Ну что же — вольному, как говорится, воля. Буквально на следующий день генеральный директор вконец оборзевших конкурентов, катаясь на яхте, выпал за борт. К вечеру его заместитель, вылетевший на вертолете к месту трагедии, попал в авиакатострофу. Вертолет так и не нашли. Второй зам слетел с дороги на своем шикарном Феррари. Никто так и не понял, почему — машина была абсолютно исправна, создавалось впечатление, что водитель за рулем просто потерял сознание. Еще несколько человек умерло попроще — кто-то повесился, у кого-то остановилось безо всяких причин сердце. Органы копали долго, но концов так и не нашли, конкуренты раздергали на куски оставшуюся без руководства компанию и с тех пор табу на попытки конфликтовать с корпорацией «Небесная империя» (да-да, так вот, простенько и безыскусно) стало нормой.

Ну а тем временем фирма начала выходить на новый уровень. Прекрасно понимая, что на одной нефти далеко не уедешь, было закуплено несколько заводов, новое оборудование в которых поражало даже европейцев и американцев. Да, это самое оборудование было закуплено как раз в этих странах, но даже там редко кто мог это себе позволить. Отлично обученные кадры плюс жесткая полуказарменная дисциплина вкупе с финансовыми вливаниями позволяли «Небесной империи» с одинаковой легкостью выплавлять алюминий и производить автомобили собственной конструкции, причем обеспечивать полный цикл производства, и это было далеко не единственным, чем занималась корпорация.

Естественно, столь резкий, можно сказать нереально резкий взлет не мог не привлечь внимания власть имущих, однако, во-первых, президент России был человеком умным и быстро понял, что во вред его стране ничего не делается, а вот пользы, наоборот, много, а во-вторых, корпорация сразу и бесповоротно обязалась поддерживать его во всех начинаниях. Наезды же чиновников поменьше, включая попытки рейдерских захватов, были жестоко пресечены службой безопасности (проще говоря, десантными подразделениями эскадры). Добавилось несколько трупов, но порядка добиться удалось.

А вот следующий аспект деятельности оказался спорным, малоприбыльным, но, тем не менее, поддержанным руководством фирмы в лице Ковалева и потому получившим развитие. Корпорация вышла на международный рынок не только с нефтепродуктами и металлом и даже не только с продукцией своих заводов — это как раз был процесс долгий и, на первых порах, много денег не приносящий. Вместо этого корпорация активнейшее скупала предприятия в полуразорившихся европейских странах, в первую очередь в Прибалтике, после чего началось странное.

Как-то вдруг руководство этих предприятий, получающее немалые даже по мировым меркам зарплаты, оказалось составлено из людей местных, но этнических русских. А вот латыши, эстонцы и прочие литовцы вдруг обнаружили, что их страна им больше не принадлежит — все, что можно было сделать прибыльным, было скуплено «Небесной империей» самой или через подставных лиц и устроиться туда на работу прибалт мог разве что дворником, за гроши.[14] А все остальное было также скуплено и попросту ликвидировано. Вот тогда они и взвыли, но было поздно — как-то так получилось, что полиция меньше чем за пол года оказалась у корпорации на содержании, а политики, ознакомившись с содержимым предъявленных им пухлых папок, предпочли вежливо улыбаться новым хозяевам и не рисковать карьерой. Однако гул недовольства в этих странах нарастал.

Так что, вылетая в первый разведовательно-боевой поход, Ковалев оставил за своей спиной кипящий котел. Пец, оставшийся за старшего при кораблях, которые находились сейчас в Солнечной системе, получил недвусмысленный приказ — в случае осложнений не церемониться и применять силу вплоть до установления полного контроля над планетой. В том, что приказ он выполнит, можно было не сомневаться. Конечно, возможно, стоило бы стартовать чуть позже, однако Ковалев не без основания решил, что такие проблемы как у него, возникнув почти мгновенно, рассасываться могут годами, поэтому незачем зря дергаться и тянуть, а надо быстрее натаскивать и обкатывать экипажи. Шерр, подумав, согласился с ним и эскадра вышла в открытый космос.

Ковалев, мотнув головой, отогнал неприятные мысли. Что сделано — то сделано, возможно, не без ошибок, но он хотя бы попытался. Попытался, имея новые возможности, дать шанс людям, с которыми жил в одной стране и которым мог сказать Киплинговское «мы с тобой одной крови». Однако сейчас пришла пора отрабатывать авансы и надо было сосредоточиться именно на этом, в конце-концов, он дал слово. Правда, был один нюанс, о котором Ковалев знал прекрасно, а Шерр, похоже, даже не догадывался, но это сейчас можно было отнести к несущественным нюансам.

Ковалев лениво потянулся и буркнул:

— Док, хорош мельтешить. Сядь, а то от тебя уже в глазах рябит.

— Ты не понимаешь, — отмахнулся Шерр. — Я дома не был уже…

— Можешь не считать, — правильно интерпретировал его заминку Ковалев. — Долго тебя дома не было, понимаю. Но это не повод нервничать, если все равно ничего своими дерганиями не изменишь. Еще пара-тройка минут — и придут, никуда не денутся. Сядь, я говорю. Не мотай зря нервы ни мне, ни себе. Перед людьми, блин, стыдно.

Хотя кроме них на мостике никого сейчас не было и видеть, что на нем происходит, невозможно было даже теоретически, Шерр послушался и с маху плюхнулся в кресло. Ковалев ободряюще улыбнулся:

— Ну вот и ладушки. Успокойся, сейчас ты не лейтенант, а фактически руководитель нашего тухлого дела. Выпей кофе и расслабься.

Шерр обреченно махнул рукой. Ковалев улыбнулся, подошел к стоящей в углу кофемашине, самой обычной, земной, хотя и одной из самых продвинутых моделей, налил себе и Шерру кофе, щедрой рукой плеснул в него коньяка из фляжки, которую всегда носил с собой. На мостике, естественно, был сухой закон, но зачем становиться САМЫМИ ГЛАВНЫМИ, если собираетесь в точности исполнять правила, которые сами же и установили?

Шерр отхлебнул кофе и поморщился:

— Вот объясни мне: почему что бы не готовил автомат — все равно получается хуже, чем живой повар?

— Тебе кажется, — отмахнулся Ковалев. — Лично я разницы не замечаю. Впрочем, некоторые говорят, что каждый хороший повар вкладывает в то, что готовит, частицу собственной души и фантазии. Помню, один мой знакомый так готовил свинью в апельсинах…[15]

— Ну, домой вернемся — познакомишь…

Ковалев отметил про себя, что Шерр уже считает домом и собственную планету, и Землю, Но в этот момент их прервали — открылась диафрагма и на мостик вошли разведчики, уже успевшие помыться, переодеться и, похоже, даже принять, не дожидаясь, когда их отпустят, законные сто грамм. Это уже было явно лишним, но Ковалев решил сделать вид, что не заметил. Как-никак первый бросок, да еще и дальний, Шерр рассказывал, что и матерые пилоты с огромным налетом после такого выбирались из своих кораблей выжатые, как лимон, а эти ничего, бодрые.

Однако доклад резко испортил им настроение — в систему, в которую они стремились, шел бой.