Изменить стиль страницы

Страна золотоглавая

Чужой свободой давится.

То слева кто-то лязгает,

То справа кто-то целится,

– Тепло ли тебе, красная?

– Тепло ли тебе, девица?

Все каменные норочки

Заполнили разбойнички,

Тут по ночам разборочки,

Тут по столам покойнички.

В столице нежить греется,

Заводит речи властные:

– Тепло ли тебе, девица?

– Тепло ли тебе, красная?

Марина Струкова – поэтесса романтического полёта; поэту-романтику всегда необходимо что-то ненавидеть и что-то восславлять. Струкова славит некоторые порывы, которые мне не слишком приятны, – однако славит не как расчётливо-своекорыстный идеолог, а как пламенный Вальсингам (между прочим, по мне Вальсингам – самый симпатичный персонаж «Пира во время чумы»). Боязливый филистер узрит в стихах Струковой лишь чуму, а я вижу в них вдохновенный Вальсингамов пир.

Поэзия не живёт без трагедии; в трагическом, катарсическом духе – основа и сущность поэзии, её кровь. Нынешняя русская молодая поэзия – давно, со времён гибели Бориса Рыжего и Дениса Новикова, – не ведает трагедии. Разве сыщешь трагедию у Дмитрия Тонконогова, Михаила Квадратова, Глеба Шульпякова? Чемодан в поезде утащат – вот и вся трагедия…

Стихи Марины Струковой замечательны тем, что возвращают в обескровленную русскую поэзию трагедию – подлинную (живую) кровь, не заменимую галлонами искусственного тёпленького физ(лир)раствора. Возвращают жизнь. Ибо где подлинность – там жизнь.

За суровой стеной патриотического стана есть жизнь, есть поэзия.

Твой Кирилл

Прокомментировать>>>

Литературная Газета  6266 ( № 11 2010) TAG_img_pixel_gif771296

Общая оценка: Оценить: 4,7 Проголосовало: 3 чел. 12345

Литературная Газета  6266 ( № 11 2010) TAG_img_pixel_gif771296

Комментарии: 29.03.2010 02:16:40 - Александр Васильев пишет:

Путь Семичева

Геннадий Сергеевич, как постоянный читатель "Современника" могу сказать: талант Семичева был когда-то подавлен авторитетом Кузнецова. Он удачно использует наработки своего учителя, его взгляд на Бога, на женщину, его систему образов. Где же собственный взгляд? Собственный стиль? А ведь талантливый человек... Стоило ли к шестидесяти годам становиться подражателем? Причём осознанно. А вот его жена - Диана Кан в подражательство не скатилась. (К.Анкудинов в статье говорит о досорокалетних).

27.03.2010 14:25:32 - Геннадий Сергеевич Ростовский пишет:

В стане патриотов - поэтов

Спасибо за статью. Но она, увы, далеко не полная. С моей точки зрения, в сегодняшней поэзии патриотического стана, выражаясь языком автора, есть два наиболее значительных поэта. Гражданская лирика которых не может оставить равнодушным патриота-гражданина. Это - Евгений Семичев и Марина Струкова. Они, действительно, «возвращают в обескровленную русскую поэзию трагедию – подлинную (живую) кровь…». Процитирую по одному стихотворению каждого. ЕВГЕНИЙ СЕМИЧЕВ ОТЦЫ И ДЕТИ В небесах ревели истребители. В подворотнях шастали каратели. Ваше поколенье – победители. Наше поколение – предатели. С вами лозунг: «Люди, будьте бдительны!» С нами – «Будьте, граждане, внимательны!» И не все вы были победители, Да и среди нас не все предатели. Но гореть, гореть нам синим пламенем – Общая судьба нам уготована. И плевать мне, под которым знаменем Русь моя безвинно замордована! МАРИНА СТРУКОВА * * * Анафема тебе, толпа рабов, Бараньих глаз и толоконных лбов, Трусливых душ и ослабевших тел. Анафема тому, кто не был смел… Ты – не народ, ты – полуфабрикат. Тебя сожрут и сплюнут на закат. Крестом поковыряют меж зубов – Анафема тебе, толпа рабов!

«Другому как понять тебя…»

Литература

«Другому как понять тебя…»

ЗОЛОТО РЕЙНА

Евгений РЕЙН

Литературная Газета  6266 ( № 11 2010) TAGhttp___www_lgz_ru_userfiles_image_11_6266_2010_4-1_jpg139396

Эту историю мне рассказал знаменитый поэт. Ну очень знаменитый поэт. Все это случилось чрезвычайно давно, в 1968 году. В том достопамятном году Роберт Кеннеди пытался стать президентом Соединённых Штатов. А наш поэт уже тогда был так знаменит во всемирном масштабе, что состоял во вполне дружеских отношениях с кланом Кеннеди.

И вот в поместье Кеннеди в Новой Англии был устроен праздничный обед. Но не просто праздничный, а торжественный, церемониальный. На этом обеде друг семьи Кеннеди известный дипломат Аверелл Гарриман объявил, что министр юстиции Роберт Кеннеди принял решение выставить свою кандидатуру на президентских выборах. После чего начались речи, поздравления и пожелания удачи новоявленному кандидату в президенты.

Поднялся со своего места и наш знаменитый поэт и сказал несколько ободряющих слов с пожеланием удачи. И для того, чтобы эффектно закончить свой спич, он поднял над головой старинный бокал богемского хрусталя и добавил:

– А сейчас, в завершение, я разобью этот бокал, и это будет залогом успеха господина Кеннеди в его предвыборной кампании.

Литературная Газета  6266 ( № 11 2010) TAGhttp___www_lgz_ru_userfiles_image_11_6266_2010_4-2_jpg422332

Поэт неплохо говорил по-английски и совершенно ясно и доходчиво выразил свою мысль. И тем не менее американцы его не поняли. То есть они поняли, что он хочет разбить весьма ценный старинный бокал, а вот зачем и как это связано с успехом предвыборной кампании, они не уловили.

Обеспокоенная хозяйка дома попросила поэта не торопиться с бокалом и объяснить, какая тут связь, как разбитый бокал поможет её мужу в борьбе за голоса избирателей.

И поэт на своём приличном английском языке терпеливо объяснил, что в России существует такой старинный обычай: выпить за успех какого-нибудь предприятия, разбить бокал, и это неким таинственным образом способствует успеху дела.

И опять американцы поняли поэта не до конца. Послышались удивлённые возгласы: в чём дело? какая всё-таки здесь связь? можно ли в этом случае бить не бокалы, а какую-нибудь другую посуду? можно ли разбить просто оконное стекло?

Сосед поэта по застолью, тоже друг семьи Кеннеди, известный американский политик, спросил: обязательно ли надо разбить именно этот бокал?

– Ну да, – отвечал поэт, – тот самый бокал, из которого пьётся за успех дела.

Тогда американский политик попросил поэта, если это возможно, осушить и разбить другой бокал. А этот бокал дорог семье Кеннеди как память. Во-первых, он очень дорогой, ему двести лет, а может быть, и больше. А во-вторых, когда-то в незапамятные времена, когда предки Кеннеди переселялись из Ирландии в Америку, бокал этот захватили с собой как семейный сувенир.

В общем, наш знаменитый поэт увидел, какую смуту он внёс в это почтенное собрание. И он согласился с политиком, что в принципе можно разбить другой бокал. Это дела не меняет. Все почему-то с облегчением вздохнули.