– Вы должны знать, сударь, – заключил Ник Картер свои пестрящие иностранными словами пояснения, – мы не обратили бы дуплицитет случаев в противоречивую контрадикцию, а просто разобрали бы чистые осадки, анализировали бы смешанные отложения путем спектра, и, наконец, в этой, по-видимому, бессодержательной горной породе нашли бы жилу редкую по содержимости золота...
– Что такое? – воскликнул Мальгар, – в этой скале есть золото?
– Чистое, блестящее золото в двадцать два карата, – авторитетно заявил Ник Картер, – я полагаю даже, что здесь имеется одна из тех редких амальгам, где благодетельная мать-природа служит сама себе тиглем и что тонкий состав, необходимый для выделки драгоценности, имеется здесь в готовом виде, и если я не ошибаюсь, то в золотой жиле есть известный процент чистого серебра, и таким образом не потребовалось бы никакого пережигания, а золото могло бы быть пущено в ход непосредственно после его изъятия из этой жилы.
Как того и желал Ник Картер, старик, по-видимому, "обалдел" от потока ученых фраз, он потоптался на одном месте и наконец проговорил:
– Если так, то можете работать дальше. Но вы должны обещать мне, что подождете меня до вечера, чтобы сказать мне, что вы нашли. Если вы найдете что-нибудь, то это, конечно, будет принадлежать мне, так как я собственник этой земли, – жадно прибавил он.
– Само собой разумеется, за кого же вы меня принимаете? – ответил Ник Картер с неподражаемым достоинством. – Для меня золото не имеет ценности, и я удовлетворяюсь уже одним сознанием, что сделаю, быть может, феноменальное открытие, которое и не снилось самым мудрым ученым специалистам. Впрочем, будьте спокойны, мы не двинемся с места, даже если бы нам пришлось стучать молотками до завтрашнего утра.
– Не беспокойтесь, до заката солнца я вернусь, – проворчал старик.
– Вы вероятно, живете здесь по соседству?
– Это вас не касается. Когда я вернусь, тогда и покажу вам мое жилище.
– Отлично, друг мой, – быстро ответил профессор, – я буду рад познакомиться с вашим гостеприимным домом!
– Какой там дом, – огрызнулся старик, уходя, – это просто старый овин, в котором прежде стояли коровы.
С этими словами он ушел, время от времени оборачиваясь, чтобы убедиться, прилежно ли работают оба профессора.
Они работали даже тогда, когда старик совсем уже скрылся из виду. Ник Картер без устали проработал еще в течение часа, затем, отложив молоток в сторону, с улыбкой произнес:
– А теперь мы можем начать нашу настоящую работу.
– Этот старик, по-видимому, хитрый мошенник, – заметил Ник Картер, дойдя вместе с Прейсом до одного места за старым овином, где благодаря густой листве нескольких деревьев их было не видно со стороны шоссе, – он переодет и на самом деле гораздо моложе, чем хочет казаться.
– Очевидно, он не боится, что мы в его отсутствие попытаемся проникнуть в его жилище, – заметил Прейс.
– Поэтому мы должны быть вдвойне осторожны, – задумчиво сказал Ник Картер. – Мы во всяком случае должны туда проникнуть, но, конечно, не обычным путем, так как он, несомненно, устроил что-нибудь такое, что дает ему возможность установить, был ли кто-нибудь в овине во время его отсутствия или нет.
– Мне тоже так кажется. Вероятно, это западня или самострелы какие-нибудь, – проворчал рассудительный Прейс.
– В этом я не сомневаюсь, как и в том, что он вернется раньше назначенного времени. Он нам не доверяет и вернется раньше, чем сказал.
– Но каким же образом нам проникнуть в овин?
– Дайте подумать, тогда я вам скажу.
– Будем ли мы дожидаться его возвращения? – спросил Прейс.
– Конечно. Мне важно не возбуждать его подозрений.
Овин представлял собой в настоящее время развалину. Одна половина его совершенно развалилась и состояла из кучи камней, гнилых балок, разбитых кирпичей и тому подобного мусора. Другая же половина сохранилась довольно хорошо. Двойные ворота на вид были еще довольно крепки и прочны, а рядом с ними в стене находилось маленькое, затянутое паутиной, окошко. Единственный признак, указывавший на то, что овин был обитаем, заключался в ржавой трубе, выходившей наружу через отверстие в стене рядом с окошком.
