Его примеру, подумав, последовала и Лиз. Следом — Угж, ворчащий себе под нос что-то на счет некомпетентности начальства, доплаты за сверхурочные и отпуск на месяц в августе. Крюков тоже поднял руки… руку. Он вдруг с ужасом обнаружил, что левая рука исчезла совсем! Вместо нее болтался пустой рукав.

Вот тебе раз! Шумно выдохнув, Крюков осторожно дернул Лиз за рубашку.

— Чего тебе?

— У меня рука совсем исчезла.

— Поздравляю. Давай поговорим об этом позже.

— Но, Лиз, если так будет продолжаться, я растворюсь весь еще до того, как мы соберем все подписи!

— Не волнуйся, дурачок. Ты не исчезнешь, пока не вступит в действие твой приговор. А до него еще дня три, не меньше.

— Два дня и девять часов, если точнее, — подсказал Морокл, — не боись, Алексей. Все будет в порядке.

— Хватит вести вражеские переговоры! — встрял Дж, — отставить! Дуем за мной ровным шагом.

— А я буду прикрывать тылы, — сказал Ордж, — ну-ка, ать-два, левой-правой! И вашего мохнатого в центр поставьте, а то кусаться еще начнет.

— Я интеллигентное существо! — сказал Угж гордо, но в центр встал.

И вся кампания длинной цепочкой направилась сквозь джунгли в лагерь.

Глава пятнадцатая, в которой кое-кто пропадает, но затем возникает вновь.

Древесные создания, олицетворяющие местный вид разумных существ провели четверых пленников по узким, одним им ведомым тропам, мимо ручейков, зарослей пальм и клубков лиан, хаотично свисающих со стволов деревьев.

Спустя минут двадцать, вся процессия вышла на небольшую, но вполне уютную поляну. По-скольку поляна находилась на высотке, тумана здесь не наблюдалось, трава под ногами не хлюпала, а стелилась вполне даже удобным слегка фиолетовым ковриком.

Портил впечатление шалаш.

Вернее, что-то конусообразное, выстроенное в центре поляны. Похоже, материалом к шалашу служили сухие ветки, перевязанные не менее сухими лианами, а прорабом и архитектором выступали недавние знакомые. Причем, кто такие прорабы и архитекторы хохойцы понятия не имели. Сухие веточки, переплетенные между собой, слабо дрожали даже от малейшего порыва ветра. Солнце проникало в шалаш беспрепятственно, потому что препятствий-то никаких не было. Лучше уж спать на свежем воздухе, нежели с такой вот крышей.

Тем не менее, судя по осанке и гордо выпяченным подбородкам хохойцев, сие творение архитектуры вызывало у них слабо скрываемую гордость.

— Каково? — не замедлил спросить Дж, когда они остановились на почтительном расстоянии от шалаша. (Крюков подумал, что почтительное расстояние было обусловлено боязнью, что от их группового дыхания строение просто-напросто развалится).

— Просто замечательно, — процедил Морокл, — это наша тюрьма?

— Это наш дом! — ответил Ордж, — милое сооружение, правда?

— Одна сплошная вентиляция, — заметила Лиз, — в ваших субтропиках это самое важное, верно?

Дж поморщился:

— Ну, постоянно идут дожди, и ветер всю ночь завывает вон в тех щелях, а еще в тех и тех, а так очень даже ничего.

— Это идеальный дом! — рявкнул Ордж, начиная пунцоветь, и Крюков понял, кто из этих двоих строил шалаш, или, по крайней мере, руководил постройкой, — если кому-то не нравится, может сказать мне это в лицо! Есть желающие? Ну? Отлично, Дж, сходи и принеси четыре столба.

— Столба? — не понял Дж.

— Чтобы привязать военнопленных. Мы же их собрались пытать! А какие пытки без столбов?

— А. Демогр… фрическое развитие! — понимающе закивал Дж, передал Орджу лук и стрелы, сбегал в шалаш и возник с огромным топором в руках. Оглядевшись по сторонам, Дж ринулся в чащу джунглей и вскоре исчез из виду.

— Боже, куда мы попали? — воздел глаза к небу Морокл, — лучше бы в полицию.

— Боишься? Правильно, нас все боятся, — наставительно сказал Ордж, — наше племя организовано всего неделю назад, но слава о наших деяниях уже пронеслась по всему континенту!

— Что же вы такого натворили? — поинтересовался Крюков.

