И Зефирина быстро поднесла руку Лануа к губам. Оставив этого важного вельможу весьма озадаченным такой пылкостью, она подобрала свои белоснежные юбки и бросилась вниз по лестнице, по которой уже спускалась на кухню.

На первом этаже она вместо того, чтобы спуститься ниже, повернула налево и оказалась в кордегардии.

Солдат с алебардой преградил ей дорогу.

– Пароль, или я не пропущу вас, сеньора!

– Сьюдад имперьяль, – прошептала Зефирина.

Стражник окликнул пажа:

– Возьми фонарь, малыш, и проводи сеньору… Куда вы направляетесь, сеньора, – поинтересовался солдат.

– В северное крыло, меня ждут у его величества…

Вслед за пажом Зефирина шла по большим темным залам, довольно скупо меблированным. В каждой приемной солдаты охраняли выходы. На каждом посту Зефирине приходилось повторять пароль. Сердце ее бешено стучало. Она пустилась очертя голову в эту авантюру и не имела ни малейшего понятия, чем дело закончится.

Примет ли ее Карл V? Какой огромный этот Алькасар! Мерцали свечи, и на стенах вокруг Зефирины танцевали таинственные тени.

Внезапно молодая женщина почувствовала усталость. С того момента, как она вступила в Алькасар, у нее маковой росинки во рту не было. Она дрожала от холода, ей пришлось накинуть на голову и плечи муслиновую шаль, которую до того держала в руках.

Чем ближе Зефирина подходила к северному крылу, тем жестче становился контроль.

И вот ей не повезло. Какой-то ревностный стражник позвал толстого капитана Эрреру, который с подозрением подошел к Зефирине. Она догадалась отступить в тень и скромно прикрыть шалью лицо.

Эррера уже собирался спросить ее, куда она направляется, когда дверь открылась, пропуская высокого человека в сопровождении двух оруженосцев. Этот дворянин тоже прятал лицо в воротнике своего плаща. Видимо, это была важная персона, поскольку капитан Эррера согнулся в почтительном поклоне.

– Вашему превосходительству не нужны провожатые, чтобы добраться до города?

– Нет, спасибо… капитан… Мы знать… Ао… как это сказать… Все дороги ведут в Мадрид…

Прикрываясь воротником, дворянин захохотал. Только у одного человека в мире мог быть такой смех и такой неподражаемый акцент. Когда он оказался рядом с Зефириной, она сделала шаг к свету.

– Мортимер? – прошептала молодая женщина.

– Боже, миледи Фа…

Зефирина прервала его, приложив палец к губам. Она не хотела, чтобы Эррера, находившийся в трех шагах позади, услышал ее имя. Крайне возбужденная, Зефирина потянула дворянина в темную нишу и прошептала:

– Мортимер, дорогой друг, это действительно вы?

Герцог Мортимер де Монтроз опустил воротник плаща. Взгляду молодой женщины открылись его белые букли и лицо со сломанным носом – лицо прекрасного английского бульдога.

– Зефирина… ао… Мой дорогой Зефирина… что вы здесь делать? – с интересом спросил полномочный посол Генриха VIII Английского.

– Мортимер, – повторила Зефирина, словно смакуя это имя, напоминавшее ей счастливое время. – Как вы поживаете? – забеспокоилась она.

– Сейчас… все хорошо, очень хорошо, дорогая, хотя раньше я иметь много страданий.

Мортимер стукнул себя в грудь, куда Фульвио во время той злосчастной дуэли в Риме всадил целый дюйм железа [35]. Англичанин захохотал.

– Ао… но Монтроза так просто не убивать, дорогой мой Зефирина… А вы… Где есть Фульвио?

– Вы не знаете?.. Мы все потеряли в Сицилии и…

Зефирина с трудом выговорила:

– Фульвио исчез…

– Исчез?

Слезы щипали Зефирине глаза.

– Его считают погибшим, но я не…

– О! Боже! Погибшим… Какой ужасный вещь! Мой маленький Зефирина, вдова… Послушайте, дорогая, я есть… в гостинице Сан-Изидро… приходить ко мне завтра… Вы понимать, мой должен уходить сейчас… Я быть здесь для… для…

– Толстяка Генриха, – закончила Зефирина, улыбаясь сквозь слезы.

