— Не будь таким неприветливым, Зануда, — сказа ему Шерри, отнюдь не смущаясь холодным приемом. — Я хотел бы поговорить с Сабиной, нравится тебе это Я не запрещал тебе, — мрачно отозвался Артур.

— И не стоит, — ответил Шерри. — Ведь мне известно, что ты — собака на сене, Зануда. Еще в школе ты не давал мне свою биту для игры в крокет или мяч, когда я у тебя просил.

— Я не уверена, что мне нравится, когда меня сравнивают с битой или мячом, — смеясь, заметила Сабина.

— Это были самые ценные вещи, принадлежавшие Артуру в то время, — возразил Шерри. — Теперь, когда у него есть вы, он будет таким же жадиной, если ему представится такая возможность. С ним надо быть строгим.

Сабина умоляюще взглянула на Артура, но он был явно не в настроении, и, хотя Шерри продолжал беспечно веселиться, Сабина нашла этот разговор неловким и лишним. Наконец объявили, что ужин подан. К радости Сабины, Шерри сидел справа от нее, и ужин, с его длинным, детально продуманным рядом блюд, вскоре начался.

— Что сегодня с Занудой? Он словно медведь, у которого голова болит, — заметил Шерри.

— Называйте же его Артуром, — взмолилась Сабина. — Он терпеть не может свое прозвище. И вздрагивает, когда слышит его. Я уверена, именно это его и .сердит при встречах с вами.

— Значит, Артур. Так что с ним?

— А разве что-то не так? — спросила Сабина.

— Боже правый! Вы что, хотите сказать, что он всегда такой? Смертельная тоска, вот в чем дело!

— Шерри, вы не должны говорить ничего подобного в моем присутствии, — попросила Сабина.

— Я же вам говорил, что… — Шерри сделал паузу. — Нет, теперь не скажу.

— Не скажете что? — спросила Сабина.

— То, что собирался сказать, — загадочно улыбнулся Шерри.

Больше ей не удалось из него вытянуть ни слова, и она была вынуждена повернуться к кавалеру слева и занять разговором его.

Когда ужин закончился, дамы прошли в гостиную, которая, как обнаружила Сабина, выходила в прекрасную оранжерею, где среди огромных клумб с экзотическими цветами играл оркестр и журчал прозрачный, переливающийся всеми цветами радуги фонтан. Она была так увлечена всем увиденным, что с трудом заставляла себя прислушиваться к болтовне остальных дам. Наконец к очаровательным гостьям присоединились мужчины, и, когда Сабина подняла глаза и увидела перед собой Шерри, она поняла, насколько глубоко погрузилась в свои мысли.

Шерри отвел ее в сторонку, якобы чтобы показать ей орхидеи, а потом, когда их уже никто не мог услышать сказал:

— Не злитесь, Сабина, но Артур слегка накачался.

— Накачался? — переспросила Сабина. — Вы хотите сказать, что Артур… слишком много выпил?

Шерри ухмыльнулся.

— Это была не совсем его вина, — объяснил он. — Hе совсем. Он был такой напыщенный и противный, что я рассказал великому князю, как его звали в Итоне и каким он может быть иногда ужасно самодовольным. Beликий князь проникся.

— Проникся чем? — не поняла Сабина.

— Короче, мы решили напоить Артура. Когда вы дамы, вышли из залы, мы убедили великого князя предложить тост. Выпить за тост по-русски — значит опустошить свой бокал до дна. Великий князь приказа слугам наполнить бокал Артура до краев, в то время как у нас у всех было лишь на донышке. Конечно же Артуру пришлось поступить как того требует такт. В результате оказалось, что он сделан из плоти и крови, как все мы.

— О, Шерри, как вы могли сыграть с ним такую отвратительную шутку? — сердито сказала Сабина. — Это огорчит леди Тетфорд, и, что еще хуже, завтра Артур будет в ярости, когда он не узнает, что это я виноват, — беспечно хохотнул Шерри. — Он думает, что мы все выпили одинаково. Вы не должны нас выдать, понятно?

— Я не собираюсь. Он очень плох?

— Сами посмотрите. Пока стоит на ногах.

— Не хочу смотреть, — взволнованно сказала Сабина.

Она вдруг разнервничалась и испугалась, и Шерри отвел ее в дальний угол оранжереи, где среди цветов спрятался почти невидимый постороннему взгляду диванчик для двоих.

— Давайте присядем, — сказал он. — Кроме того, мне надо с вами поговорить.

