Потом он заметил листки растения, пробудившего в нем смутные воспоминания о чем-то знакомом. Он присел на корточки и ножом выковырял корень одного из них.

Редиска! Дикая редиска!

Будь это даже бриллиант, сердце его не забилось бы сильнее. Он набрал великое множество редиски – и крупной и мелкой. Шесть фунтов, не меньше! Он сполоснул одну из них и сунул в рот. О, чудесный пряный вкус! Теперь и бобы не нужны. В течение многих недель ему мучительно хотелось съесть что-нибудь свежее. Перемыв редиску в речной воде, он завернул свою добычу в плащ.

– Что это ты держишь под мышкой? – спросил Жак Адальберт, когда Деодат вернулся из похода за водой.

Молодой человек присел на корточки, развязал плащ и вывалил свои сокровища на палубу, на всеобщее обозрение. Гаспар подошел ближе. Матросы последовали за ним. Вокруг находки мессира Деодата де л'Эстуаля образовалась толпа.

– Редиска, – подтвердил Феррандо, разжевав один из клубеньков.

– Rabenets, – перевел явно изумленный Гаспар.

– А это? – спросил Жак Адальберт.

– Петрушка.

– Rabenets! – повторил один из матросов, уставившись на груду редиски.

Внезапно приступ безумного хохота охватил экипаж «Ависпы». Матросы тряслись от смеха, хватались за животы и хлопали себя по ляжкам. Деодат, поначалу раздосадованный, вскоре присоединился к ним. Мигель кружился на месте и в буквальном смысле слова ржал. Они плыли сюда пять недель, пережили несколько штормов, обнаружили открытый неизвестными мореплавателями в незапамятные времена Новый Свет, континент Семи золотых городов – и в награду им досталась редиска!

20

Истинный король

Марсьяль Сек де Бодри, был в ярости.

– Не знаю, как вы этого добились, – сказал он.

Красотка Мари угодила в тюрьму как поджигательница, и некоторые поговаривали, что ее следует судить за колдовство. Ясно было одно: свидетельствовать она больше не может.

Жанна устремила на де Бодри сокрушенный взгляд.

– Я же говорила вам, что это сумасшедшая, – устало ответила она.

– В любом случае свои показания женщина давала в здравом рассудке. Я присутствовал при этом и могу подтвердить.

Жанна выразительно скривила губы.

– Как бы там ни было, это ничего не меняет, – ледяным тоном заявил он. – Человек, именующий себя Жоашеном, является сыном Хуньяди, а его сын – племянником короля Матьяша.

Жанна пожала плечами.

– Сущий бред, повторяю вам! – сказала она. – Но даже будь так, что тогда?

– Тогда он наследник по прямой линии и должен занять престол.

– Но разве трон не занят? Разве на нем не сидит король? – вкрадчиво заметила она. – Я полагала, что наш добрый государь предложил ему в жены принцессу Анну де Кандаль.

– Вы хорошо осведомлены, – заметил, Сек де Бодри.

Но он не объяснил, почему они по-прежнему рассматривают Франца Эккарта как главного претендента на этот проклятый трон. Неужели так распорядился Людовик XII? Или же клика во главе с Эстерхази и Зилаи преследует какие-то свои личные интересы?

– Вы просматривали книги записей в соборе Сен-Морис? – небрежно осведомилась она.

– Нет, а зачем? – спросил он с любопытством.

– Я припоминаю, что во время моего первого приезда в Анжер мне говорили, что Жоашен туда вписан. Возможно, мы узнаем что-то более определенное о его происхождении.

Он нахмурился и подозрительно взглянул на Жанну:

– Я схожу посмотреть.

День прошел без всяких происшествий. Но вечером Франц Эккарт, который заходил к городскому ювелиру, чтобы заказать линзу нового образца для своего телескопа, сообщил Жанне, что Эстерхази и Зилаи находятся в Анжере. Итак, делу о престолонаследии конца не видно.

– Они тебя видели?

– Думаю, да.

– Будь осторожен, чтобы тебя не похитили.

На следующий день отец Лебайи пришел в дом л'Эстуалей.

– Вчера меня почтил визитом один из высших чиновников ратуши.

Она кивнула:

– Знаю. Шевалье Сек де Бодри. Это я послала его к вам.

– Мне хотелось предупредить вас. Ознакомившись с известной вам записью, он пришел в ярость и угрожал порвать страницу. Я напомнил ему, что он находится в церкви, и сказал, что непременно извещу епископа об обстоятельствах этого визита.

– И вы известили?

