Трагически закономерное поражение в дебюте войны было неминуемо! Потому как не бывает немедленных встречно-лобовых контрблицкригов при «жесткой обороне» в виде дырок от бубликов или швейцарского сыра, выстроенных статическим фронтом «узкой лентой» вдоль основной части границы. Потому как пробить «жесткую оборону», состоящую всего лишь из дырок, — никакого труда не представляет. И соответственно в случае внезапного удара намеченные для такого контрблицкрига плацдармы на флангах неизбежно превращаются в «братские могилы» для всех закаченных туда войск! Потому что мгновенно прорвавшиеся через выстроенные вдоль основной части границы «узкой лентой» дырки вместо обороны войска противника тут же устраивали «Канны» для сосредоточенных на этих плацдармах советских частей. Между тем в разработанном Тухачевским и К° «Плане поражения СССР в войне с Германией» одна из основных ролей как раз и отводилась использованию заведомо негодных по качеству стрелковых дивизий, выставляемых в несоответствующем обстановке количестве.

На изложенном «технологическая» составляющая подставы наших войск под катастрофический разгром, конечно же, не исчерпывается. Дуэт Тимошенко — Жуков умудрились в таком изобилии и в таком точном соответствии повторить все постулаты Тухачевского, что остается только диву даваться.

Прежде всего напомним, о чем идет речь. Как стало известно уже во время судебного следствия на процессах 1936— 1938 гг., еще в начале 1934 г. Троцкий дал указание свои сторонникам в СССР готовить военное поражение СССР в предстоящей войне с Германией, что, кстати говоря, полностью сообразовывалось с его же заявлениями после высылки из СССР. Тухачевский, к примеру, каклидер военного крыла антисталинской оппозиции, с той поры стал разрабатывать и усиленно навязывать РККА так называемую концепцию «пограничных сражений», на которой и был построен его «План поражения СССР в войне с Германией». В изложении, например, одного из «профессиональных адвокатов» «стратега», автора книги «Маршал М.Н. Тухачевский» В.М. Иванова, выдвинутая М.Н.Тухачевским «новая концепция приграничного сражения исходила из идеи подготовленного ответного удара». Как и всегда с подобной «адвокатурой», прямо с порога начинаются весьма серьезные неточности: Тухачевский не выдвигал «новую концепцию приграничных сражений» — он выдвинул «новую концепцию пограничных сражений в начальный период войны», к тому же исходившую не просто из идеи подготовленного ответного удара, а заблаговременно подготовленного немедленного встречно-лобового ответного удара. В опубликованных им трудах использован термин «пограничное сражение», в том числе и в структуре названий отдельных статей. Более сорока лет назад его труды были переизданы и, как представляется, «адвокату» не грех было бы знать, что же конкретно написал «подзащитный». Какая-никакая, но разница-то все-таки есть. В порядке реализации основных положений своей концепции «М.Н. Тухачевский, — как отмечает В.М. Иванов, — предлагал развертывать основные группировки армий прикрытия, с учетом расположения приграничных укрепленных районов, так, чтобы они занимали фланговое положение по отношению к тем направлениям, где наиболее вероятны удары противника. Конечной целью армий прикрытия он считал овладение выгодным стратегическим рубежом для развертывания главных сил и ведения дальнейших операций. По его предположению приграничное (правильно: пограничное. — Л. М.) сражение, в отличие от Первой мировой войны, должно принять затяжной характер и продолжаться несколько недель».

Вредоносность этой концепции состояла в следующем. Прикрытие немедленным встречно-лобовым вторжение/контрблицкригом должно было реализовываться не только заранее созданными фланговыми группировками, но и при ставке на статический фронт «узкой лентой» при сверхнизкой оперативной и линейной плотности сухопутных войск на большей же части границы. В таком случае войска находятся в состоянии крайней неустойчивости именно с точки зрения обороны и прикрытия границ в прямом смысле слова. И малейший внезапный удар, тем более нанесенный концентрированными силами, автоматически приводит к невообразимо кровавой трагедии. Именно это и произошло 22 июня 1941 г. Почему «стратегу» взбрело в голову выдумать такое именно в тот самый момент, когда главный противник взял на вооружение стратегию блицкрига?! О каком затяжном характере пограничных сражений было уместно, если вообще уместно, говорить в этом случае? Тем более «в отличие Первой мировой войны»? Тем более ему, всю ту войну просидевшему в германском плену? Тем более что и на фронт-то он попал только в 1915 г., когда война была уже в разгаре — что он мог видеть-то? Гитлеровцы именно потому и взяли на вооружение стратегию блицкрига, что, во-первых, прежде всего это молниеносный прорыв обороны противника на всю ее глубину в целях скорейшего захвата и оккупации территории намеченной жертвы всеми заранее отмобилизованными, сосредоточенными и развернутыми к нападению силами. Во-вторых, потому, что по тогдашним представлениям гитлеровских стратегов это был единственный шанс для сильно ограниченной ресурсами Германии избежать крайне опасной для нее войны на истощение. Мрачные воспоминания о Первой мировой войне весьма подстегивали такие настроения — в Германии не забыли уроков истощения той войны…

