– Ничем.

– В таком случае я могу только предположить, что вы трусите, – насмешливо заметил полковник.

Но в ту же минуту он извинился и взял свои слова обратно.

Ник Картер молча пожал плечами.

– Припишите мои выражения моему волнению, – сказал полковник, – сегодня я больше не буду настаивать, но прошу вас явиться завтра еще раз, когда обдумаете все дело.

– Вряд ли это случится. Мало ли в Нью-Йорке сыщиков? Обратитесь к кому-нибудь другому.

– Но мне хотелось, чтобы именно вы занялись этим делом?

– Я предвидел этот ответ, но, к сожалению, не могу согласиться.

Ник Картер увидел, как полковник чуть не прослезился, когда он, всплеснув руками, воскликнул:

– Обещайте мне, мистер Картер, что вы не оставите меня. Подумайте только, в каком я положении. Я ежедневно должен ожидать, что меня убьют и что я сделаюсь жертвой какого-то невидимого врага. Неужели вы так и оставите меня? Или, быть может, в вашем отказе виновны мои китайцы? Быть может, они наговорили вам на меня глупостей?

– Нисколько. Ну что ж, так и быть. Я буду у вас завтра утром в половине одиннадцатого.

– Сердечно вам благодарен! – воскликнул полковник и пожал сыщику руку.

– Вы снимаете с меня огромную тяжесть. Я постоянно буду упрекать себя в том, что погорячился. Еще раз прошу, извините меня. Я не оставляю надежды, что величайший сыщик мира возьмется за мое дело.

– Спокойной ночи, – остановил полковника Ник Картер.

– Спокойной ночи...

Но Ник Картер уже вышел, прежде чем Пирзаль успел докончить начатую фразу.

Вернувшись домой, Ник Картер отправился к себе в рабочий кабинет и застал там за книгой своего старшего помощника Дика.

– Жаль, что тебя не было раньше, – заговорил Ник Картер, – мне было бы приятно, чтобы ты увидел того человека, который был у меня часа два тому назад.

– Я видел его, – ответил Дик, – я ведь сидел в кабинете рядом с приемной.

– Значит, ты слышал всю нашу беседу?

– Почти все слышал.

– Ну, и что же ты скажешь?

– Его рассказ мне показался более чем странным.

– Я не спрашиваю о его рассказе, а о том впечатлении, которое на тебя произвел сам полковник.

Дик, после некоторого раздумья, ответил:

– Он показался мне немного странным, во всяком случае чудаком. Но, ведь, таких людей много, а потому это еще ничего не говорит.

– Не показалось ли тебе, Дик, что у него, как говорится, не все дома, словом, что он, попросту говоря, сумасшедший?

– Совершенно верно. Во всяком случае в его взгляде и во всем поведении было что-то ненормальное, в особенности в ту минуту, когда он передал тебе жабу. Я уже опасался, что с ним будет буйный припадок. Ты на него в этот момент не смотрел, иначе ты заметил бы, что он помешан.

– Стало быть, ты на это обратил внимание?

– Конечно.

– Впоследствии ты не изменил своего мнения?

– Нисколько. Напротив, дальнейшее только утвердило это предположение.

– Вот как. А именно?

– Я несколько раз заметил в его глазах подозрительное выражение.

– Это видел и я, но, быть может ты заметил еще что-нибудь? Ведь он не мог подозревать, что ты наблюдаешь за ним.

– Особенного я больше ничего не заметил.

– Значит, тебе казалось, что я беседую с помешанным?

– Это слишком резкое слово. Мне кажется, что на него временами, так сказать находит, и что он во время таких припадков становится буйным.

– Когда я был у него, – сказал Ник Картер, – с ним чуть не случился буйный припадок, хотя я не знаю, что именно могло служить этому причиной. Правда, он сдерживал себя, но с большим трудом, и я вынес твердое убеждение, что ему место только в сумасшедшем доме.

– А как обстоит дело с анонимными письмами и всем прочим? – спросил Дик.

– Все это дело показалось мне весьма подозрительным и я положительно не знаю, верить ли этому человеку или нет.

– Зачем же ты не остался там, чтобы добиться разгадки?

