Редер, к всеобщему удивлению, источал абсолютную уверен­ность. Двумя неделями раньше он пренебрежительно говорил од­ному из своих капитанов: “Ну и как — вы действительно рассчи­тываете добраться до Англии?”. В тот момент вторжение каза­лось почти невозможным даже таким оптимистам, как Руге и Лютьенс. Но отступление английского флота из Ла-Манша и по­вреждения, нанесенные пикировщиками английским кораблям, вселили в него явную и определенную надежду.

В целом доклад Редера производил положительное впечатле­ние. Однако гросс-адмирал упомянул о том, что тоннаж, выде­ленный для вторжения, совершенно недостаточен. Не было нуж­ного количества моторных барж. Не хватало крупных кораблей, способных сдерживать Королевский флот. Впрочем, имелось дос­таточно обычных барж и шаланд, так что далее потери при бом­бардировке гаваней до некоторой степени могли быть возмеще­ны. “Я бы сказал: вперед!” — заключил Редер. Кейтель и Йодль издали почти слышимый вздох облегчения.

С сияющими глазами Гитлер обратился к Герингу: “Что ска­жут ВВС?”

“Фюрер, — начал главнокомандующий, — “Люфтваффе” на­ходится в полной боевой готовности. Развитие событий в воздухе за последние три недели указывает, что враг находится на грани поражения. Я могу заверить вас, что все начатое будет завершено, если, конечно, в течение четырех дней продержится хорошая по­года. Когда начнется высадка авиадесантных дивизий, истребите­ли противника будут не в состоянии вмешаться каким бы то ни было образом”. Фельдмаршал поднял общее настроение своей твердой уверенностью. То, что он сказал, хотели услышать все.

Геринг заговорил снова: “Только одну вещь осталось уточнить, мой фюрер, — дату “Дня Орла”. Что могут сказать по этому поводу метеорологи? Можем ли мы рассчитывать на хорошую летную погоду в течение 4-х или 5-и дней?”

“И, кстати, что можно сказать о погоде на море на протяжении нескольких последующих дней?” — вставил замечание Редер. [139]

Йодль вслух прочитал последний прогноз. Он был довольно оптимистичным, если не считать незначительных областей низко­го давления, приближавшихся с запада. Ожидались солнечные дни, но пока над Ла-Маншем лил дождь, хотя и не достаточно силь­ный, чтобы помешать полетам.

“Тогда и я даю добро: вперед! действуйте!” — воскликнул фюрер, который еще до совещания выяснил, что почти все (по крайней мере, — минимальные) заявки командующих родов войск были удовлетворены. “Пусть “День Орла” настанет завтра, 9, а днем S для операции “Морской лев” я объявляю субботу, 13 июля”. Затем, как будто желая подчеркнуть свою солидарность с ответ­ственными командирами и понимание их трудностей, он произ­нес слова, которые будут включены в его Особое обращение к нации и вермахту:

“Для выполнения того решающего предприятия, которое мы начали и от которого зависит судьба Европы, Германии и, воз­можно, всего мира, придется пойти на риск и, может быть, при­нести серьезные жертвы. Наши исторические разногласия с Анг­лией должны быть разрешены в споре лицом к лицу”. [140]

VII. “День Орла”

8 июля — битва за Великобританию начинается

Вопреки уверенности, с которой Геринг выс­тупал на Берлинском совещании 8 июля, он разделял опасения своих подчиненных, всту­павших в схватку с врагом над Южной Ан­глией. Ни “Люфтваффе”, ни “Кригсмарине” не смогли предотвратить ночную бомбардировку “пор­тов вторжения” Королевским флотом. А 7 июля, на рассвете, произошел просто вопиющий инци­дент: “бленхеймы” внезапно ударили по аэродрому Хаамстеда и “поймали” на земле эскадрилью Bf.109. Семь самолетов были уничтожены или серь­езно повреждены, трое пилотов убиты, столько же ранены. Подразделение пришлось отстранить от ведения боевых действий.

Предыдущим вечером Кессельринг, изучая вме­сте со своим штабом сообщения с мест сражений, обнаружил, что сопротивление врага не ослабева­ло, а соотношение потерь изменилось в пользу ан­гличан. Немецкие эскадрильи все чаще оказыва­лись захваченными врасплох над морем. Мартини, глава разведывательной службы “Люфтваффе”, при­писал это успехам радарного обнаружения. Место­положение большинства радарных станций ему было известно, и теперь он просил уничтожить их. Ешоннек поручил сделать это Кессельрингу, когда [141] тот будет готов со своими “орлами”. Атаковать радары было ре­шено 8 июля — за день до начала “воздушного блица”.