Тухачевский прекрасно знал об этом. Однако на весенних 1936 г. стратегических командно-штабных играх на картах в Генеральном штабе он и его подельники за народные деньги проверяли «эффективность» плана поражения разработанного ими с учетом привезенных Тухачевским из-за границы «рекомендаций» тевтонов. Последние же прекрасно знали как о «новой концепции пограничных сражений» Тухачевского, так и о разработанном им совместно с подельниками по заговору плане поражения. Более того, упоминавшиеся выше стратегические командно-штабные игры вермахта осенью 1936 г. и тот невероятный «успех», которого тевтоны достигли тогда на картах, взяв Минск на 5-й день агрессии, произошли после того, как там «с визитом» побывал Уборевич, упорно набивавшийся в гости к тевтонам еще зимой 1936 г. Именно он и передал тевтонам «План поражения».

Так вот, все положения это концепции Тухачевского почему-то были претворены в жизнь дуэтом Тимошенко — Жуков. Сталин говорил о могучих заслонах вдоль границы — Тимошенко/Жуков создали статический фронт «узкой лентой», понатыкав в нем дырок от бубликов при фланговых группировках, но при разрывах между эшелонами!? Сталин говорил о могучих заслонах в ближнем, а не в ближайшем тылу — эти же настаивали на выдвижении к границам чуть ли не всех войск!? Сталин говорил о необходимости для армии научиться отступать, иначе ее постигнет неминуемый разгром, — Тимошенко — Жуков, наоборот, немедленный встречно-лобовой контрблицкриг планировали!? И, что особенно поразительно, Тимошенко — Жуков претворяли все положения концепции Тухачевского в удивительно точном соответствии с положениями его же «Плана поражения». К примеру, одна из основных ролей по этому плану отводилась использованию заведомо негодных по качеству стрелковых дивизий, выставляемых в несоответствующем обстановке количестве. Выше уже было проанализировано, в чем это выразилось и к каким последствиям привело. Хуже того. Стрелковым дивизиям первого оперативного эшелона Первого стратегическо-го эшелона даже не были вовремя «нарезаны» полосы обороны. Говорилось в «Плане поражения» и о разрывах между эшелонами — как между оперативными эшелонами в рамках стратегического эшелона, так и между стратегическими. Кстати, это же подтвердил и Уборевич во время следствия на Лубянке.

К несчастью, трагедия 22 июня 1941 года буквально изобилует горькими примерами на эту тему. Потому как, несмотря, отданный еще 12 июня приказ о выдвижении дивизий из глубины приграничных округов в сторону границы, подавляющее большинство из них по состоянию на утро 22 июня все еще находились в движении. А план военных перевозок и вовсе был осуществлен всего на 8,84%. Едва ли не половина эшелонов вообще не приступала к погрузке. Трагедия советской авиации в первый же день войны — тоже «родом» из той же концепции и того же плана. Тухачевский «рекомендовал» вывести ее на аэродромы передового базирования. И Жуков-Тимошенко туда же. Авиацию вывели и в первый же день агрессии потеряли громадное количество самолетов. Наземные войска остались без прикрытия. Танковые части, которым по официальному плану было положено помогать выбивать вклинившиеся в нашу оборону механизированные части противника, имели прямой приказ немедленно нестись за бугор наказывать супостатов! Итог жуткий — называется танковый погром. К концу 1941 года от почти четырехкратного превосходства воюющей части РККА в танках не осталось и следа настолько, что в битве под Москвой уже вермахт обладал преимуществом в танках.