– Да. Епископ отправил губернатору письмо с соответствующим внушением.

Она кивнула.

Чуть позже вновь явился, Сек де Бодри.

– Мадам, – сказал он, – ваши махинации бессмысленны. Я просил вашего содействия, чтобы вы убедили мессира Франца Эккарта Хуньяди пересмотреть свое решение. Вы же, напротив, чините мне препятствия. Должен предупредить, что король будет недоволен вашими действиями.

– Король, мессир? – раздраженно вопросила она. – Быть может, вы имеете в виду клику, которую составляете вместе с мессирами Эстерхази и Зилаи?

Он сжал зубы:

– Ваши дерзкие слова, мадам, ничего не изменят в нашем плане.

– Мессир, насколько мне известно, в Анжере у вас нет никаких полномочий, позволяющих преследовать меня так, как вы это делаете в течение последних дней. И я сама обращусь к королю, дабы уведомить его, что существует заговор с целью навязать моему внуку венгерский престол на совершенно ложном основании, что неизбежно чревато убийством нынешнего короля этой страны, союзника французской короны!

Пустая угроза: король вел военную кампанию в Италии, а у нее не было никаких знакомств в его окружении. Тем не менее, Сек де Бодри, побелел как полотно.

– Вы об этом пожалеете, мадам!

– Боюсь, мессир, пожалеть придется вам!

Она знала, что Жоашен, находясь на кухне, слышит весь разговор. Сек де Бодри в ярости покинул дом и вскочил на лошадь. Жоашен вошел в комнату и с задумчивым видом посмотрел на Жанну. Что он хотел сказать ей? В тот день она его больше не видела.

Франц Эккарт в это время давал ежедневный урок Жозефу. Она рассказала ему о визите де Бодри.

Следующей ночью она и Франц Эккарт услышали шум на верхнем этаже. Там спали Фредерика и Жозеф. Чуть позже раздался стук копыт нескольких лошадей. Она вскочила с постели, схватила подсвечник и бросилась в спальню Фредерики. Оттуда слышались стоны: кормилица была привязана к кровати, во рту у нее торчал кляп.

А Жозеф исчез.

– Двое мужчин! – крикнула Фредерика, когда Жанна освободила ее. – Влезли в окно! Похитили Жозефа! Боже мой!

Она разрыдалась. На стене дома болталась брошенная веревочная лестница.

Франц Эккарт, стоявший в дверях, слышал все. Он побежал в свою комнату, мгновенно оделся и устремился к выходу.

– Куда ты? – крикнула Жанна.

– На конюшню!

– Франц! Их много! Они вооружены!

Но она знала, что это бесполезно. Франц Эккарт не допустит похищения своего сына.

Она тоже оделась и поспешила на конюшню. Оттуда выехали два всадника. Два?

– Подождите! Я с вами!

Усевшись в седло по-мужски, она быстро вспомнила свои блестящие навыки верховой езды. Через несколько секунд ей удалось нагнать всадников.

Вторым был Жоашен, как она и предполагала.

Но откуда они узнали, в каком направлении скрылись похитители? Догадка Жоашена? Он указывал путь рукой.

Вскоре они достигли дороги, ведущей в Сеш. Тонкий месяц отбрасывал на землю скудный свет. Но его было достаточно, чтобы разглядеть скачущих впереди четырех всадников.

А когда они их нагонят, подумала Жанна, что будут делать? Пустят в ход кинжалы? Или натравят волков? Но как же ребенок, ведь он у них в руках?

Странное дело, но Жоашен свернул с дороги и поскакал галопом к ближайшему лесу. И вовсе не Франц Эккарт, Жоашен или Жанна остановили похитителей – те сами придержали лошадей. На мгновение Жанна изумилась, спрашивая себя о причине, а потом с ужасом поняла.

Волчья стая, самая большая, какую она когда-либо видела, выскочила из леса и встала цепью, преграждая похитителям путь. В лунном свете сверкали глаза. Неужели их вызвал Жоашен? Он сошел с ума? А Жозеф? Она ринулась туда, но Франц Эккарт ее опередил. Он увидел того, кто держал ребенка, поравнялся с ним, рискуя жизнью, и взмахнул рукой, издав рычание, какого Жанна никогда не слышала и которое привело ее в содрогание. Один из волков вцепился в ногу всадника и дернул с такой силой, что сбросил на землю. Тут же Франц Эккарт подхватил мальчика. Остальные попытались повернуть назад, но молодой человек уже ускакал, а волки не позволили им пуститься в погоню: бросились на них с такой быстротой, что те едва успели выхватить кинжалы.