— О чем же? — спросила Сабина.

— Выходите за меня замуж.

— Если это шутка, то не смешно… — начала Сабина и тут поняла, что Шерри говорил абсолютно серьезно.

— Вы не можете выйти за Артура, — сказал он. — Он не сможет сделать вас счастливой! Я еще никогда не встречал девушку, которая понравилась бы мне больше, чем вы. Выходите за меня, Сабина. Нам будет ужасно весело вместе.

— Это очень любезно с вашей стороны, Шерри, даже мило. Но я не люблю вас — и я на самом деле не верю, что и вы любите меня.

— Но я правда люблю вас. И простите, как же вы в таком случае выходите замуж за Артура? Ведь вы и его не любите.

— Откуда вы знаете, что я не люблю его? — прошептала Сабина.

— Боже правый! У меня же есть глаза. Никто не может любить Артура! И не тешьте себя, что и он любит вас. Он любит только одного человека, и это он сам — так было всегда. Само собой разумеется, сейчас уже поздно меняться. Выходите за него, и он превратит вас в рабыню, в коврик для вытирания ног. Кроме того, он сноб, а это самое отвратительное.

— Вы не должны так говорить, — возразила Сабина.

— Выходите за меня, я сделаю вас счастливой! взмолился Шерри.

— Вы же знаете, я не могу… И если откровенно, Шерри, я не думаю, что я самая подходящая девушка для вас.

— Если уж вы мне не подойдете, тогда никто не подходит, — отрезал Шерри. — Я буду продолжать просить вас об этом до тех пор, пока вы не согласитесь.

— О, Шерри! Вы так добры ко мне и вы так мне симпатичны, но однажды вы по-настоящему влюбитесь в кого-то, и я буду счастлива, правда — буду.

— Что вы имеете в виду? По-настоящему влюблюсь? спросил Шерри. — Я влюблен в вас, и это серьезно.

Сабина покачала головой:

— Нет.

— Откуда вы столько знаете о любви? — спросил Шерри.

Сабина пыталась придумать какой-нибудь подходящий ответ, но тут к ним нетвердой походкой подошел Артур. Выражение решительности и целеустремленности на его лице ясно давало понять, что он искал ее.

— А, вот ты где, — злобно сказал он, странно растягивая слова.

— Да, я здесь, Артур, — спокойно ответила Сабина.

— Ты должна немедленно отправляться домой, слышишь? Немедленно! — почти заорал Артур. — Я не потерплю, чтобы ты сидела здесь с этим типом — он и в Итоне был никудышным малышом, никудышный и сейчас. Оставь его и ступай за мной.

— Но, Артур… А где твоя мать? — спросила Сабина.

— Она уехала в казино. И велела передать тебе, что и ты можешь присоединиться к ней, если хочешь. Но я увожу тебя домой. Болтаться здесь — это не к лицу приличной девушке.

— Послушай, Зануда… — начал Шерри.

Сабина протянула руку и заставила его замолчать.

— Я сделаю так, как говорит Артур, — проговорила она. — Пойдем, Артур. Пойдем.

Сабина попрощалась с великим князем, взяла свою накидку и сошла вместе с Артуром вниз по ступеням к карете, которая уже поджидала их. Она уселась на обитое подушками сиденье, и, когда Артур уселся рядом, лакей положил плед ей на колени. Дверцу захлопнули, и лошади тронулись.

Тогда, к удивлению Сабины, Артур обнял ее и грубо прижал к себе.

— Я не потерплю, чтобы ты флиртовала с этим типом, с Шерингемом, слышишь? Ты принадлежишь мне — ясно? Ты принадлежишь мне!

Он наклонился и прижался своими губами к ее губам. Она была так удивлена его поступком и так не подготовлена к внезапному поцелую, что мгновение не оказывала никакого сопротивления, а только дрожала .всем телом. Он прижал ее к себе еще крепче, и, когда Сабина почувствовала, что сейчас задохнется, она попыталась вырваться. Но тщетно!

— Ты — моя, — хрипло повторял он вновь и вновь, жадно, с почти животной жестокостью целуя ее, пока она наконец не закричала от боли. — Ты — моя, и я не потерплю никаких вольностей!

Он прижал ее к себе еще крепче. Наконец ей с трудом удалось отвернуться от него, так что ему пришлось поцеловать ее в щеку. Сообразив, в чем дело, он протянул руку, насильно повернул ее подбородок к себе и снова впился в ее губы.