Глава 4.

Даже если удача отвернулась от тебя, ты потерпел поражение и вот-вот расстанешься с жизнью,

чётко и громко произнеси своё имя, улыбнись и без тени сомнения и страха склони голову.

Вот подлинный Путь Воина.

Из "Хакагурэ" - Кодекса самурая

- Ну вот, мама, теперь ты поверишь мне - я, правда, видела в ту ночь фашиста на нашем заднем крыльце!

Света вытащила из кармана металлический жетон с немецкими буквами, высыпала на стол из рюкзачка остатки несъеденных галет. Она уже хотела выложить сюда же свой фиолетовый кристалл, но что-то вдруг остановило её. О кристалле она так никому и не сказала ни слова.

Дети никогда не видели родителей такими перепуганными. Антон и Наталья смотрели друг на друга вопросительным взглядом и не знали, как реагировать, что сказать детям. Эх, если бы они были хоть чуть-чуть постарше, тогда с ними всё-таки можно было бы разговаривать как со взрослыми людьми. Рассказать им, что после войны сотни тысяч советских бойцов, которым не повезло и они попали в немецкий плен, в фашистские концлагеря, а затем, после войны, вернулись на родину, теперь снова очутились за колючей проволокой, только уже в своём родном отечестве - в сталинском Гулаге. Что знание такой тайны, как местонахождение гитлеровского бункера - с военными и продовольственными запасами, с часовым, с системой освещения и жизнеобеспечения - разрешено только нескольким избранным, а не какому-то там капитану и, тем более, его невоеннообязанной и беспартийной жене да несмышлёным детям.

Из-за детского любопытства и любви к приключенческой литературе Антон с Натальей теперь автоматически становились государственными преступниками. Только потому, что знали такое, что им знать было не положено. Если же они скроют от начальства местонахождение бункера и смерть вражеского солдата, то становятся преступниками вдвойне и даже втройне - за укрывательство врага, пусть даже и мёртвого. Ведь найти уголовную статью для расстрела невиновного в советском государстве никогда не было особой проблемой.

Света и Нина поняли, что случилось что-то ужасное. Они ещё никогда не видели родителей в таком состоянии. И потом, через десятки лет, обе девочки вспоминали всю эту картину как в замедленном кинофильме. Обычно с детьми разговаривала, уговаривала их и "воспитывала" только Наталья. Но на этот раз взял слово отец. После долгого молчания, обдумывая каждое слово, он наконец сказал:

- Девочки! Вам никак нельзя было тайком отправляться одним в подземелье. Хорошо ещё, что вы выбрались оттуда живыми. Но теперь рассуждать об этом поздно. Теперь нам надо подумать о том, как поступить дальше. Мы все узнали очень важную военную тайну, о ней нельзя никому говорить. Никому, даже если вас будут спрашивать - вы поняли? Если одна из вас скажет хоть кому-нибудь, хоть одно слово - нас с мамой немедленно арестуют и расстреляют. Вы же не хотите нас убить, правда?

Девочки пообещали молчать, и, как это ни невероятно, они, такие ещё маленькие и глупые, в дальнейшем, действительно, сдержали своё слово. Но для Натальи с Антоном началась новая жизнь, можно даже сказать, что не жизнь, а просто пытка - ведь они не могли прожить спокойно ни одного дня: как можно положиться на обещание молчать двух неразумных девчонок? В соседнем домике жила семья военнослужащего Василия - его жена Валентина и двое прелестных детишек, с которым вечно играли Света и Нина. Все соседи прекрасно знали, что Василий был стукачом - и по должности, и по призванию. Дети других соседей, узнай они что-нибудь, тоже могли ляпнуть родителям, половина из которых тут же побежит с доносом куда надо. А ещё ведь существовала школа с её учителями и пионервожатыми...

Антон Мартов был на войне образцовым солдатом, он голодал на Ленинградском фронте, без сожаления отдал за родину руку и одно лёгкое. Но теперь он не знал, как поступить. По всем законам он обязан немедленно сообщить о случившемся в свой спецотдел. Но... тогда он автоматически становился преступником, проникшим в чужую военную тайну, знать которую ему было не положено. Вполне возможно, что в целях предотвращения утечки информации его просто решат физически устранить.

