Такие труды, как Флеровского и как вашего учителя Чернышевского, делают действительную честь России и доказывают, что ваша страна тоже начинает участвовать в общем движении нашего века.

Привет и братство.

Карл Маркс

Лондон, 24 марта 1870 г.

Напечатано в газете «Народное дело» № 1, Женева, 15 апреля 1870 г.

Печатается по тексту газеты

К. МАРКС

КОНФИДЕНЦИАЛЬНОЕ СООБЩЕНИЕ[362]

Вскоре после основания Интернационала русский Бакунин (хотя я и знаю его с 1843 г., но я оставляю в стороне все, что не является безусловно необходимым для понимания последующего) имел свидание в Лондоне с Марксом. Последний принял его там в Товарищество, для которого Бакунин обещал работать не покладая рук. Бакунин поехал в Италию, получил там посланные Марксом Временный Устав и Манифест к рабочему классу [См. настоящий том, стр. 3—15. Ред.], прислал «весьма восторженный» ответ, но не сделал ничего. После нескольких лет, в течение которых о нем ничего не было слышно, он опять появляется в Швейцарии. Там он примыкает не к Интернационалу, а к Лиге мира и свободы. После конгресса этой Лиги мира (Женева, 1867 г.) Бакунин входит в ее исполнительный комитет, но встречает там противников, которые не только противодействуют его «диктаторскому» влиянию, но и устанавливают за ним надзор как за «подозрительным русским». Вскоре после Брюссельского конгресса Интернационала (сентябрь 1868 г.) Лига мира устраивает конгресс в Берне. На этот раз Бакунин выступает как firebrand [подстрекатель. Ред.] и — замечу en passant [между прочим. Ред.] — клеймит западноевропейскую буржуазию в том тоне, в котором московиты-оптимисты обычно нападают на западную цивилизацию, чтобы скрыть свое собственное варварство. Он предлагает ряд резолюций, которые сами по себе нелепы и рассчитаны на то, чтобы нагнать страх на буржуазных кретинов и позволить г-ну Бакунину с eclat [шумом. Ред.] выйти из Лиги мира и вступить в Интернационал. Достаточно сказать, что его программа, предложенная Бернскому конгрессу, содержит такие нелепости, как «равенство классов», «отмена права наследования как начало социальной революции» и тому подобную бессмысленную болтовню, целый букет вздорных выдумок, претендующих на то, чтобы запугать, одним словом, — пошлая импровизация, рассчитанная исключительно на мимолетный эффект. Друзья Бакунина в Париже (один русский участвует там в издании «Revue Positiviste»[363]) и в Лондоне объявили всему миру о выходе Бакунина из Лиги мира как о un evenement [событии. Ред.] и провозгласили его смехотворную программу — этот olla podrida [винегрет. Ред.] из избитых общих мест, — чем-то невероятно страшным и оригинальным.

Тем временем Бакунин вступил в Романское отделение Интернационала (в Женеве). Ему понадобились годы, чтобы решиться на этот шаг. Но не понадобилось и нескольких дней, чтобы г-н Бакунин решил совершить переворот в Интернационале и превратить его в свое орудие.

За спиной лондонского Генерального Совета — его известили лишь тогда, когда все, по-видимому, было готово — Бакунин основал так называемый «Альянс социалистической демократии». Программа этого общества была та самая, которую Бакунин предложил Бернскому конгрессу Лиги мира. Итак, это общество с самого начала объявило себя «обществом пропаганды» специфически бакунинской тайной премудрости, а сам Бакунин, один из самых невежественных людей в области социальной теории, неожиданно выступает здесь как основатель секты. Теоретическая программа этого «Альянса» была, однако, всего лишь фарсом. Суть дела заключалась в его практической организации, а именно — это общество должно было быть интернациональным, с центральным комитетом в Женеве, то есть находиться под личным руководством Бакунина. Но вместе с тем оно должно было являться «интегральной», составной частью Международного Товарищества Рабочих. С одной стороны, его отделения должны были быть представлены на «очередном конгрессе» Интернационала (в Базеле), а с другой стороны — проводить одновременно и наряду с ним свой собственный конгресс, заседающий отдельно и т. д. и т. д.

