Разъяренный и погруженный в свои мысли Черчилль шел как атакующий носорог, ничего не замечая вокруг. Все рухнуло. Распад коалиции, который ему удалось отсрочить на год, фактически свершился. Лейбористы объявили о выходе из коалиционного правительства. Да, основная цель, ради которой это правительство было создано, вроде бы была достигнута, Германия повержена, Италия подписала мир, Япония отстранила от власти милитаристов. Но все это было достигнуто Советами и использовано ими для беспрецедентного расширения зоны своего влияния. Теперь они фактически владеют половиной мира, а наличие у них супербомбы не позволяет надеяться на военное решение проблемы. Сейчас, как никогда, необходима координация всех усилий нации для выживания Империи, для ослабления влияния русских внутри ИХ зоны. И он надеялся, что сумел довести свои соображения до всех членов коалиции. Но эти…Придется пожалуй подать в отставку. Тут Черчилль остановился, обнаружив, что стоит перед входом в здание резиденции премьер-министра.

В тот же день посол СССР в Великобритании Майский составлял донесение в Москву, описывая сложившуюся в Англии ситуацию:

«Собравшаяся в Блэкпуле конференция лейбористской партии приняла решение о выходе из коалиции. По полученным посольством отчетам, большую роль в принятии этого решения сыграли Моррисон, Синклер и Эрнест Браун. Бевин пытался бороться за сохранение коалиции до последнего, но большинство конференции его не поддержало. Эттли, похоже, колебался, но в конце концов принял сторону большинства. В целом ситуация напоминает преданное мне описание ситуации 45-го и Потсдамской конференции. В стране назревает недовольство линией на конфронтацию с нами, проталкиваемой Черчиллем. Большинство населения довольно прекращением войны и устранением угрозы фашизма, достигнутыми с нашей помощью. Конечно, большинство правящего класса не удовлетворены сложившейся ситуацией в Европе, но они не надеются на успех прямой конфронтации при сложившемся соотношении сил. К тому же многочисленные внутренние проблемы Империи, по мнению многих политиков, требуют урегулирования советско-английских отношений с тем, чтобы переключить ресурсы на решение внутренних проблем. Имеются также многочисленные сведения, что значительная часть политической элиты считает непрочной образованную нами ОВД и предрекает постепенный ее распад из-за трудностей функционирования столь громоздкого образования, состоящего из многочисленных государств, имеющих самые разнообразные интересы.

Учитывая полученные инструкции и стремясь избежать возможной компрометации нашей политики, посольство не предпринимало никаких действий для направления политической ситуацией в нашу пользу. Считаю, что необходимо продолжать действовать в том же направлении, так как ситуация сама складывается благоприятно для нас».

Диктуя стенографистке текст донесения, Майский не торопясь перемещался по кабинету, одновременно бросая взгляд на настенные часы. Закончив диктовку и отправив стенографистку с готовым посланием в шифровальную, он вызвал секретаря и спросил:

— Как Иванов? Прибыл?

— Да, все в порядке. Дожидается вашего вызова, — ответил секретарь.

— Вызывайте!

Через пару минут в кабинет посла вошел третий секретарь. Одетый прилично, но неброско, он напоминал типичного англичанина. Причем, несмотря на вполне респектабельный вид, третий секретарь имел такую неброскую внешность, что уже через пару мгновений никто не смог бы точно описать его вид. Понятно, что такая особенность была одной из слагаемых назначения его на должность — третий секретарь традиционно являлся резидентом внешней разведки в стране пребывания.

— И чем порадуете? — спросил Майский.

— Мы имеем тексты двух писем Черчилля Эттли и план проведения избирательной кампании лейбористов. Сведения подтверждают, что главой правительства в случае победы будет все же Эттли. В целом ситуация полностью соответствует описанной Москвой»— доложил Иванов.

«Великолепно. То есть к началу заседания организационной конференции ООН в Стокгольме, ситуация будет такой, как предсказывает Москва, — заметил Майский.

— С большой долей вероятности, да. Вряд ли различия будут большими. Может быть, персональный состав правительства немного отличается, — ответил Иванов.

На следующий день газеты сообщили сенсационные известия об отставке премьер-министра Черчилля, о поручении короля создать переходное правительство ему же, о назначении всеобщих парламентских выборов на 5 июля. Ирония судьбы или упругость времени, но даты полностью совпадали с теми, что были в прошлой реальности сорок пятого года. Да и расклад политических сил был почти тем же. Поэтому, встречая прибывшую на организационную конференцию ООН в Стокгольме английскую делегацию во главе с премьер-министром Черчиллем, глава советской делегации, председатель Совета Министров СССР товарищ Маленков загадочно и иронически улыбался. Заметившие эту улыбку журналисты долго и бесплодно гадали о ее причинах, высасывая из пальца огромные аналитические статьи.

АКовцы напали на рассвете. Утомленная тяжелой работой в поле, крепко спящая деревня была поднята взрывами двух ручных гранат и ответным стрекотом автоматов ППС активистов ПОРП. Проснувшиеся крестьяне, крестясь, вслушивались в резкие хлопки Маузеров, стрекот автоматов ППС и Стэн, редкие, громоподобные взрывы противотанковых и более частые, слабые взрывы осколочных гранат. В окна любопытные могли рассмотреть постепенно разгорающееся пламя пожара над фольварком. Да, похоже приехавшим организовывать кооператив активистам не повезло, кто-то из недовольных введением коммунистических порядков явно навел на них АКовский отряд, действовавший до того в соседнем районе.

В принципе, особых сторонников АК среди переселенцев на «всходны крессы», как стали называть присоединенные к Польше территории бывшей Восточной Пруссии и вольного города Данцига, ныне города и порта Гданьск не было. Нет, многие конечно ворчали, что русские могли бы вернуть и Беслосток, и даже западные белорусские земли, но дольше этого почти никто не заходил. Положение изменилось после ареста Бур-Коморовского и выхода из правительства Миколайчика, недовольного принятым под давлением социалистического большинства решением правительства о создании сельскохозяйственных кооперативов. Но и тогда в деревне было сравнительно спокойно. Зато прибытие активистов и их стремление быстро и без особых уговоров заставить всех вступить в кооператив резко изменило обстановку.

Между тем бой понемногу затихал. Кажется, АКовцы побеждали. Стены и Маузеры звучали все увереннее и все реже слышался ответный стрекот ППС. Еще раз грохнула граната и наступила тишина. Озаряемые пламенем пожара, черные на его фоне, силуэты АКовцев, что-то тащивших из пылающего фольварка, мелькали туда и обратно, напоминая слетевшихся на свет стервятников.

Постепенно все затихло и, еще раз перекрестившись напоследок, крестьяне отправлялись «на боковую». АКовцы уходили, не беспокоя деревню. Лишь пожар на месте фольварка все не затихал, но влажная весенняя земля и начавшийся мелкий дождик не давали ему разойтись по-настоящему. Да и не хотелось никому рисковать, выходя ночью в зону боя, мало ли какие сюрпризы могли оставить АКовцы.

Тишина наступала, сменяя предыдущий шум, казалось, ничего больше ее не потревожит. Но тут на дороге, ведущей к деревне, по которой уходили АКовцы, снова загрохотало. На этот раз перестрелка была более короткой, но и более громкой, так как в ней явно участвовали тяжелые пулеметы. Через несколько минут перестрелка затихла, а деревня опять проснулась разбуженная шумом въезжающих военных машин. Два БТР в сопровождении польской пехоты расположились в центре деревни, а еще два и сопровождающий ее БТР с четырехствольной зенитной установкой подъехали к догорающим остаткам фольварка.