– Я уволил надсмотрщиков, как только понял, что здесь творится. Как ты знаешь, я против рабства и жестоких наказаний.

Мундо пересчитал собравшихся. Пришли все пятьдесят человек. Крис взобрался на бочку и поднял руку, призывая к тишине. Пятьдесят пар глаз смотрели на него, и Крис невольно поежился, представив себя на их месте. Рабы всю жизнь зависели от прихотей хозяев – жить им или умереть. За всю историю Ямайки случалось множество бунтов, и каждый раз восстание подавлялось ценой бесчисленных жертв.

– «Сансет Хилл» не может существовать без вас, – начал Крис. – И хотя мне нужны все вы, я не хочу, чтобы вы были рабами. Я прошу вас работать на меня свободными людьми. Я хочу, чтобы вы работали здесь по своей воле, а не потому, что принадлежите мне и у вас нет выбора.

Они по-прежнему молча смотрели на него, словно не понимая, что он предлагает. Или, может, просто не могли поверить в свалившуюся с неба свободу?

– Отныне вы свободны. Сегодня же каждый из вас получит бумагу, удостоверяющую, что он свободный человек.

Робкий шепот и отдельные слова становились громче, пока не перешли в нарастающий гомон. Какая-то женщина упала на колени и заголосила. Остальные последовали ее примеру. Большой негр с блестящей от пота кожей шагнул вперед.

– Мы правда свободны, хозяин? Все?

Крис кивнул.

– До единого человека, но я надеюсь, что вы останетесь работать за плату. Вы ведь душа и сердце «Сансет Хилл». Без вас у меня ничего не получится. Для женщин найдется работа в усадьбе, если они захотят.

Среди рабов началось нечто невообразимое. Одни пели, другие молились, поднимая руки к небесам, третьи все еще не могли поверить.

– Они захотят отпраздновать, капитан, – сказал Мундо.

– Пусть празднуют. Дай им завтра выходной, чтобы решили, хотят ли они остаться здесь и работать. Напомни, что хижины отремонтированы, а сами они могут уходить и приходить, когда хотят, после того как отработают положенную норму. Завтра вечером сообщи мне их решение.

Крис вернулся в дом, где в дверях его встретил Чуба.

– Теперь они знают, Чуба, и пусть сами решат, оставаться или нет.

– Я хочу поблагодарить вас за всех, капитан. С того самого дня, когда вы появились здесь, я знал, что вы не такой, как остальные плантаторы.

Крис похлопал его по плечу.

– Мне очень нужны здесь люди, чтобы сделать из «Сансет Хилл» процветающую плантацию. Но я, разумеется, никого не буду держать здесь насильно.

– Некоторые все равно уйдут.

– Понимаю, поэтому придется нанять других свободных цветных, – Крис огляделся. – А где мисс Карлайл?

– Она ужинала у себя в комнате и не спускалась вниз.

Крис заставил себя пройти мимо ее двери, но София услышала его шаги и вышла в коридор.

– Крис, что случилось? Что за крики?

– Я объявил им, что они свободны.

– И как они приняли это?

– А ты послушай. Слышишь барабаны? Они празднуют.

– Они останутся?

– Надеюсь, большинство останется. Некоторые уйдут в горы, к маронам. Свобода вещь непредсказуемая, многие еще и сами не знают, что с ней делать.

– Ты хороший человек, Кристиан Рэдклифф.

Он взглянул ей в глаза.

– Я убил лучшего друга, и многие назвали бы меня убийцей. Спокойной ночи, София.

Крис ушел, а она вернулась к себе в комнату, поражаясь, что время все еще не залечило эту рану. Он не мог простить ни себе, ни ей и, похоже, никогда не сможет сделать этого. Да и вряд ли это возможно, ведь она своим присутствием каждый день будет напоминать ему об этом.

В последующие дни София редко видела Криса. Для плантаторов это было горячее время года, и постоянно находились дела, не терпящие отлагательства. Как и думал Крис, две трети бывших рабов остались на плантации. Остальные ушли. Многих рук недоставало, поэтому работы было по горло.

Наступило лето, и теперь влажная жара стояла и днем, и ночью. Крис больше не говорил о свадьбе, и София не напоминала ему об этом. Тем не менее он наотрез отказался отпускать ее, хотя больше не занимался с ней любовью. София жила в какой-то пустоте, чувствуя себя ненужной и нелюбимой. Оказалось, что рай далеко не так прекрасен, когда его не с кем разделить.

