Написано К. Марксом 10 февраля 1855 г.
Напечатано в «Neue Oder-Zeitung» № 73 13 февраля 1855 г.
Печатается по тексту газеты
Перевод с немецкого
К. МАРКС
ЛОРД ПАЛЬМЕРСТОН[51]
I
Лондон, 12 февраля. Лорд Пальмерстон — бесспорно интереснейший феномен официальной Англии. Хотя он уже старик и с 1807 г. почти непрерывно подвизается на политической арене, он всегда умудряется придавать себе прелесть новизны и возбуждать все те надежды, которые обычно возлагаются на многообещающих и неискушенных юношей. И хотя он уже стоит одной ногой в могиле, все еще считают, что его настоящая карьера впереди. Если бы Пальмерстон завтра умер, вся Англия была бы поражена, узнав, что он целых полвека был министром. Не будучи универсальным государственным деятелем, он, несомненно, универсальный актер; ему одинаково хорошо дается как героический, так и комический стиль, как пафос, так и фамильярный тон, как трагедия, так и фарс; впрочем фарс, пожалуй, больше соответствует его характеру. Он не первоклассный оратор, но совершенный полемист. Обладая удивительной памятью, большим опытом, непревзойденным тактом, неизменной находчивостью и гибкостью светского человека, будучи тончайшим знатоком всех парламентских махинаций, интриг, партий и деятелей, он с милой непринужденностью судит о самых сложных делах, приспосабливаясь каждый раз к предрассудкам любой аудитории. Его nonchalance [беспечность. Ред.] служит ему защитой от всяких неожиданностей, эгоизм и ловкость предохраняют его от порывов откровенности, а крайнее легкомыслие и аристократическое безразличие оберегают от запальчивости. Удачными остротами он умеет расположить всех в свою пользу. Никогда не теряя самообладания, он тем самым импонирует своим самым ярым противникам. Если ему и недостает общих воззрений, зато он всегда готов плести изящный узор из общих фраз. Если он и неспособен овладеть каким-либо предметом, то все же умеет им играть. С трепетом уклоняясь от борьбы с сильным врагом, он умеет создать себе врага слабого.
Уступая иностранному влиянию на деле, он противился ему на словах. Пальмерстон перенял по наследству от Каннинга — который, кстати сказать, на смертном одре предостерегал от него, — доктрину о миссии Англии распространять конституционализм на континенте, и потому у него, разумеется, никогда не бывает недостатка в поводах для того, чтобы польстить национальным предрассудкам, поддерживая в то же время ревнивую подозрительность иностранных держав. После того как ему удалось таким удобным способом сделаться bete noire [жупелом, предметом страха и ненависти (буквально: «черным зверем»). Ред.] континентальных дворов, он без труда сумел прослыть у себя в стране «истинно английским министром». Хотя Пальмерстон первоначально был тори, он сумел внести в руководство внешней политикой все то «shams» [притворство, обман. Ред.] и противоречивость, которые составляют сущность вигизма. Пальмерстон умеет сочетать демократическую фразеологию с олигархическими воззрениями, выгораживать проповедующую мир буржуазию, заимствовав надменный язык аристократического прошлого Англии. Он умеет казаться нападающим, когда соглашается, и защитником, когда предает; щадить кажущегося врага и ожесточать мнимого союзника; в решающий момент спора оказаться на стороне более сильного против слабого и произносить смелые слова, обращаясь в бегство.