– Оказывается, мы можем проникнуть в это логовище только из-под земли, – после некоторого раздумья произнес сыщик, – хватит ли у вас мужества и терпения на то, чтобы выкопать яму и затем проползти на животе в овин?
– Я пойду за вами в огонь и воду, мистер Картер!
– Ладно, тогда скорей за работу.
Сыщик направился к заднему концу овина и нашел там лопату с отломанной ручкой.
– Именно то, что нам нужно! – воскликнул он, – придется сделать новую ручку, а потом копать и, мало того, уничтожать следы нашей земляной работы.
Они вернулись к передней стороне овина и вскоре нашли место, откуда удобнее всего было начать трудную работу, тем более, что это место было окружено кустарником, скрывавшим их от соглядатаев.
Затем они немедленно принялись за работу, Ник Картер с двумя молотками, а тюремщик с исправленной лопатой.
В течение часа они выкопали под стеной отверстие, достаточное для того, чтобы проползти одному человеку.
– Мы должны соблюдать особенную осторожность, – напомнил еще раз сыщик, – иначе, если земля обвалится, то нас обоих засыплет в яме.
Сыщик влез в яму и начал копать по направлению вверх к полу овина. Прошел еще час, и сыщик мог уже нащупать над собой деревянный пол.
– Вот мы и находимся прямо под жилищем старика, и если в нем есть тайны, то они находятся теперь прямо над нашими головами, – пробормотал сыщик. – А теперь начинается самая трудная часть нашей работы!
Ник Картер, конечно, как всегда, имел при себе карманный электрический фонарь и те маленькие, искусно сделанные инструменты собственного изобретения, которые давали ему возможность открывать всевозможные замки.
Прошел еще час, пока удалось наконец расшатать одну из половиц. Наконец, и это удалось, образовавшееся отверстие было достаточно велико для того, чтобы пропустить человека.
– Готово, – шепнул сыщик сидевшему еще в яме Прейсу, – ползите осторожно, я буду придерживать конец половицы так, чтобы вы могли пролезть. Впрочем, милейший Прейс, если вы вздумаете совсем превратиться в сыщика, то вам придется расстаться с вашим животиком.
– Легко сказать, да трудно сделать, – задыхаясь, ответил красный как рак от напряжения тюремщик.
Через две минуты они оба очутились в овине, устроенном внутри довольно мило. И вместе с тем они убедились в том, что поступили очень хорошо, не входя обычным путем.
У окна, покрытого паутиной, было приделано два заряженных ружья, и малейшего движения оконной рамы было бы достаточно для того, чтобы разрядить их и всадить две пули тому, кто отважился бы влезть через окно. Наверху у дверей была прикреплена тяжелая железная гиря таким образом, что должна была упасть на голову каждому входящему в овин и незнакомому с механизмом двери.
Кроме того, в овине имелась еще и другая ловушка, настолько умно устроенная, что даже Ник Картер разглядывал ее с нескрываемым удивлением.
– Это еще что такое? – спросил изумленный Прейс, указывая на веревку, спадавшую с верхнего угла крыши на пол, проходившую затем по полу и разветвлявшуюся на несколько мелких веревок наподобие звезды, прикрепленных ко всем предметам в овине.
Оба сыщика все еще не сделали ни одного шага в овин, и когда Прейс хотел было уже шагнуть, Ник Картер схватил его за руку и удержал.
– Осторожно, Прейс, – шепнул он ему, – не трогайтесь с места. Я не в первый раз вижу такую западню и на наше счастье знаю ее секрет.
Он на цыпочках прошел по овину, остерегаясь при этом задеть как-нибудь мебель. Дойдя до угла, где висела толстая веревка, он нашел скрытый часовой механизм. На нем был маленький рычаг, который сыщик и выключил, а затем вернулся к своему спутнику.
– Теперь мы спокойно можем передвигаться, – шепнул сыщик тюремщику, будьте осторожны и не притрагивайтесь ни к чему без моего позволения.