«Что они еще замышляют за спиной Франциска I? Мортимер очень мил, но он душу продаст, чтобы добыть больше золота для своего скупца короля».

– Зефирина, сейчас я очень спешить… вы обещать прийти к мой завтра утром, скажем в одиннадцать часов… Мы будем говорить…

Мортимер сжал руку молодой женщины, в волнении буквально пожирая ее глазами.

– Мой дорогой Зефирина, вы знать, как я любил вас всегда… О, дорогая, Бог есть мне свидетель, я очень сожалеть о Фульвио… Но если вы есть вдова, мой может иметь надежда… Не так ли?

И с пылкостью, которую Зефирина не ожидала обнаружить во флегматичном английском лорде, он поцеловал ей пальцы, пошел было к двери, но передумал и вновь обратился к молодой женщине.

– Где вы есть в Мадриде? – прошептал он, испугавшись, что потеряет ее как раз в тот момент, когда обрел.

– Здесь, вместе со свитой короля Франции.

– Он умирать? – сразу же спросил Мортимер.

Зефирина хотела было ответить, что Франциску I лучше, но передумала. Разве очаровательный Мортимер не был грозным врагом?

– Увы, боюсь, несчастный принц не протянет и ночи…

– О, Боже!

На этот раз Мортимер явно заторопился: ему не терпелось известить Генриха Английского о кончине короля.

– До завтра, дорогая…

Зефирина помешала ему ускользнуть.

– Мортимер, вы видели императора?

– Ммм… – промычал герцог, внезапно насторожившись.

– Вы можете сказать мне, где находится его величество?

Мортимер успокоился. Вопрос не таил в себе никакой опасности для Альбиона.

– Рядом со своим молельня… В свой кабинет для отдыха.

– Он в хорошем настроении?

Мортимер покачал головой.

– Это неточное слово, когда говорить о Карле… Но этой ночью, он, как это сказать, ни то, ни се.

Мортимер поклонился, Зефирина задержала его за руку, шаловливо наморщив носик.

– Должна ли я расценивать это как предложение выйти за вас замуж, Мортимер?

– Святым Георгием клянусь, да, миледи.

Зефирина улыбнулась с присущим ей кокетством:

– До завтра, милорд де Монтроз!

Мортимер наклонился так, что почти коснулся ее прелестного личика, и прошептал:

– До завтра, божественная Зефирина…

Искушение было велико, но Мортимер справился с собой. В одну секунду он догнал своих оруженосцев, которые ждали во дворе.

При свете факелов Зефирина увидела, как он вскочил на черного коня и сказал что-то капитану Эррере, вышедшему вслед за ним.

– Сьюдад имперьяль! – бросила она.

Волшебных слов оказалось достаточно.

В тот момент, когда капитан Эррера вернулся во дворец, стражник уже открывал перед ней дверь, ведущую в королевскую приемную. Зефирина проникла в святую святых…

Она ожидала, что крыло Алькасара, занятое Карлом V, будет погружено в сон, однако здесь царило сильное оживление.

Входили и выходили пажи с бумагами. Можно было подумать, что хозяин этих мест страдает бессонницей. Около дюжины человек, принадлежащих к самым различным слоям общества, сидели на табуретках в ожидании аудиенции.

Дон Рамон с каждым посетителем обходился по-разному. Одним приносил свиток пергамента, других провожал через потайную дверь, приподнимая скрывающий ее ковер, третьим – счастливым избранникам – позволял пройти в кабинет.

Когда вошла Зефирина, дон Рамон нахмурил свои черные брови и направился к молодой женщине.

Зефирина не стала ждать вопроса и заговорила первой.

– Госпожа Маргарита Алансонская послала меня сообщить новости о его величестве короле его величеству императору.

– Его величество скончался? – холодно спросил дон Рамон.

Зефирина опустила глаза.

– Извините, сеньор, но у меня приказ ее королевского высочества не говорить ни с кем, кроме его величества императора.

Дон Рамон с трудом подавил раздражение.

– Государственная тайна, сеньор… – проговорила Зефирина.

Несмотря на то что ночь выдалась свежая, Зефирина почувствовала, как ручеек пота заструился у нее по спине. Взгляд дона Рамона буквально сверлил ее.

«Самозванка!.. Обманщица!»