Как-то София сидела у окна в гостиной, читая книгу, когда услышала, как Чуба с кем-то разговаривает в дверях.

– Капитан Рэдклифф на винокурне. Я сейчас пошлю за ним. Подождите, пожалуйста, в гостиной.

– Сейчас приедут и остальные, – сказал мужской голос. – Передайте Рэдклиффу, чтобы поторопился, это очень важно.

София замерла. Этот голос! Она хотела ускользнуть к себе, но было уже поздно. В комнату вошел сэр Оскар Ригби. Увидев Софию, он тоже замер, а потом сладко ухмыльнулся.

– Вы все еще здесь. Я все ждал, когда объявят о свадьбе, но, похоже, Рэдклифф не собирается жениться на своей шлюхе.

– Что вам здесь надо? – резко спросила София, проглотив оскорбление.

– У меня дела с Рэдклиффом. Вы уже писали своему брату с тех пор, как попали на Ямайку?

– Не ваше дело.

– Теперь мое. Я ему написал.

– Как вы смели?! – София все оглядывалась на дверь в надежде, что Крис придет побыстрее. – Впрочем, прошу меня простить, у меня есть дела.

Она хотела пройти, но он схватил ее за руку и развернул к себе.

– Ты мне кое-что должна, крошка, и я получу это рано или поздно. На твою девственность уже рассчитывать глупо, но ничего. Колдуэлл все еще должен мне, и ты расплатишься своим телом.

София попыталась освободиться.

– Вы делаете мне больно! Пустите!

– Вы слышали, что сказала моя невеста? А ну отпустите ее.

В голосе Криса была такая неприкрытая угроза, что София поняла – если Ригби не послушается, то может сильно пострадать.

– Что вы здесь делаете, Ригби? Разве я не предупреждал, чтобы вы оставили в покое мисс Карлайл?

– А я приехал не к вашей невесте, а к вам. Остальные скоро подъедут.

– Остальные? О чем вы?

Но «остальные» появились раньше, чем Ригби объяснил. Лорд Честер, мистер Уомбли и мистер Хамбарт, хозяева соседних плантаций, вошли в гостиную.

– Джентльмены, – приветствовал их Крис. – Чем обязан удовольствию видеть вас?

– Надо поговорить, Рэдклифф, – сказал лорд Честер.

– Звучит серьезно.

– Так оно и есть. Мы слышали, что вы освободили своих рабов.

– Ах, вот оно в чем дело.

– Вы не имели права! – каркнул Ригби.

Крис оглянулся на Софию.

– Прежде чем ты оставишь нас, дорогая, хочу представить тебе мистера Уомбли и мистера Хамбарта. Господа, моя невеста.

София поняла намек и тут же откланялась. Крис пригласил гостей сесть, и, после того как подали напитки, перешли к делу.

– То, что вы сделали, навредило всем нам, – обвиняюще заявил Честер. – Наши плантации не могут существовать без рабов.

Крис постарался держать себя в руках и хорошенько подумал, прежде чем ответить.

– Не могу согласиться с вами. Я не принимаю рабства, это идет вразрез с моими понятиями о чести.

– Сколько рабов согласилось остаться работать за деньги? – спросил Уомбли.

– Две трети.

– Две трети! – насмешливо повторил Ригби. – Вы дурак, Рэдклифф! Сейчас самая горячая пора – кем вы замените остальных?

– Я дал объявление в Кингстоне, что хочу нанять свободных цветных.

– И есть результат? – поинтересовался Хамбарт.

– Вчера нанял пятерых, но, полагаю, найдутся еще желающие.

– То, что вы сделали, просто безответственно, – заявил Ригби. – Вы наделали хлопот остальным плантаторам. Среди наших рабов усиливаются волнения.

Крис пожал плечами.

– А кто в этом виноват? Если бы вы обращались с ними как с людьми, у вас бы не было никаких волнений. Вы можете освободить их, так же как я.

– Чертов осел, – пробормотал Ригби.

– Замолчите, Ригби, – резко осадил его лорд Честер. – Оставьте ваше мнение при себе. Никто из нас не одобряет поступка капитана Рэдклиффа, но мы должны держаться друг друга.

– Не буду я освобождать рабов! – взорвался Ригби.