно стояла “Б-37”. На корме тральщика расстелили брезент, на него и начали укладывать части разорванных тел. Этой картины не вынес даже присутствовавший врач, его стошнило.

То, что произошло после, было, мягко говоря, непродуманным решением, считает Ф. Гуцало. На выгрузку останков прислали роту новобранцев.

- Представьте себе, ребята только из семьи, а им такое - вспоминал командир тральщика. - Я попросил поручить работу моему экипажу. Мы и перенесли тела погибших на берег.

В исковерканных человеческих останках опознать тело каждого моряка было невозможно. В некоторые гробы укладывали только части покойника.

Выяснить причину взрыва боезапаса комиссия не сумела. Выдвинутые ею версии носили реальный характер, однако, никто не сказал, и уж тем более, не записал в акт расследования, что виновата система. Хотя между собой командиры и другие офицеры с горечью говорили о процветавшей на флоте показухе. Большая часть времени на берегу уходила у экипажей на никчемные дела, и командиров лодок более заботило не состояние боезапаса на корабле, а где найти лопату для уборки снега на плацу. На боеготовность, морскую выучку, опыт и умение смотрели сквозь партийно-комсомольские очки. А специалисты идеологического фронта хорошо разбирались лишь в заправке коек в казарме, наглядной агитации Ленинской комнаты, да протоколах разного рода собраний. Именно показуха и возвестила о себе взрывом на подводной лодке Балтийского флота “Б-37”, стоявшей в Екатерининской гавани Полярного.

Чтобы похоронить погибших моряков, экскаватором вырыли огромную яму и в нее начали устанавливать гробы. Сначала один ряд, сверху второй, третий. И так все 122 гроба. Через пару лет над братской могилой установили жалкое надгробие. А еще через несколько на этом месте кладбища царило полное забвение.

Подводная лодка “Б-37”

Авилкин Владимир Николаевич, 1937 г.р., лейтенант, командир рулевой группы.

Базуткин Николай Прокофьевич, 1934 г.р., капитан-лейтенант, помощник командира.

Бахтурин Владимир Николаевич, 1940 г.р., матрос радиометрист.

Болдырев Анатолий Павлович, 1941 г.р., матрос, торпедист.

Василенко Михаил Васильевич, 1940 г.р., матрос, старший рулевой-сигнальщик.

Выродов Семен Акакиевич, 1927 г.р., мичман, ст. команды рулевых-сигнальщиков.

Гранкин Николай Васильевич, 1940 г.р., старший матрос, к.о. штурманских электриков

Григорьев Анатолий Васильевич, 1941 г.р., матрос, ученик штурманского электрика.

Голубчик Леонид Фроймович, 1941 г.р., матрос, старший электрик. Гусаков Виктор Григорьевич, 1941 г.р., матрос, старший гидроакустик.

Ефимов Олег Алексеевич, 1941 г.р., матрос, электрик.

Золотайкин Виктор Родионович, 1928 г.р., капитан-лейтенант, зам. командира по политчасти.

Иванов Виктор Васильевич, 1935 г.р., мичман, ст. команды торпедистов.

Игнатьев Юрий Борисович, 1942 г.р., матрос кандидат в курсанты ВВМИУ им. Дзержинского.

Изгородин Николай Савельевич, 1940 г.р., старший матрос, старший электрик.

Ильин Михаил Михайлович, 1940 г.р., матрос, ученик радиометриста.

Казанин Анатолий Архипович, 1941 г.р., матрос, ученик трюмного машиниста.

Клочев Герман Алексеевич, 1933 г.р., капитан мед. службы, начальник медицинской службы.

Коленджан Яик Сетракович, 1941 г.р., матрос, трюмный машинист.

Колодежанский Николай Андреевич, 1941 г.р., матрос, моторист.

Краснов Анатолий Петрович, 1941 г.р., матрос, трюмный машинист.

Крымов Геннадий Александрович, 1940 г.р., старший матрос, к.о. торпедистов.

Куз Виктор Сергеевич, 1940 г.р., старшина 2 статьи, к.о. трюмных машинистов.

Курпас Владимир Михайлович, 1941 г.р., матрос, моторист.

Леденцов Владимир Геннадиевич, 1935 г.р., старший лейтенант, командир БЧ-3.

Ломакин Николай Кондратьевич, 1939 г.р., старший матрос, строевой.

Лопаткин Николай Васильевич, 1937 г.р., лейтенант, командир торпедной группы.

Лукин Иван Кузьмич, 1932 г.р. мичман, ст. команды радиотелеграфистов.

Майер Геннадий Александрович, 1938 г.р., старший матрос, старший моторист.

Мацокин Емельян Кузьмич, 1933 г.р., инженер-лейтенант, начальник РТС.

Мокейчук Владимир Николаевич, 1941 г.р., матрос, специалист СПС.

Никифоров Николай Тимофеевич, 1940 г.р., старший матрос, к.о. электриков.

Новиков Николай Яковлевич, 1940 г.р., старший матрос, к.о. электриков.

Носков Александр Павлович, 1940 г.р., матрос, электрик.

Носонов Евгений Георгиевич, 1941 г.р., матрос рулевой-сигнальщик.

Пантелеев Василий Васильевич, 1939 г.р., старшина 1 статьи, ст. команды трюмных машинистов.

Пигловский Юрий Константинович, 1940 г.р., старшина 2 статьи, к.о. радиотелеграфистов.

Поваляев Виктор Сергеевич, 1940 г.р., старший матрос, к.о. мотористов.

Савинов Николай Николаевич, 1941 г.р., матрос, кандидат в курсанты ВВМУПП.