– На это у меня было несколько причин, – с улыбкой ответил Ник Картер, – прежде всего то, что я хотел бы обыскать его дом без его ведома. Вообще, ты мог бы вместе со мной отправиться туда.

– Буду очень рад, если ты не предпочтешь справиться с этим делом один. Ведь в последнее время мы, твои помощники, служим так только, как бы для декорации.

– Не волнуйся, друг мой, – улыбнулся Ник Картер. – Надо тебе сказать, что когда я обходил дом, я принял меры, чтобы иметь возможность войти в него в любое время.

– В таком случае, задача не трудна.

– Если только старику не придет фантазия обойти дом после меня и обнаружить все мои приготовления.

– Да, это было бы досадно.

– Вот еще что. Голос полковника показался мне удивительно знакомым. Ты не обратил на это внимания?

– Нет.

– Да оно и мне только в начале так казалось, – продолжал Ник Картер. – Голос его возбудил во мне какие-то смутные воспоминания, но когда и где я его слышал – припомнить не могу.

– Не загримирован ли он? – заметил Дик.

– Быть не может. Волосы, цвет лица и все прочее у него безусловно натуральное.

– Так-то оно так, но кожа у него удивительно бледная.

– Да, но это у него от природы, – возразил Ник Картер.

– Близко я его не видел, – настаивал Дик, – но мне показалось, будто цвет его лица является последствием долговременного пребывания в весьма ненадежном месте.

– Ты хочешь сказать, что бледность эта является последствием малокровия, развивающегося в тюрьме и исправительных домах? Думаю, что ты ошибаешься. Ну так вот, пойдем туда вместе. Должен признаться, что это дело меня весьма интересует.

– Меня тоже, – согласился Дик.

– Я нарочно провоцировал ссору во время моего посещения, – продолжал Ник Картер, – и полковник так рассвирепел, что я наотрез отказался от его дела. Затем он настойчиво стал просить меня взять мой отказ обратно и при этом он мне невольно открыл очень странный факт.

– А именно? – заинтересовался Дик.

– Он хочет передать это дело только мне и никому другому. Не кажется ли тебе это странным? Ведь сыщиками в Нью-Йорке хоть улицы мости.

– Да, это верно. Это очень странно. Но все-таки, раз речь идет именно о тебе, я в этом собственно не вижу каприза помешанного человека. Как бы вся эта история не была попыткой заманить тебя в какую-нибудь засаду? Быть может, за этим скрывается кто-нибудь из твоих давнишних врагов, который хочет тебе отомстить, или же полковник состоит в заговоре с преступниками и только наталкивает тебя на ложный след. Ты говоришь, он настойчиво просил тебя взяться за это дело?

– Да. Он так долго просил, пока я, наконец, не пообещал ему еще раз придти завтра утром в половине одиннадцатого и сообщить ему мое окончательное решение.

– Правильно.

– И я считаю наиболее целесообразным, чтобы мы ночью вдвоем проникли в дом и понаблюдали за полковником. В зависимости от этих наблюдений мы и решим вопрос в окончательной форме. Тебе известно, что полковник держит двух слуг-китайцев? Я допросил их на их родном языке, да так, что полковник не имел возможности заранее внушить им ответы. При этом я тайком наблюдал за полковником, который стоял тут же, дрожал от волнения и охотнее всего запретил бы им отвечать. Глаза его сверкали и он то и дело переводил взгляд с меня на китайцев и обратно.

– А какое впечатление произвели на тебя эти китайцы? – спросил Дик.

– Они не причастны к делу, в этом я уверен, – решительно заявил Ник Картер.

– Быть может, в этом старом доме какие-нибудь врачи тайком производили вивисекцию?

– Я уже думал об этом, но это мало вероятно.

– Но откуда же могли взяться разрезанные трупы животных? Ведь они на улице не валяются! – воскликнул Дик.

– Когда я был у полковника, я осмотрел также сад и заметил вскопанное место, – заявил Ник Картер, – я снова разрыхлил землю и действительно нашел там несколько летучих мышей и дохлую собаку.

Дик в изумлении посмотрел на своего начальника.