Для того чтобы атаковать эту позицию в лоб, потребовалось бы большое численное превосходство и потери были бы огромны; между тем союзники не могут ни создать первого, ни позволить себе второго. Даже если бы им удалось овладеть русскими укреплениями, потери были бы столь велики, что лишили бы их возможности активно и решительно продолжать кампанию. Поэтому они должны попытаться оттянуть некоторое количество русских с этой позиции и найти пути для ее обхода. С этой целью была предпринята таинственная экспедиция в Керчь. Около 15000 войск союзников погрузились на суда, проследовали на глазах у русских мимо Ялты, направились в Керчь и вернулись обратно. Тот факт, что они не попытались высадиться, объясняется якобы телеграфным приказом из Парижа. Во всяком случае эту, с позволения сказать, демонстрацию следует квалифицировать как полный провал: ни одного генерала в здравом уме нельзя заставить раздробить свои войска для проведения экспедиции, которая не закончилась бы хотя бы видимостью сражения. От наступления на Кафу, даже если оно планировалось штабом, по-видимому, в конце концов, тоже отказались. Не может быть, чтобы сейчас стоял вопрос о переброске войск в Евпаторию с целью предпринять вылазку из этого пункта; если бы это было так, туда сразу же были бы брошены пьемонтские и французские резервы. И поскольку на побережье ни между Балаклавой и Кафой, ни между Севастополем и Евпаторией нет никакой другой гавани или хорошего рейда, мысль о том, чтобы обойти русских с моря, в конце концов, была, очевидно, отброшена, и теперь не остается ничего другого, как обойти их с суши, что, как мы уже отмечали, будет чрезвычайно трудной операцией.

Кроме дороги, занятой русскими выше Инкермана, имеется еще лишь одна большая дорога, ведущая из Балаклавы в Симферополь. Она проходит вдоль южного побережья до Алушты, поворачивает здесь в глубь полуострова, проходит через горы восточнее Чатыр-Дага, или Шатер-горы, самой высокой горы в Крыму, на высоте 2800 футов над уровнем моря и спускается к Симферополю через долину реки Салгир, являющейся самой большой рекой Крыма. От Балаклавы до Алушты — четыре дневных перехода, от Алушты до Симферополя — три; в целом около 95 английских миль. Но поскольку рядом нет других дорог, которые позволили бы войскам двигаться несколькими параллельными колоннами, вся армия должна была бы двигаться по одной дороге, одной чрезвычайно растянутой колонной; это потребовало бы, по крайней мере, четырех-пятидневного марша одной растянувшейся на большое расстояние колонной. Близ Алушты и на перевале имеется несколько старых укреплений, и можно не сомневаться, что сам перевал окажется сильно укрепленным. Вместо семи дней армии, возможно, потребовалось бы двенадцать, прежде чем она смогла бы перейти через перевал Чатыр-Дага, — время, достаточное для того, чтобы русские нанесли удар по армии, оставленной для проведения осады, или бросили большую часть своих войск против неприятеля и встретили его превосходящими силами в момент выхода его из теснины, тогда как легкие маневренные колонны, направленные по тропам Верхней Качи и Альмы, ударили бы с флангов и с тыла. Крупнейшим недостатком флангового движения через Алушту было бы, однако, отсутствие там операционной базы. Открытый рейд Алушты исключает мысль о превращении этого города даже во временную базу; таким образом, даже до того, как будет пройдена Алушта, русская легкая пехота, спустившись по горным тропам, сможет весьма успешно перерезать коммуникации с Балаклавой.