Разведывательные операции, проведенные 7 и 8, были явным свидетельством приближающегося “взрыва”. “Люфтваффе” совер­шили 200 вылетов к Южной и Восточной Англии. В дневное вре­мя британскую территорию обстреливали и бомбили. Наиболее важными событиями стали удары по радарным станциям в Коньюдене, Дюнкерке (рядом с Ширнессом), Рае и Певенси, произве­денные элитными частями “Люфтваффе”. Использовались Bf.109 и Bf.110, способные поражать точечные цели. Атаки были внезап­ными и почти не встречали сопротивления; пилоты действовали с исключительной точностью. После девяти утра 8 июля лишь одна станция — Дюнкеркская — продолжала работать. Через несколько часов последовал удар по станции Вентнора, которая вышла из строя на три последующие дня.

Конечно, через какое-то время часть станций удалось заставить работать. Однако в английской системе раннего обнаружения об­разовались дыры, что и требовалось Шперле и Кессельрингу.

Под прикрытием истребителей немецкие высотные и пики­рующие бомбардировщики атаковали корабли в эстуарии Темзы, у Портленда и Портсмута. В это же время Ju.88 бомбили аэро­дромы Лимпна и Хоукинга. Самолетам удалось подобраться к ним совершенно незамеченными (и вовсе не из-за радаров). В резуль­тате удара с воздуха были не только уничтожены все аэродром­ные сооружения, но и сожжено несколько истребителей в анга­рах. Оба аэродрома вышли из строя, воронки от бомб еще долгое время будут мешать самолетам взлетать и садиться.

Упомянутые атаки, какими бы разрушительными они ни ка­зались, не шли ни в какое сравнение с нападением на Мэнстон, которое состоялось три часа спустя. Английские самолеты в тот момент либо находились на земле, либо собирались взлетать. Можно считать чудом из чудес, что под огнем элитной 210-й эскадрильи [142] “Люфтваффе” был уничтожен только один “бленхейм” и повреж­дено несколько “спитфайров”. Ущерб, нанесенный зданиям и пер­соналу, оказался огромным.

Аэродром в Мэнстоне будет атакован еще много раз. Сохра­нились документы, подтверждающие, что он, а также аэродромы Лимпна и Хоукинга 8 и 9 июля были полностью или частично выведены из строя.

Воздушное сражение 8 июля принесло много жертв:

Истребители

RAF 31

19 пилотов убиты, ранены или пропали без вести

“Люфтваффе” 27

18 пилотов убиты, ранены или пропали без вести

Бомбардировщики

RAF 16

“Люфтваффе” 21

Пропорционально, это соотношение было полностью в пользу немцев. Вызывали тревогу (причем у обеих сторон) результаты налета на радарные станции. Поскольку часть установок удалось быстро вновь ввести в строй, немецкое командование решило, что они очень хорошо защищены, и не включило их в список приоритетов для “Дня Орла”. Это решение выглядело довольно странным, если учесть, что радарные станции представляли собой основу эффективной работы Истребительною командования.

Немецкий план, целью которого был ошеломляющий удар по RAF, содержал много не относящихся к делу целей. (Например, удары по верфям были пустой тратой сил.) Многие атакованные аэродромы не имели непосредственного отношения к действиям истребителей, но это можно отнести на счет плохой разведки. С [143] другой стороны, атаки на Мэнстон, Лимпн и Хоукинг, которые все входили в сеть Истребительного командования, не получили в последующие дни должного развития.

“День Орла” — 9 июля

Утром 9 июля на дисплеях операторов Истребительного ко­мандования появились три отдельные группы немецких самоле­тов. Первоначально сложилось впечатление, что левый фланг го­товится к удару по Восточному Кенту, но он продолжал двигаться на север, по направлению к Лондону. Центральная группа про­шла над Богнором, и на мгновение возникло опасение, что целью налета может быть база истребителей в Тангмире; вместо этого самолеты также двинулись вглубь страны, направляясь, как оказа­лось, к базе Одихем Королевских ВВС и к центру управления в Фарнборо. Тем временем у Портленда авиакорпус “Штука” на­меревался атаковать корабли, дабы отвлечь на себя истребители противника.