Одни обвиняют его в том, что он состоит на жалованье у России, другие подозревают его в карбонарстве. В 1848 г. ему пришлось защищаться в парламенте от грозившего привлечением к суду обвинения в тайном соглашении с Россией, зато в 1850 г. он, к своему удовлетворению, стал обьектом преследования со стороны иностранных посольств, составивших против него заговор, который имел успех в палате лордов, но потерпел провал в палате общин[52]. Если Пальмерстон предавал чужие народы, то делал это с величайшей вежливостью. Если угнетатели всегда могли рассчитывать на его действенную помощь, то угнетенных он щедро одаривал своим высокопарным ораторским великодушием. Подавление движения поляков, итальянцев, венгров и других народов всегда совпадало с его пребыванием у власти, а их победители всегда подозревали его в тайных сношениях с жертвами, которых они преследовали с его же соизволения. До сих пор, имея его своим противником, всегда можно было рассчитывать на вероятный успех, а имея его своим другом — ожидать верного поражения. Но если дипломатическое искусство Пальмерстона не увенчало его переговоры с иностранными государствами сколько-нибудь положительными результатами, то тем более блестяще оно проявилось в его умении заставить английский народ принимать фразы за дела, фантазии за реальность и за возвышенными предлогами не видеть низменные мотивы.
Генри Джон Темпл, виконт Пальмерстон, в 1807 г. был назначен младшим лордом адмиралтейства при образовании правительства герцога Портленда. В 1809 г. он стал secretary at war [секретарем по военным делам. Ред.] и оставался на этом посту до мая 1828 г. в министерствах Персивала, Ливерпула, Каннинга, Годрича и Веллингтона. Во всяком случае, странно видеть этого Дон-Кихота «свободных учреждений», этого Пиндара «прославленной конституционной системы» в качестве видного и непременного члена торийских кабинетов, которые издали хлебные законы[53], допустили пребывание на английской земле иностранных наемников, время от времени — пользуясь выражением лорда Сидмута — «пускали кровь» народу, которые заткнули рот прессе, запретили собрания, обезоружили народные массы, отменили на время нормальное судопроизводство, а вместе с этим и свободу личности — одним словом, ввели в Великобритании и Ирландии осадное положение! В 1829 г. Пальмерстон переметнулся к вигам, которые в ноябре 1830 г. назначили его министром иностранных дел. Не считая промежутков времени, когда у власти были тори, то есть с ноября 1834 до апреля 1835 г. и с 1841 по 1846 г., Пальмерстон неизменно руководил внешней политикой Англии с момента революции 1830 г. до государственного переворота 1851 года. Краткий обзор его деятельности за этот период будет дан в следующей корреспонденции.
II
Лондон, 14 февраля. В течение последних недель «Punch» не раз изображал Пальмерстона в виде петрушки из кукольного театра. Петрушка, как известно, — профессиональный нарушитель общественного спокойствия, любитель шумных драк, виновник зловредных недоразумений, виртуоз скандалов. Он чувствует себя как дома лишь в обстановке им же самим вызванного всеобщего замешательства, используя которое он выбрасывает в окно жену, детей, а затем полицейских, чтобы, в конце концов, произведя много шума из ничего, выйти почти сухим из воды, задорно злорадствуя по поводу разразившегося скандала. Так, лорд Пальмерстон предстает перед нами — по крайней мере в художественном изображении — в виде беспокойного, неутомимого духа, который выискивает всякого рода затруднения, интриги, осложнения, как необходимый материал для своей деятельности, и потому создает конфликты там, где он не находит их в готовом виде. Ни один английский министр иностранных дел никогда не развивал такой активности во всех уголках земного шара. Блокада Шельды, Тахо, Дуэро, блокада Мексики и Буэнос-Айреса[54], экспедиция в Неаполь, экспедиции в связи с делом Пасифико и в Персидский залив[55], войны в Испании за «свободу» и в Китае за ввоз опиума[56], пограничные инциденты в Северной Америке, походы в Афганистан, бомбардировка Сен-Жан-д'Акра[57], скандалы в Западной Африке по поводу права осмотра судов, раздоры даже в «Pacific» [ «Тихом» океане. Ред.] — и все это сопровождается и дополняется несметным количеством угрожающих нот, кипами протоколов и дипломатических протестов. Весь этот шум кончается обычно бурными парламентскими дебатами, которые всякий раз гарантируют благородному лорду эфемерные триумфы. Создается впечатление, что Пальмерстон обращается с внешнеполитическими конфликтами как артист, который до определенного момента обостряет их, но сразу же отступает, как только они грозят приобрести слишком серьезный характер или уже вызвали то драматическое возбуждение, в котором он нуждался. Сама мировая история кажется развлечением, специально выдуманным для того, чтобы благородный виконт Пальмерстон из рода Пальмерстонов мог доставлять сам себе удовольствие. Таково первое впечатление, которое производит пестрая дипломатия Пальмерстона на неискушенных людей. Однако при более внимательном изучении оказывается, что из всех его дипломатических шагов удивительным образом извлекала пользу лишь одна страна, притом не Англия, а Россия. Юм, друг Пальмерстона, заявил в 1841 году:
51
Статьи «Лорд Пальмерстон» были написаны Марксом для «Neue Oder-Zeitung» в связи с образованием 6 февраля 1855 г. правительства Пальмерстона; они представляют собой в основном резюме известного памфлета «Лорд Пальмерстон», написанного Марксом осенью 1853 г. для «New-York Daily Tribune» и опубликованного также в более полном виде в чартистском органе «People's Paper» (см. настоящее издание, т. 9, стр. 357–425).
