Либо все трое, — сказал Симода. — Там могли быть и разные флаги.

Помогите! — попросил Старк.

Хидё и Симода без перевода поняли, что ему нужно. Они поклонились Сэйки и отправились на помощь чужеземцу.

Осторожно! — сказал Старк. Вместе с двумя самураями он сдвинул тяжелую балку, придавившую спину Эмилии. Большая часть веса балки приходилась на полуразрушенную стену. Должно быть, балка сперва рухнула на стену, а потом уже на Эмилию, так что вряд ли девушка сильно пострадала. Но точно Старк сказать не мог, поскольку Эмилия лежала ничком и до сих пор была без сознания. Старк опустился на колени и медленно провел рукой по спине Эмилии, проверяя, нет ли переломов. Когда он уже добрался почти до самого низа спины, глаза девушки внезапно распахнулись. Эмилия судорожно вздохнула, развернулась и пнула Старка в живот, да так, что он упал на спину. Девушка же вскочила; она с безумным видом озиралась по сторонам, явно выискивая, куда бы убежать.

Эмилия, нам ничего не грозит! — Хэйко выскользнула из объятий Гэндзи и медленно приблизилась к перепуганной девушке. — Князь Гэндзи и его самураи уже здесь. Никто не сделает нам ничего плохого.

Хэйко!

Взгляд Эмилии сделася осмысленным. Напряжение покинуло ее. Она упала в объятия Хэйко и разрыдалась.

Я думала…

Она не договорила, но Хэйко и так все поняла. Эмилию терзало прошлое. Такое случается со многими женщинами. Прошлое, вечно это прошлое! То, что случилось, и чего уже не исправишь.

Должно быть, все будды и все боги спасли нас, — пробормотал Сэйки. Он отвернулся, чтоб только не видеть еще одного неподобающего открытого проявления чувств. Поведение чужеземной женщины значения не имело. Все чужеземцы — варвары. Но уж Хэйко следовало бы понимать, как надлежит себя вести! Безукоризненное выражение уместных чувств — вот в чем суть гейши! Теперь Сэйки окончательно осознал то, о чем прежде лишь смутно догадывался: чужеземцы смертельно опасны. Они извращают все, к чему прикасаются. Их следует изгнать, и чем быстрее, тем лучше. Само их присутствие с ужасающей скоростью разрушает древние обычаи. Он, Сэйки, видел это собственными глазами. Его князь, наследник достойнейшего клана, хватает женщину, словно какой-нибудь пьяный мужлан в веселом квартале Ёсивары! Самая известная в Эдо гейша обнимает чужеземную женщину, словно они состоят в неестественной любовной связи!

Возможно, даже все будды и все боги не смогут нас спасти, — подумал Сэйки. Нам полагалось быть нацией воинов. А мы обленились и ослабели. Чужеземцы превращают княжеские дворцы в сёгунской столице в груды обломков, а мы даже не пытаемся защищаться. Сэйки в бессильной ярости потянулся к мечу. Но не стал извлекать его из ножен. Против кого здесь его применишь?

Вот не знал, что вы, Эмилия, можете так здорово врезать! — с улыбкой произнес Старк.

Простите, пожалуйста, Мэттью. Я была не в себе.

Ничего страшного.

Он наклонился и подобрал брошенный Кумэ кинжал.

Сэйки мгновенно выхватил меч.

Это излишне, — сказал ему Гэндзи и поинтересовался у Старка. — Кого он собирался убить? Хэйко или Эмилию?

Они посмотрели на валяющийся труп. Старк пожал плечами.

Вы его знали?

Нет, — отозвался Гэндзи. Он повернулся к Хэйко. — А ты?

Услышав два выстрела — и ничего больше, — Хэйко предположила, что Кумэ скрылся. Он всегда так делал. Всегда, сколько она его знала. И теперь при виде его мертвого тела Хэйко лишилась самообладания. Она упала бы, если б не объятия Гэндзи. Хэйко зажмурилась и прижалась к князю, пытаясь за меньшей слабостью скрыть большую. Кумэ мертв!

