А вот с причинами болезни – беда! Ни под каким видом не хотят единомышленники Столярова признавать свою вину в постсоветском обвале Русского мира. Испробовав все западные образцы и подходы, всю «проектность» мифологизированного либерализма, развалив всё, что только можно было развалить, эта респектабельная публика продолжает держать фасон. Вопрошает о патриотизме, «этническом нарциссизме» и версиях «постимперского бытия». Но разговор теперь явно не клеится, и риторические вопросы повисают в воздухе.

Национальный диалог требует иного тона, иных знаний и навыков. Другой души.

Феликс РАЗУМОВСКИЙ, телеведущий, автор передачи «Кто мы?»

ПОСТСКРИПТУМ. Вопрос о том, каким образом использовать особенности национального характера в процессе модернизации нашей страны, не нов, но от этого его острота не убавилась. К сожалению, его обсуждение обычно распадается на отдельные монологи дискутантов, как бы не слышащих друг друга. Может быть, на этот раз получится диалог?.. Наш электронный адрес для откликов gam@lgz 3 .ru

Отдел «Общество»

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345

Комментарии: 3

Знай меру!

Общество

Знай меру!

ЗАМЕТКИ НА ПОЛЯХ

Русская мера. – М.: Издательский дом «Экономическая газета», 2010. – 608 с. – («Русская классическая библиотека. Экономика и духовность»)

Аршин, пядь, вершок, верста – сколько это в пересчёте на современную систему мер? Сейчас редко кто с ходу назовёт точную цифру. «Проглотил аршин», «от горшка – два вершка», «семь пядей во лбу» «семь вёрст – не крюк»… Русский язык сохранил для нас слова, которые мы включаем в повседневный обиход, порой даже не отдавая себе отчёт, что уже не всегда можем сформулировать смысл произнесённого.

Книга «Русская мера» появилась вовремя. Ведь когда речь идёт не просто о системе измерений, но о том, как и насколько она проникла в русскую культуру, обычного словаря недостаточно. Если не знать, сколько, например, в аршине сантиметров, как представить себе, «какого всё-таки роста был только что родившийся – «сына Бог им дал в аршин» – царевич Гвидон из пушкинской «Сказки о царе Салтане?» И каким наездником был блистательно-аристократичный граф Вронский из «Анны Карениной», если на виду у всего высшего столичного общества не смог преодолеть один из ипподромных барьеров – «запруженную речку в три аршина шириною» да в два – глубиною?» Только при знании, что аршин – это 70,21 см, тексты становятся действительно законченно-понятными. «…И описанная Л. Толстым в романе «Воскресение» знаменитая сцена свидания посетителей с заключёнными в тюрьме, которых на три аршина отделяют с каждой стороны две металлические сетки, тоже становится яснее, громче, надрывнее…» А уж представить себе картину русского застолья, не зная, как выглядели чарки, кубки и ковши, штофы и сколько они вмещали горячительных напитков, просто невозможно.

Книга «Русская мера», изданная в память Святейшего Патриарха Мос­ковского и всея Руси Алексия II, благословившего серию «Экономика и духовность», уникальна. Она отвечает на огромное количество вопросов, которые, будь мы чуть внимательнее и дотошнее, не раз задали бы сами себе. Например, почему в рассказе «Муму» Тургенев описывает Гера­сима как здоровенного мужчину 12 вершков роста? Вершок – это примерно 4,4 см. Так что же, Герасим был ростом примерно 53 сантиметра? Оказывается, в старину «рост человека определялся сверх как бы «обязательных» для нормального человека двух аршин. К ним, то есть к 1 м 42 см, и нужно, чтобы узнать точный рост человека, прибавить названные восьми–пятнадцативершковые превышения «общепринятого стандарта». Герасим, например, высок – 1 м 95 см…»

Если учесть, что пядь – это расстояние между концами растянутых большого и указательного пальцев правой руки, примерно 4 вершка, или 18 см, то как понимать выражение «семь пядей во лбу»? Как насмешку? «От искреннего уважения – мол, «ума палата», от прямой, не скрытой лести до тонкой иронии и явной издёвки, до откровенного предупреждения – «мы-де и не таких умных объегоривали» – так объясняет читателю значение этого выражения автор первых вступительных глав под общим названием «Мера русская» Юрий Якутин. Приводя подобные примеры, он подводит читателя к мысли о том, что русский человек настолько изобретателен, деликатен и остроумен, что даже точные исчисления обыгрывает с насмешкой и иронией за счёт излишнего преувеличения или преуменьшения описываемого предмета или человека. «…От горшка – два вершка, а…» – скажут у нас, вроде бы строго «осуждая» мальца за что-то несвойственное его возрасту, но в этом осуждении и довольная радость за его растущую самостоятельность, и отеческая гордость, и мудрые уроки бытия, заботливая предупредительность, пристальное внимание родительское и воспитание неравнодушное». Вот уж действительно «умом Россию не понять, аршином общим не измерить…»

В этом издании можно найти объяснения многим старинным словам, теперь уже не воспринимающимся как та или иная мера. Например, слово волок объясняется так: «Под волоком понимаются «дневной переход охотника на лыжах», расстояние между двумя деревнями, перегон на гужевой дороге. Эта мера обычно использовалась в северных областях и в Сибири. Восходит к первичному значению слова «волок» – пространство между двумя реками, где нужно перетаскивать лодки и груз волоком». Соха – это тоже единица измерения: «площадь земли, которую вспахивают за один световой день три человека на трёх лошадях». А выть – это земельная мера, равная 19 десятинам 2010 саженям, или участок земли, иногда и реки, и озёра со всеми или некоторыми угодьями, или мелкая податно-платёжная единица… Слово поприще, оказывается, тоже мера длины – «считается, что это синоним старинной версты…», хотя теперь это слово уже обросло иными толкованиями.

Научные, исторические изыскания, написанные доступным языком, замечательно соседствуют здесь с русскими народными присказками, пословицами и поговорками, пояснениями из словаря В. Даля и отрывками из худо­жественных произведений.

Л. Толс­той, А. Че­хов, Н. Некрасов, А. Куп­рин, Н. Го­голь, И. Шмелёв, В. Шаламов – вовсе не полный список упоминающихся имён. В издание включены, помимо прочего, ещё и сравнительные таблицы иностранных систем измерения, и хронология законодательных актов, регулирующих российскую метрологию, начиная с устава князя Владимира 996 года.

Оформление же соединило современные технологические возможности и картины великих русских живописцев, иконописные лики, традиционные шрифты и орнаменты. В этой книге сошлись многие крайности, казалось бы, не соединимые ровно настолько, насколько несоединимы математика и лирика, наитие и точный расчёт. Тексты, повествующие о том, как появилась на Руси система измерений длины, расстояний, объёма, площади и веса, совершенно неожиданно проявили замечательный подтекст, утверждающий: русский народ всегда обладал и доныне обладает тем великим чувством меры, которое определяет не только положение материальных тел, но и состояние души.