Дидл мялся и пожимал плечами, не зная, что отвечать. Вокруг него началась возня, его рвали на части, Питон тянул его к себе. Из зала выбежал тощий, как стручок, молодой человек с банкой в руках.

— Пусть плюнет в присутствии комиссии, — сказал он, подбегая к Дидлу, но Глоб выбил у него банку из рук.

— Пошел вон! Теперь я из принципа не дам слюну! Фальсификаторы! Авантюристы! Дидл, не смей плевать! — закричал он, отталкивая молодого человека, который снова было полез к Дидлу с банкой, — не смей!

Из зала стали выбегать новые люди. Они окружили обоих метров. Поднялся крик и гвалт. Повскакивали с мест члены комиссии. Дидл втянул голову в плечи и зажмурился. Кто-то прыгнул ему на спину, кто-то совал в рот банку, требуя сплюнуть. Его тыкали в бок кулаком, запрещая плевать. Поднялся невообразимый гвалт… Дидл в страхе попятился…

Как и предсказывал Лютик, Говорениум кончился драчкой. Оба метра быстро исчерпали запас словесной аргументации и принялись объясняться с помощью рук. Их поддержали сторонники, и началась свалка…

…С Говорениума Зига и Глоб ускакали верхом на Дидле, слегка потрепанные. Зиге помяли его прекрасную прическу, а на метре порвали халат.

— Мер-рзавец! — брызгал Глоб за спиной Дидла. — Ничтожество! Ну, я ему устрою!

Два дня после Говорениума Дидл прожил один в своей комнате. Робот по-прежнему носил ему вкусные блюда. Он же выводил его теперь на прогулку. А вот ученые словно забыли о существовании Дидла. Правда, один раз заходил Зига выяснить, плевал ли он в банку, Дидл сознался, что плевал, и в свою очередь спросил Зигу, скоро ли метр Эри начнет превращать его в человека. На что Зига ответил, что сейчас метр очень занят и отрывать его от дела неудобно. Пусть Дидл немного потерпит.

А на третий день объявился Лютик. Дидл как раз вышел во двор подразмяться, чтобы сбить плохое настроение.

— Тренируисси? — услышал он за спиной знакомый скрипучий голос.

Дидл не обернулся и продолжал тянуть канат. Он был обижен на Лютика.

— У Ерьки последнюю Обезьяну хотят отнять за плагиацтво, — сказал Лютик. — Сидит, опровержение строчит. Смех.

Дидл хмуро покосился на Лютика.

— Зачем ты велел мне плевать в банку? Вон чего вышло из-за тебя!

— А я откуда знал? — тут же ответил Лютик, глядя на Дидла бестрепетным взглядом. — Меня просили, я сделал. Ты на мене не наговаривай, кентавра. Ты лучше подумай, как дальше жить будешь.

— Как раньше жил, так и буду, — все еще сердясь на Лютика, отвечал Дидл. — Вот метр Глоб маленько освободится и сделает меня обратно человеком.

— Поглядим-поглядим, — пробормотал Лютик, исчезая.

Этот разговор встревожил Дидла. Он уже знал по опыту, что вездесущий Лютик ничего зря не говорит.

Последующие дни Дидл время от времени спрашивал Зигу, скоро ли метр Глоб освободится и займется им? Зига каждый раз давал уклончивые ответы.

На просьбу Дидла повесить стереотранслятор Зига также ответил отказом. После скандала в Говорениуме, объяснил он, по всему ОСЛЮПу временно отключили трансляторы, чтобы компрометирующие сведения не просочились в печать. Объяснение не удовлетворило Дидла. Ему до смерти хотелось снова стать человеком. Он стал решительнее наседать на Зигу, но получал вежливые отказы с заверениями, что «туда дальше при наличии благоприятных обстоятельств его просьба будет удовлетворена».

Дидл нервничал. А тут еще Лютик подлил масла в огонь. Дидл рассказал ему о своих разговорах с Зи-гой.

— Дело ясное, тянут кота за хвост, — резюмировал Лютик сообщение Дидла. — А какой Ерьке интерес тебя в человека превращать? У него теперь делов по горло. Он опровержения сидит строчит. Только я тебе прямо скажу, кентавра, ты в этих опровержениях не заинтересован.

Лютик поводил перед новом указательным пальцем и повторил:

— Не за-ин-те-ресован.

Проницательный Лютик опять оказался прав. Очень скоро Дидлу стало ясно, что Зига Бином действительно тянет кота за хвост. Он уходил от ответов, изворачивался, переводил разговор на другое, а один раз, будучи в веселом настроении, сказал, вроде пошутил, что, может быть, Дидл войдет во вкус и сам не захочет становиться человеком. Дидла его шутка очень огорчила, потому что ему показалось, что Зига говорит всерьез. Похоже, так оно и было. С этого дня Дидлу ни с того ни с сего стали показывать фильмы из жизни лошадей. Дидл недоумевал.