Самое же главное всё-таки заключалось не в этом. В те голодные послевоенные годы Наталья с Антоном с болью в сердце смотрели на своих худых, бледных, недокормленных детей, которые практически не знали, что такое творог, сливочное масло, яйца, не говоря уж о каких-нибудь апельсинах или шоколаде. А в это же самое время, как оказалось, буквально под их ногами бесхозные склады были набиты тушёнкой и галетами, которых для всей семьи хватит на несколько лет! Каждый день Наталья бегает по магазинам, ближним и дальним, и бывает просто счастлива, если, постояв пару часов в очереди, удаётся купить что-нибудь ещё, кроме соли, чёрного хлеба и серых макарон.

Через несколько дней после счастливого возвращения домой начался учебный год, и Света пошла в школу. Свободного времени у неё теперь почти не оставалось - и школа была далеко, и уроков задавали немало. Как и все остальные послевоенные дети Советского Союза, в школе Света учила немецкий язык, который ей давался совсем легко и который она очень полюбила.

Дети больше не делали попыток проникнуть в страшное подземелье, однако Света обратила внимание на то, что их подвал вдруг оказался доверху забитым теми самыми ящиками с тушёнкой и галетами, которые она видела на складах за толстыми металлическими дверями. Ну и, кроме того, к удивлению соседей, все дети Антона и Натальи поправились, порозовели, потому что теперь они питались так, как им ещё никогда не доводилось в их короткой жизни, о чём соседи, конечно, и не догадывались.

Помимо всего прочего, произошло и ещё одно, совсем маленькое изменение, на которое дети не обратили никакого внимания: в комнате родителей на стуле рядом с их постелью появился небольшой фибровый чемоданчик. Он был всегда тщательно заперт на ключ. Что в нём находится - знали только Наталья с Антоном. Там лежала смена белья, мыльница, зубная щётка, галеты и документы - на тот случай, если за капитаном Антоном Мартовым среди ночи внезапно придут люди в чёрном из НКВД...

Шло время, но ни Света, ни Нина не забыли о своём приключении. Они сдержали своё слово и никогда не говорили о подземелье ни с кем, ни с родителями, ни даже друг с другом. После всего пережитого Света очень изменилась - она повзрослела, стала ещё более задумчивой и молчаливой. Её больше не интересовали ни морские глубины, ни путешествия на луну или вокруг света на воздушном шаре. Она перестала читать Жюля Верна. Зато теперь брала в школьной библиотеке сказы Павла Бажова и с увлечением читала про Серебряное копытце, Малахитовую шкатулку, Хозяйку Медной Горы и уральские самоцветы. А потом на её столе появились популярные книги по минералогии Александра Ферсмана, которые оказались намного интереснее, чем сюжеты каких-то вымышленных приключений.

Время от времени, когда рядом никого не было, Света вынимала из тайника свою хрустальную мышку и фиолетовый кристалл. Она держала кристалл в руках, снова и снова внимательно рассматривала его, и он казался ей каким-то неведомым живым существом. Теперь она знала, что этот минерал называется аметистом, но девочку смущало одно существенное несовпадение: любой минерал, любая горная порода окрашены всегда одинаково, когда бы на них ни посмотреть - утром или вечером, сегодня или через десять лет. Но этот кристалл был непохож на все остальные: внутри него всё время что-то переливалось и медленно перетекало, как струи разноцветного дыма, кристалл никогда не был в покое. И ещё: Свете казалось, что он всегда несколько теплее, чем должен быть простой неодушевлённый камень...

Света уже знала, что она обязательно должна сделать всё от неё зависящее, чтобы кончить школу с золотой медалью, а потом - поступить на геологический факультет МГУ и стать спелеологом. Куда же Нина дела свой кристалл горного хрусталя, Света не знала, но никогда не спрашивала сестру об этом...