52
В связи с обсуждением в английском парламенте в июне 1850 г. вопроса об англо-греческом конфликте, связанном с так называемым делом Пасифико (см. примечание [37]), внешняя политика правительства, в котором Пальмерстон занимал пост министра иностранных дел, получила одобрение палаты общин; палата лордов, наоборот, большинством в 37 голосов высказалась против позиции, занятой правительством в обсуждавшемся вопросе. Франция и Россия через своих послов в Лондоне также дали почувствовать свое недовольство позицией английского правительства: французский посол демонстративно выехал из Лондона, русский посол не явился на обед, устроенный Пальмерстоном.
53
Хлебные законы, направленные на ограничение или запрещение ввоза хлеба из-за границы, вводились в Англии с 1815 г. в интересах крупных землевладельцев-лендлордов. Промышленная буржуазия, боровшаяся против хлебных законов под лозунгом свободы торговли, добилась их отмены в 1846 году.
54
Блокада реки Шельды и голландских берегов англо-французским флотом в 1832 г. была предпринята с целью заставить Голландию прекратить военные действия, которые она возобновила в 1831 г. против отделившейся от нее Бельгии. Военные действия были прекращены в 1833 году. В то же время в результате сговора пяти держав (Англии, Франции, России, Пруссии и Австрии) как Голландия, так и Бельгия вынуждены были принять выработанные державами компромиссные условия мирного договора (1833).
Блокада устьев рек Тахо и Дуэро Англией имела место во время гражданской войны в Португалии (1828–1834), которая происходила между абсолютистами (феодально-клерикальной партией), возглавляемыми претендентом на португальский престол дон Мигелем, и конституционалистами (буржуазно-либеральной партией). Стремясь упрочить свое влияние на Пиренейском полуострове и подорвать позиции в этом районе Австрии, поддерживавшей абсолютистов, английское правительство послало к берегам Португалии флот, который блокировал устья рек Тахо и Дуэро, и этим способствовало победе конституционалистов.
Блокада Буэнос-Айреса англо-французским флотом была начата в 1845 г. с целью заставить аргентинское правительство открыть для иностранных судов Парану и другие реки. Англия и Франция достигли этой цели в 1852 г., вынудив Аргентину подписать соответствующий договор.
55
По договору, заключенному между английским правительством и правительством Королевства обеих Сицилий (Неаполитанского королевства) в 1816 г., последнее обязывалось не предоставлять другим странам торговых привилегий, которые затрагивали бы интересы Англии. В 1838 г. неаполитанский король предоставил французской компании монопольное право на добычу серы в Сицилии, что вызвало резкий протест со стороны Англии. Чтобы заставить неаполитанского короля отменить свое решение, правительство Англии в 1840 г. приказало своему флоту в Средиземном море открыть военные действия. Неаполь был вынужден выполнить требование Англии.
Об экспедиции в связи с делом Пасифико см. примечание [37].