Во время очередного разговора с Лютиком он узнал неприятную новость, полностью подтвердившую его опасения.

— Отбрехался Ерька, — сообщил Лютик, — доказал на Питона, что все клевета. Теперь тебя уговаривать будут, чтобы ты кентаврой остался.

— З-зачем? — дрожащим голосом спросил Дидл.

— Чтобы Обезьяну получить, — хладнокровно объяснил Лютик, — Ерька, сволочь, упорный. Своего не упустит. Только ты тоже ушами не хлопай, кентавра. Не поддавайся. Если чего, ты БЗИГом им пригрози. БЗИГа они тоже боятся.

Как в воду глядел Лютик! На следующий день после этого разговора явились оба ученых и стали убеждать Дидла побыть месяц-другой кентавром. Глоб был настроен благодушно, похлопывал Дидла по крупу, говорил «хорошо-э, хорошо-э», а Зига посмеивался, хвалил Дидла, что вот он какой покладистый малый, наш Дидл, всегда готов послужить науке.

Ну, тут уж Дидл не стерпел. Впервые за свою жизнь он по-настоящему рассердился. Дрожащим от обиды голосом он сказал обоим, что они обманули его. Обещали сделать чемпионом, а сделали кентавром. Так порядочные люди не поступают, сказал Дидл. Так поступают только обманщики, и он теперь будет жаловаться на них в БЗИГ.

Что тут началось! Зига перепугался, что простой канатчик так разговаривает со знаменитым ученым, стал стыдить Дидла. А Глоб, тот прямо рассвирепел. Он затопал ногами, закричал:

— Это кто говорит? Это кому говорят? Мне, Эри Глобу? Эри Глоб — обманщик? А шестьсот на контрольном канате — это так себе? А что наука требует жертв — это что, пустые слова?

Он стал тыкать Дидлу в лицо договором и кричать, что не боится он никакого БЗИГа. Он не отступил ни на йоту от текста и уже сделал Дидла чемпионом, потому что шестьсот в мире никто не тянет. А насчет кентавра в договоре запрета нет. В договоре указана только цель и ничего не говорится о средствах, какими она может быть достигнута…

Дидл тоже обозлился не на шутку и тоже стал кричать на Глоба, и даже грозно пристукнул копытами. Такого Глоб стерпеть не мог. Весь белый от злости, он вытянул руку по направлению к двери и во весь голос заорал:

— Вон! Выписать к чертовой матери! Пусть жалуется куда хочет! Я не хочу больше имть дела с этим ублюдком! Я жертвую второй Обезьяной.

Все полетело к чертям! Напрасно Зига успокаивал метра, просил не горячиться, заверял, что Дидл раскаивается в своих словах. Глоб ушел, гневно бросив в дверях:

— Выписать! Пусть жалуется! Я чист перед законом!

Зига, качая головой, вышел за ним.

Весь день Дидл просидел в расстроенных чувствах. Зря погорячился, эх зря!

Зига не приходил и Дидла не выписывал. Видно, пытался уломать метра. Дидл уже сам был не рад, что сорвался…

А на вечерней прогулке пришло неожиданное спасение. Вылез из-за стены Лютик и, посмотрев по сторонам, сказал:

— Есть интересное предложение, поручено передать. Переходи к Питону. Он из тебя человека сделает.

— Правда? — недоверчиво спросил Дидл.

— Во! — сказал Лютик, чиркнув себя большим пальцем по горлу.

Не сомневаясь больше ни секунды, Дидл сам разыскал Зигу и попросил выписать его поскорее.

К удивлению Дидла, Зига был огорчен и даже испуган.

Он стал убеждать Дидла, чтобы тот остался, что метр Эри больше не сердится на него.

Он пугал Дидла, говоря, что, кроме метра Эри, никто не сможет превратить его в человека.

Напрасно старался лукавый Зига. Дидл уже знал цену его словам и был непоколебим. Через четверть часа он покинул экспериментариум метра Эри и. постучал в ворота Питона… Ему их тотчас же открыли…

Приблизительно через два месяца после описанных событий в вечерней газете появилась заметка под названием «Наука — это риск». В заметке сообщалось, что на территории экспериментариума известного ос-люповца метра Питона, занимавшегося выведением специальной породы коров, по неизвестной причине взорвалась автоцистерна с бензином. Как сообщала далее газета, от взрыва пострадали двое — метр Питон и канатчик спортивного клуба «Тягач» Дидл, получившие контузию. Оба находятся на излечении в ослюповской больнице.