Нет, мой господин, — сказала Хэйко.

Несомненно, даже советники сёгуна, сколь бы слабы они не были, не оставят подобное оскорбление безнаказанным, — заметил Сэйки.

Гэндзи оглядел руины дворца «Тихий журавль».

Здесь нет никакого оскорбления. Мы спали три столетия и видели сны о древней воинской доблести. Теперь мы проснулись. Только и всего.

Преподобный настоятель, — сказал Сэйки, — вы совершили оплошность, не привезя с собой вашего чужеземца. Согласно пророчеству, на Новый год некий чужеземец спасет жизнь князю. И мы до сих пор не знаем, кто именно это будет.

Сохаку предпочел пропустить мимо ушей сарказм, с которым Сэйки произнес его бывший духовный титул.

Я настойчиво предлагал князю Гэндзи именно так и поступить. Он отказался, сказав, что чужеземец, о котором шла речь в пророчестве, уже найден, и его жизнь уже спасена.

Покойный князь Киёри доверил нам троим оберегать его внука, — сказал Кудо. — Это означает, что в некоторых случаях мы должны быть непреклонны, и даже идти против воли молодого князя. Сохранить его жизнь важнее, чем приобрести или потерять его благосклонность.

Я прекрасно это осознаю, — сказал Сохаку. — Но я не мог действовать вопреки прямому приказу князя.

Слабый довод, — сказал Сэйки. — Вы могли устроить так, чтоб чужеземец прибыл в Эдо самостоятельно — возможно, в результате «недоразумения». Князю пришлось бы тогда принять все как есть.

Благодарю вас за ценное наставление, — сказал Сохаку. Чувствуя, что начинает злиться, он поклонился с преувеличенной почтительностью. — Прошу вас, объясните мне еще, каким «недоразумением» я должен был воспользоваться, чтоб помешать князю назначить господина Сигеру на прежнюю должность?

Благодарю вас за то, что вы подняли еще один важный вопрос, — сказал Сэйки, поклонившись Сохаку с не меньшим раздражением. — Не будете ли вы столь добры поведать нам во всех подробностях, что же именно произошло. В моем ничтожном разуме не укладывается, как же могли произойти столь опасные и абсурдные события.

Я бы предложил всем нам говорить потише, — вмешался Кудо. — Наши голоса разносятся далеко.

На самом деле и Сэйки, и Сохаку говорили приглушенно. Однако же, преувеличенная вежливость была опасным признаком. Так начинался не один внезапный поединок. И Кудо вмешался лишь затем, чтобы снять напряжение.

Трое самураев сидели среди развалин, на месте одной из комнат, прежде смотревших на центральный садик. Что любопытно, садик нимало не пострадал от обстрела. Даже узоры, прочерченные на песчаных дорожках, остались целы. Чего нельзя было сказать о комнате, в которой находились собеседники. Крыша, стеня и большая часть пола исчезли. Сэйки, Сохаку и Кудо сидели в единственном уцелевшем углу. Их спутники остались на страже в коридоре — точнее, в том месте, где был когда-то коридор. Окружающая обстановка никак не отразилась ни на позах, ни на манерах, ни на церемонности самураев.

Здесь царит замешательство, страх и домыслы, — сказал Кудо. — Никому не ведомо, кто совершил это нападение и почему. Мы — командиры. Все будут смотреть на нас, ожидая объяснений. Не лучше ли нам занятся поиском ответов, вместо того, чтобы обмениваться упреками?

Ответы не имеют значения, — сказал Сэйки. — Важно лишь то, как мы себя ведем. Если мы спокойны и уверены, наши подчиненные тоже будут спокойными и уверенными, вне зависимости от того, знают ли они — или мы, если уж на то пошло, — что-нибудь, или нет.

Сохаку подался вперед.

Нам не следует отвлекаться от сути и говорить о таких незначительных подробностях, как чужеземец и Сигеру. Истинный вопрос заключается совсем в другом.

Я согласен, — сказал Кудо. — Нам следует принять решение по главному вопросу.