Однажды в расположение дивизии, куда организационно входил и 15 ОДБ, прибыл генерал А.А. Жданов, член Военного совета Северно-Западного направления и Военного совета Ленинградского фронта. Побывал на передовой, заслушал командиров полков. Недовольство высокого начальника вызвало то, что командиры не знали задачу дивизии, своих соседей слева и справа и их задач. Между двух полков занимал оборону батальон майора Маргелова.

— Дисциплинарный батальон, — предупредил генерала командир дивизии.

— Ну и что, заслушаем комбата, — сказал Жданов.

Майор Маргелов четко изложил задачи батальона, подробно рассказал о своих соседях слева и справа и о порядке взаимодействия с ними. Жданов остался доволен докладом и, как оказалось, запомнил командира батальона.

«Дисциплинарники» воевали самоотверженно, не щадя своей жизни там, где им было положено тем суровым временем и их положением — на самых опасных участках фронта, в первых рядах атакующих. Во время одного из жестоких боев командир получил тяжелое ранение, почти все его бойцы также были ранены, но боевая задача была выполнена. Батальон искупил свои вольные или невольные грехи сполна — кто кровью, а кто — жизнью.

Оставшиеся в живых ребята из 15 ОДБ составили костяк 3-го стрелкового полка 1-й мотострелковой дивизии, командиром которого был назначен майор Маргелов Василий Филиппович. После переформирования полк дислоцировался в Березовке, откуда бойцы ходили на выполнение боевых заданий в тыл врага и выполняли другие задачи в интересах дивизии и армии.

Сложная обстановка на подступах к Ленинграду потребовала от командования оборонявших город войск создания специальных частей, способных выполнять тактические задачи в интересах фронта. Одной из таких частей стал 1-й Особый лыжный полк моряков Краснознаменного Балтийского флота, командиром которого назначили майора Маргелова. Именно А.А. Жданов, вспомнив способного комбата батальона «штрафников», предложил его кандидатуру на эту почетную и опасную должность.

Формирование полка и его боевые действия на льду Ладожского озера описываются по воспоминаниям отца и ветерана полка — заместителя комиссара 1-го батальона, рядового матроса Орлова Николая Федоровича, обобщившего письма других ветеранов полка.

Первый лыжный полк моряков был сформирован в основном из добровольцев — моряков береговой обороны и других вспомогательных служб КБФ, направленных для сформирования различных десантных отрядов. Формирование полка проходило в начале ноября 1941 года в Кронштадте, здесь же в состав полка влились недавние защитники острова Ханко. Моряков переодели в ватные брюки, сапоги, ватные бушлаты темно-зеленого цвета с одной красной звездочкой на левом рукаве. Им выдали лыжи и шерстяные вязаные подшлемники-шапочки. Переписали адреса их родственников и каждого в отдельности сфотографировали.

При переодевании возникли проблемы: переодеваться в «пехоту» моряки категорически не хотели. Недовольство нарастало, грозя перерасти в прямое неповиновение приказу. Тогда командир полка, которому доложили об отказе моряков расстаться с черными бушлатами и бескозырками, собрал полк и обратился к «братишкам»:

— Я понимаю ваше недовольство и уважаю флотские традиции. Но сейчас вопрос стоит так: вы мне нужны живые… А в черной форме на фоне белого снега противник не позволит ступить и несколько десятков шагов.

После таких слов моряки, тихо ворча, переоделись.

Примерно в середине ночи 19–20 ноября полк спустился на тонкий лед Финского залива, рассредоточившись на случай проломов льда. Лед коварно потрескивал и плавно прогибался. С большим перелетом слева разорвалось несколько снарядов, не причинив никому вреда. Рано утром моряки прибыли в поселок Лисий Нос, где их погрузили в железнодорожный состав и доставили в Ленинград. В Ленинграде в школе подплава имени С.М. Кирова моряки получили боезапас, новые автоматы ППД (с круглым диском на 71 патрон), финские ножи с черной ручкой, по две гранаты РГД и по две лимонки. В вещевые мешки насыпали про запас еще патронов.