Кадры, которыми Бакунин располагал на первых порах, состояли из тогдашнего большинства Романского федерального комитета Интернационала в Женеве. И. Ф. Беккер, у которого страсть к пропаганде иногда затемняет рассудок, был выдвинут на первый план. В Италии и Испании Бакунин имел несколько союзников.

Генеральный Совет в Лондоне был осведомлен обо всем. Тем не менее, он предоставил Бакунину спокойно действовать до того момента, когда тому пришлось представить через И. Ф. Беккера устав (и программу) «Альянса социалистической демократии» Генеральному Совету на утверждение. На это последовало подробно мотивированное постановление, составленное вполне «юридически» и «объективно», но в своих «обоснованиях» полное иронии. Оно сводилось к следующему:

1. Генеральный Совет не принимает Альянс в Интернационал в качестве отделения.

2. Все параграфы устава Альянса, которые касаются его отношений к Интернационалу, объявляются аннулированными и недействительными.

В мотивировочной части постановления было ясно и решительно показано, что Альянс является не чем иным, как орудием для дезорганизации Интернационала [См. настоящий том, стр. 353–355. Ред.].

Удар был неожиданным. Бакунин уже успел превратить «Egalite» — центральный орган говорящих по-французски членов Интернационала в Швейцарии — в свой орган и, кроме того, основал в Ле-Локле свой собственный маленький вестник — «Progres», который и до сих пор играет эту же роль под редакцией фанатичного приверженца Бакунина, некоего Гильома.

После долгих недель раздумья центральный комитет Альянса посылает, наконец, — за подписью женевца Перрона — ответ Генеральному Совету. Из преданности правому делу Альянс готов пожертвовать своей самостоятельной организацией, но при одном условии: Генеральный Совет должен объявить, что он признает «радикальные» принципы Альянса.

Генеральный Совет ответил, что в его функции не входит судить о программах различных секций с точки зрения теории. Он обязан лишь заботиться о том, чтобы в них не было ничего прямо противоречащего Уставу Интернационала и его духу. Поэтому он должен настоять на том, чтобы из программы Альянса была вычеркнута нелепая фраза об «egalite des classes» [ «равенстве классов». Ред.], и вместо нее вписаны слова «abolition des classes» [ «уничтожение классов». Ред.] (что и было сделано). А в остальном пусть вступают в Интернационал, после того как распустят свою самостоятельную международную организацию и представят Генеральному Совету список всех своих секций [См. настоящий том, стр. 363–364. Ред.] (что — nota bene [заметьте. Ред.] — сделано не было).

Этим инцидент был исчерпан. Номинально Альянс распустил свою организацию, фактически же продолжал существовать под руководством Бакунина, который вместе с тем распоряжался в женевском Романском федеральном комитете Интернационала.

К прежним их органам прибавились еще «Federacion» в Барселоне, а после Базельского конгресса — и «Eguaglianza» в Неаполе[364].

Бакунин попытался тогда иным путем добиться своей цели — превращения Интернационала в свое личное орудие. Он предложил Генеральному Совету через наш Романский комитет в Женеве включить «вопрос о наследовании» в повестку дня Базельского конгресса. Генеральный Совет согласился на это, чтобы сразу разбить Бакунина наголову. План Бакунина был таков: когда Базельский конгресс примет предложенные Бакуниным в Берне «принципы» (?), то все увидят, что не Бакунин перешел к Интернационалу, а Интернационал — к Бакунину. Отсюда простой вывод: лондонский Генеральный Совет (который был против нового перетряхивания сен-симонистского vieillerie [старого хлама. Ред.], Бакунин знал об этом) должен будет выйти в отставку, и Базельский конгресс переведет Генеральный Совет в Женеву, то есть Интернационал достанется диктатору Бакунину в его полное распоряжение.