Марш через Алушту, поэтому, вряд ли может быть предпринят. Риск, сопряженный с ним, намного перевешивает пользу, которую он мог бы принести. Однако имеется другой способ обойти русских. Если при движении через Алушту все преимущества, которые дает союзникам большая дорога, в значительной мере сводятся на нет тем обстоятельством, что русские могут использовать для нападения горные тропы, то не могут ли союзники также использовать эти тропы в своих интересах? Но это означало бы проведение совершенно иной операции. В таком случае союзники расположили бы основную массу своих полевых. частей, включая войска, предназначенные для осады Северной стороны Севастополя, непосредственно против русского лагеря у Инкермана, тем самым вынуждая противника держать значительную часть своих войск сосредоточенными в окопах. Тем временем из зуавов, французских стрелков, легкой пехоты, английских стрелков и даже конных Chasseurs d'Afrique [африканских стрелков. Ред.], а также того количества горной артиллерии, которое можно было бы собрать, были бы образованы колонны по количеству горных троп, ведущих из Байдарской долины и с Южного берега близ Алупки, в 30 милях от Балаклавы, в долины рек Бельбек и Качи. В результате одного ночного перехода войска, предназначенные для обхода крайнего левого фланга русских, могли бы пройти через Байдарскую долину и выйти на Южный берег, где они были бы уже вне досягаемости противника. Еще один переход привел бы их в Алупку. Над Алупкой возвышается отвесная гряда Яйлы, образующая на северном склоне, на высоте около 2000 футов над уровнем моря, возвышенное плато с прекрасными пастбищами для овец; плато спускается скалистыми обрывами в узкие долины небольших речек Биюк Узень и Узень Баш, при слиянии которых образуется река Бельбек. Три тропы ведут к этому плато из района Алупки и затем приводят в узкие долины обоих Узеней. Вся эта местность вполне проходима для таких пехотных войск, как зуавы или французские стрелки, которые в Африке привыкли к военным действиям в горах в значительно более сложных условиях. Далее, из долины, в верховьях реки Черной, более известной под названием Байдарской долины, по меньшей мере две тропы ведут в долину, расположенную в верховьях реки Бельбек, и, наконец, одна тропа отходит от дороги Балаклава — Симферополь перед самым горным перевалом, пересекает гряду в трех милях юго-восточнее хутора Мекензи и подходит непосредственно к левому флангу укрепленных позиций русских. Как бы трудны ни были эти тропы для армии, они все же должны быть проходимы для французских легких войск из Африки. «Где может пройти козел, там может пройти человек; где пройдет один человек, там пройдет батальон; где пройдет батальон, с некоторыми трудностями смогут пройти одна-две лошади; и, в конце концов, вам, возможно, удастся протащить и полевое орудие». В сущности нет ничего удивительного, если эти козьи тропы и пешеходные тропинки, обозначенные на картах, окажутся даже проселочными дорогами, весьма скверными, но все же пригодными для флангового движения, при котором в составе колонны, вероятно, будет следовать и артиллерия. В таком случае обходный маневр должен проводиться возможно более крупными силами, и тогда русские скоро будут вынуждены оставить свои окопы, даже без серьезной фронтальной атаки. Если же эти тропы окажутся непроходимыми для полевой артиллерии (ракетная артиллерия и горные гаубицы могут пройти повсюду), то совершающие обход части превратятся в простые подвижные отряды, вытеснят насколько возможно русские войска из долин в верховьях реки Бельбек, проникнут в долину реки Качи, создадут угрозу тылу русских, будут перерезать их коммуникации, уничтожать их транспортные колонны, собирать достоверную информацию, производить разведку местности, отвлекать на себя возможно большее количество русских войск, пока дорога, которая окажется наименее трудной, не будет приведена в такое состояние, чтобы по ней могла пройти артиллерия. Затем, вслед за ними смогут быть направлены большие силы, и тыл русских может оказаться под такой серьезной угрозой, что русские будут вынуждены оставить свои укрепления. Мы не думаем, что продвижение одной только пехоты и легкой кавалерии через эти горы на левый фланг и в тыл русских может иметь такой результат, так как эти войска не могли бы представить серьезной угрозы для русских коммуникаций, не спустившись в такую местность, где артиллерия вновь приобретает все свое значение и потому обеспечивает преимущество той стороне, которая обладает ею. Нонет сомнения, что при известной изобретательности артиллерия сможет сопровождать совершающие обход колонны. При Йене[154] Наполеон показал, что можно сделать, используя простую пешеходную тропу, ведущую к вершине крутого холма: за пять часов она была превращена в дорогу, достаточно широкую для движения орудий, пруссаки были атакованы с фланга, и победа следующего дня была обеспечена. А там, где может пройти крымская арба, может пройти и полевое орудие; некоторые из троп, о которых идет речь, особенно те, что ведут от реки Черной к реке Бельбек, по-видимому, являются такими старыми проселочными дорогами для арб.