Во второй половине дня перед моряками выступил только что назначенный комиссаром 1-го батальона капитан Петрищев. Он предложил символично выделить 1-й батальон, вокруг которого, собственно, и сформировался полк «имени Ленсовета». Получив одобрение «братишек», он представил им своего заместителя — матроса Орлова Н.Ф., добавив, что Орлов — боксер и прекрасный лыжник. Он хотел еще что-то сказать, но тут появился командующий КБФ адмирал Трибуц В.Ф., который, не скрывая своего возмущения, в очень строгой форме обратился к новоиспеченному заместителю комиссара:

— Это что еще за цыганщина?! Немедленно привести себя в порядок!

Дело прошлое, но Николай Федорович Орлов много позже вспоминал, что выглядел действительно, как было принято называть в таких случаях, «партизаном». Поверх ватных брюк на нем были натянуты флотские клеши, напуском свисающие из-за голенищ сапог. Из-под расстегнутого бушлата на фоне тельняшки торчал наган и свисали ленточки от спрятанной бескозырки. Поверх маскхалата — ремень и торчащие из-под него гранаты. А за голенищем сапога — финский нож. Поставив задачу полку, командующий ушел.

И вот полк лыжников-моряков, растянувшись длинной цепью в несколько рядов, шагает по Ленинграду к Финскому вокзалу. На протяжении всего пути их провожали ленинградцы, выкрикивая им пожелания победы. А моряки, выдерживая уставной интервал, вышагивали, нагруженные боекомплектом, минометами, станковыми и ручными пулеметами и с лыжами на плечах, с достоинством «бывалых» старались не уронить звания Балтийских Моряков.

В ночь, в темных сумерках выгрузились они с поезда в лесу в районе Ваганово. Затем их на автомашинах перевезли на берег Ладоги в какие-то бараки.

На следующий день выдали им «НЗ» — кусок окорока, две головки сахара, плитку шоколада, сухари и флягу спирта. У костров смолили лыжи, натирали мазью, подгоняли крепления.

Здесь же моряки были официально представлены командиру 1-го Особого лыжного полка моряков КБФ майору Маргелову Василию Филипповичу, которого они уже немного узнали. Вот как об этом вспоминает участник тех событий Н. Шувалов в своей книге «Мы становились солдатами» (Лениздат, 1973).

«Как известно, моряки — народ своеобразный. Влюбленные в морскую стихию, они не особенно жалуют сухопутных собратьев.

Когда Маргелова назначили командиром морских пехотинцев, некоторые говаривали, что он там не приживется, «братишки» не примут. Однако это пророчество не сбылось.

…Когда полк моряков был построен для представления новому командиру, Маргелов после команды «Смирно!», увидев много хмурых лиц, смотревших на него не особенно-то дружелюбно, вместо обычных, положенных в таких случаях слов приветствия «Здравствуйте, товарищи!», крикнул: «Здорово, клешники!» Мгновение — и в строю ни одного хмурого лица…».

В один из дней к морякам в барак приехал адмирал В.Ф. Трибуц. Моряки как раз отдыхали после обеда тренировочных занятий. Все встали. Адмирал, чуть-чуть улыбаясь, спросил:

— Ну, как, орлы Балтики, есть жалобы?

Все смущенно стояли, не решаясь что-либо ответить. И вдруг наступившую тишину нарушил смелый возглас:

— Есть!

Это был краснофлотец Толя Дикарев. Командующий шагнул в его направлении и серьезно спросил:

— В чем дело?

Дикарев также серьезно заявил:

— Да не плохо было бы горилки добавить!

Тогда адмирал уже с улыбкой ответил:

— Балтийцам вредно увеличивать дозу спиртного. Не дай Бог! А то моряки Ладоги останутся без работы.

После этих слов раздался дружный хохот.

Затем полк построили, и адмирал Трибуц поставил морякам боевую задачу. Предстояло наступать на Шлиссельбург. План операции предусматривал внезапную ночную атаку непосредственно на город и по побережью, восточнее его. Все части дивизии должны были наступать по льду Ладожского озера, моряки должны были идти в прорыв после атаки пехотных полков. Перед строем полка Трибуц объявил: «После выполнения задания все будут награждены орденами, а благодарные ленинградцы не забудут ваш подвиг».