***
...А на заднем плане – цыгане
И цыганки – Груни да Мани
Вам подарят любви и взгляда –
Ровно столько, насколько надо,
Но посмотрят на вас, не видя,
И в глазах лишь одно: «Изыди!»
И плевать им на ваши слюни –
Они гордые, Мани и Груни,
И судьба у них – тёмный омут,
И у каждой в кармане – ножик...
Вам бы лучше идти до дому
И не трогать их грязных ножек.
Вам же нужен души кусочек,
А душа там – совсем другая,
И не то, чтоб чернее ночи,
А заглянете – испугает,
И захочется вспомнить Слово
И раз двадцать перекреститься...
Если батюшка не суровый,
То вам это потом простится.
***
Кто там в малиновом берете
С послом испанским говорит?
А.С. Пушкин. «Евгений Онегин»
Как хорошо, что скоро лето –
Уже совсем, уже почти...
Заката цвет – как цвет берета,
Что у замужних дам в чести.
А дни становятся длиннее –
День ото дня, день ото дня...
Да и люблю я вас сильнее,
Чем вы не любите меня.
***
А я иногда ухожу на свободу.
Особенно часто – в последние годы.
Порой забреду – так, что страшно самой.
Страшней всего было минувшей зимой.
И всё-таки я дотянула до лета.
Пришли человечки зелёного цвета.
Уходят и снова приходят они.
Особенно часто в последние дни...
***
Старый Царь меня искал –
Причитал, как маленький,
И чулочки целовал,
Брошенные в спаленке.
Гладил туфли, говорил:
«Ах, вы туфли-лодочки...
Мысок, каблучок...
ножка посерёдочке...»
Он не мог ни есть, ни пить,
Ни лежать на печке –
Холуям велел рубить
Полынью на речке.
И шагнул за кромку льда,
Сам себя жалеючи...
Ох, смеялись же тогда
Мы с Иван-царевичем!
***
Слова – хорошие-хорошие,
Поскольку мы едва знакомы.
Ещё не видел ты подножия,
Поскольку очень высоко мы.
Глаза весёлые-весёлые,
Поскольку ты ещё не понял,
Что мы с тобою разнополые –
Там тонут все. И мы утонем.
***
...И будет в этой точке много строчек –
И девичья горючая слеза,
И синенький засморканный платочек –
Кондуктор не нажмёт на тормоза.
И улетит с воздушным поцелуем
Всё то, что раньше плакало и пело,
Поэтому давайте потанцуем,
Пока уже почти, но не стемнело.
ПО ТУ СТОРОНУ
По ту сторону – люди чёрные живут.
По ту сторону – люди зверями слывут.
Мы не видели самих, но мы слышали.
О них знает стар и мал, кошки с мышами.
Говорили нам про них деды-прадеды,
Что нечистые в лесу с ними ладили.
Чтоб не крали впредь луну в ночь беззвёздную,
Мы обрушимся на них силой грозною.
Мы прольём их злую кровь – волчью, заячью,
Будут вепрями кричать, умираючи.
И не скрыться им от копий карающих –
Мы их будем догонять, убегающих.
На закате добивать будем раненых,
А уж после – ихних жён, запоганенных.
И падут они там все – тьмы и тыщи,
И сравняются с землёй пепелища.
Остальное – разнесут птицы-вороны.
И всё станет хорошо по ту сторону.
***
А вы со мной так нежно и так косвенно,
Что я сейчас вот лягу и умру.
Меня недосчитаются по осени
На том чужом и радостном пиру.
И по привычке, в косвенно-винительном,
Поправив мельком пряжку от ремня,
Вы скажете, что вы меня не видели
И вообще не знаете меня.
***
Господи! Сердце – всего лишь моторчик –
А почему так швыряет и корчит?
– Это не порча?
– Это не порча.
Это проходит, но терпится молча.
***
Ох уж эти ваши вериги у чресел! –
Вам бы только напридумывать себе горе.
У меня ведь их тоже есть, этих песен,
И не меньше вашего тех историй –
Таких историй, что вы забудете,
Откуда родом всё ваше умное,
Откуда дети те, откуда люди те,
Откуда море здесь, такое шумное...
Откуда голос мой, такой прерывистый...
Зажгутся вывески, погаснут вывески,