Ордж пожал плечами:

— Я фигурально выражался. На самом деле, мы еще слишком молоды, чтобы иметь лицензию на убийства. Поэтому просто убиваем тех, кто попадается.

— И много уже попалось?

— Вы первые, — обрадовал Ордж, — на вас-то мы и опробуем наши опыты умерщвления.

Наступила весьма напряженная тишина, нарушаемая стуком топора неподалеку. Крюков посмотрел на Морокла и Лиз. Если женщина-убийца еще держалась молодцом, то Морокл плохо скрывал начинавшуюся трясучку, причем не только рук, но и нижней челюсти.

В этой же тишине, продлившейся почти минуту, стук топора сменился характерным хрустом, раздались ругательства на местном наречии и появился Дж, потирающий голову.

Топора не было.

Подойдя ближе, Дж показал окружающим огромный фиолетовый шишак, вздувшийся на покрытой корой макушке:

— Вот. Шишку набил, — сообщил он, — и топор сломал. Всего три ствола успел срубить.

— Три? — нахмурился Ордж, — три, это мало. Ровно на два.

— На один, — не сдержался Крюков.

Ордж оценил его мрачным не мигающим взглядом:

— Точно. Пленников больше на одного. Нужно что-то делать. Позвольте.

Ухватив Дж за плечи, Ордж оттащил напарника недалеко и стал с ним о чем-то совещаться, размахивая руками-ветками и распугивая редких птиц, устроивших гнездо на его макушке. Спустя две минуты, они вернулись.

— В результате кратковременного совещания, наше племя постановило, что эта поляна — закрытая территория для одноруких гуманоидопободных существ, — сказал Ордж, сохраняя на лице некое подобие торжественности, — поэтому, всех одноруких, находящихся в радиусе запрета надлежит уничтожить.

— Мило, — скривился Морокл, — это вы только что придумали?

— Ага. Мы вправе изменять законы племени как нам заблагорассудится. К тому же срубленных стволов всего три, а вас четверо, — Ордж посмотрел на Крюкова и едва заметно улыбнулся, — ты должен радоваться, гуманоид! Многих пыток тебе удалось избежать.

— Но вы сами меня привели на эту поляну! — воскликнул Крюков.

— Не отдам! Он — моя гарантия! — закричал Морокл.

— Ну и дела. — Сказала Лиз, просто так, чтоб не молчать.

— Вы не можете меня взять и убить!

— Почему? — спросил Ордж с вызовом.

— Ну, хотя бы потому… что меня разыскивает вся полиция Вселенной!

— Прям вся? — не поверил Дж, — а что же ты тогда делаешь на планете-тюрьме? Кто сюда попадает, того уже не разыскивают!

— Мозгами пораскинь. Где нас никто не будет искать? Как раз в тюрьме. Полицейским и в голову не придет, что мы добровольно отправились сюда, — рассудительно заметил Морокл.

Ордж оставался настороженным и недоверчивым:

— Раз вы такие знаменитые, почему я о вас ничего не слышал?

— Еще услышишь, — заверил Морокл, — убьете гуманоида, и услышите, я вам обещаю.

Ордж и Дж посмотрели на Крюкова. Тот и раньше не производил впечатления мужественного и отважного человека, а сейчас, без одной руки, голодный и ошарашенный, смотрелся хуже некуда.

— Нам нужно посовещаться, — сказал Ордж, — внеплановое, так сказать, совещание.

И, ухватив Дж за плечи, он пуще прежнего поволок его, но уже не на край поляны, а дальше — в ближайшие кусты.

Как только хохойцы скрылись из виду, Лиз решительно дернула Морокла за рукав:

— Бежим?

— Не все так просто, — зевнул Морокл, — во-первых, они за нами наблюдают. Посмотри вон на те кусты.

— А во-вторых?

— Что?

— Ты сказал "во-первых", значит, должно быть и "во-вторых".

— Вообще-то, я собирался оставить эффективные фразы на потом, но раз уж ты настаиваешь. Во-вторых — про ПИСку забыли?

— Да зачем мне здесь прописка? — вспылила Лиз.

Морокл деликатно поднял полы пиджака, и обнаружилось, что за его пояс заткнуты два небольших пистолетика.

— А у меня есть гранаты!

— Вот именно. Убежать от этих остолопов мы можем в любой момент. Но зачем? При надлежащей обработке, мы сможем узнать, где нам искать Хо.

— И то верно, — Лиз с восхищением уставилась на Морокла, — дорогой мой, ты самый лучший мужчина на свете! Как я могла не замечать этого раньше?