Говоря об экспедиции в Персидский залив, Маркс имеет в виду действия английского флота во время англо-иранского конфликта 1838–1841 гг., возникшего в связи с осадой иранскими войсками афганской крепости Герат, важнейшего узла торговых путей. Поход иранского шаха Мухаммеда на Герат в 1837 г. явился следствием обострения не только ирано-афганских, но и англо-русских противоречий в этом районе. Стремясь усилить влияние Англии в Афганистане и ослабить упрочившееся к этому времени влияние России в Иране, а также навязать И рану невыгодный для него торговый договор, английское правительство объявило действия шаха враждебными Англии и потребовало снятия осады Герата. Ввиду отказа шаха выполнить это требование английское правительство порвало дипломатические отношения с Ираном и, угрожая войной, направило в 1838 г. в Персидский залив эскадру. Иранский шах вынужден был снять осаду и согласиться затем на заключение с Англией торгового договора.
56
Речь идет о вмешательстве Англии в так называемую карлистскую войну в Испании (1833–1840), происходившую между реакционными феодально-католическими силами, возглавляемыми претендентом на престол дон Карлосом, и силами буржуазно-либерального лагеря, которые поддерживали правительство регентши Марии-Кристины. Под предлогом помощи испанскому правительству Англия направила в Испанию флот и британский легион волонтеров, который принимал участие в военных действиях в 1835–1837 годах. Действительной целью вмешательства Англии в испанские дела явилось стремление упрочить свое влияние на Пиренейском полуострове.
Война с Китаем за ввоз опиума (так называемая первая «опиумная» война 1839–1842 годов) — захватническая война Англии против Китая, положившая начало превращению Китая в полуколониальную страну. Поводом к войне послужило уничтожение в Кантоне китайскими властями запасов опиума, принадлежавших иностранным купцам. Воспользовавшись поражением отсталого феодального Китая, английские колонизаторы навязали ему грабительский Нанкинский договор (29 августа 1842 г.), предусматривавший открытие для английской торговли пяти китайских портов (Кантона, Амоя, Фучжоу, Нинбо, Шанхая), переход острова Гонконга в «вечное владение» Англии и уплату Китаем огромной контрибуции. По дополнительному протоколу 1843 г. Китай должен был также предоставить иностранцам право экстерриториальности.
57
В 1838 г. в связи с отказом афганского эмира Дост-Мухаммеда заключить союз с Англией против Ирана и России Англия, не сумев превратить Афганистан в орудие своей политики, решила путем военной интервенции свергнуть Дост-Мухаммеда и посадить на престол своего ставленника шаха Шуджу. Английские войска вторглись в Афганистан, захватили и опустошили почти всю страну, взяли в плен Дост-Мухаммеда; однако господство англичан оказалось непродолжительным. В результате народного восстания в ноябре 1841 г. английские войска были разгромлены и истреблены. В 1842 г. англичане предприняли еще одну попытку завоевать Афганистан, окончившуюся также полным провалом.
Бомбардировка англо-австрийским флотом сирийской крепости Сен-Жан-дАкр имела место во время турецко-египетской войны 1839–1841 годов. Англия вмешалась в конфликт, опасаясь сепаратных действий России в поддержку турецкого султана и стремясь в то же время изолировать Францию, которая в борьбе за сферы влияния на Ближнем Востоке делала ставку на правителя Египта Мухаммеда-Али, завоевавшего Сирию. Английское правительство настояло на подписании 15 июля 1840 г. Лондонской конвенции четырех держав (Англия, Россия, Австрия и Пруссия) о военной помощи султану. На основании конвенции Мухаммеду-Али было предъявлено ультимативное требование о подчинении султану и о немедленном возвращении ему всех владений, кроме Египта и южной части Сирии. Ввиду отказа Мухаммеда-Али выполнить это требование англо-австрийские военные корабли бомбардировали осенью 1840 г. Бейрут, Сен-Жан-д'Акр и другие крепости на сирийском побережье. Мухаммед-Али вынужден был уступить и принять ультиматум держав.