Во всех этих составляющих разделы альбома журнальных и книжных иллюстрациях, плакатах, военных и путевых зарисовках, в вещах «для души», даже в учебных работах, несомненно, «отразился век» во всей его полноте и многообразии. С его вдохновенным порывом к решительному переустройству мира, с его искренним оптимизмом и верой в творческие силы нового человека. Но вместе и с его трагическим надломом, сперва с предощущением, а затем – и с осмыслением всемирных катастроф и народных бедствий.

В также весьма дельной и по существу написанной вступительной статье автор концепции издания Ирина Остаркова неслучайно вспоминает о современнике Дейнеки Андрее Платонове – творце, столь близкому ему по духу и мироощущению. Перед нами и впрямь встаёт мощный, выразительный портрет столь «прекрасного и яростного мира».

Александр А. ВИСЛОВ

Фабрика декоративных кроликов

ТелевЕдение

Фабрика декоративных кроликов

ЛИТЕРАТУРА В ЯЩИКЕ

Вячеслав ЛЮТЫЙ, ВОРОНЕЖ

Современная литература и её отражение на телевидении живо напоминают древнюю индийскую легенду о шести слепых мудрецах и слоне. По мнению одного слепца, слон – это плётка-хвост, по мнению другого – труба-хобот, по третьему – стена-бок и т.д. Примерно так у нас формируются представления частного человека о литературе начала нового тысячелетия. То продемонстрируют читателю интимную жизнь героя во всех подробностях психологии и быта, человеческой физиологии. Либо покажут фантасмагорический город/деревню, где всё не так, как надо бы. Или многозначительно сунут в руки открытый дневник душевно изломанного человека.

Кажется, совсем не найти героя нормального в аномальных обстоятельствах. Да и нормальный современник во внешних координатах хоть какой-то гармонии нам не помешал бы – сокровенная глубина души, нравственный выбор и тут неизбежны, а ведь именно это, пожалуй, всегда привлекало внимание отечественной литературы.

Но, увы, акценты не те, а информаторы похожи то на слепых мудрецов, то на зрячих и циничных лжецов. И минувший год подтвердил это как факт и как всё более устойчивую тенденцию.

В «Разночтениях» Александров представляет телезрителям Владимира Бенигсена, сочинившего роман «ГенАцид», основанный на литературной игре и прежде отмеченный журналом «Знамя» как лучший дебют. Театр современной пьесы под руководством Райхельгауза оперативно взялся за постановку этой вещи. Попутно, правда, мэтр самонадеянно заявил, что авторство спектакля в наши дни более принадлежит постановщику, нежели драматургу. Кажется, на первый трезвый взгляд пустяк, который недостоин мало-мальски громкого гуманитарного шума. Но на деле перед нами – литературный мальчик, виртуально надутый до размеров слона, – уже названный слон-плётка.

Но вот в студии появляется Ирина Барметова, главный редактор журнала «Октябрь», и начинается песнь торжествующей любви к шестидесятничеству: именам, произведениям, свободе, отчётливо косоглазой в западном направлении. Главное имя – Василий Аксёнов, активно мифологизируемый сегодня. Собеседники хвалят его ранний роман «Коллеги», однако не возникает никакого сомнения, что высоконравственные поступки аксёновского главного героя никто из присутствующих не стал бы примерять на себя и своих идейно близких, «мудрых и слепых» товарищей.

Вскользь проходит сюжет о Шестом фестивале «Биеннале поэтов в Москве». В большом зале сидит десяток человек, перед ними витийствует поэт. Всё как-то по-домашнему, по-избушечному, будто шуршат тараканы за плинтусом и нет им никакого дела до огромного и многообразного мира. В сравнении с кадрами выступлений поэтов в Политехническом музее из старого фильма Хуциева «Застава Ильича» – картина поистине убийственная для современной литературы.

Впрочем, Барметова высказывает полезную мысль о том, что «толстые» журналы есть своего рода экспертиза новых имён. Хотя одновременно признаётся, что у нынешних писателей творческие возможности не соответствуют их амбициям. Заметим, что апробированные либеральными «толстяками» почти случайные имена и составляют сегодняшнюю литературу, в которой пустяк выглядит достижением, а шедевр мало кому интересен в сложившемся телеинформационном мире. Предпочтительнее иметь дело с «талантливым автором», а гений неудобен и избыточен. Ведь даже скромный талант легко можно выдать за нечто огромное при помощи пиара: пожалуйста, перед нами – слон – иерихонская труба! Права Барметова: курируемая либералами литература превратилась во вполне предсказуемую «литературную жизнь»: ни высоких гор, ни цветущих долин – лишь осенняя разбитая просёлочная дорога. В никуда.

В «Апокрифе» Ерофеев и гости рассуждают о русских нобелевских лауреатах – Бунине, Пастернаке, Солженицыне, вскользь касаются Шолохова. Это очень большие величины, но оглядишься вокруг – ничего подобного сегодня нет. Только Павел Басинский одиноко покручинился о том, что Астафьев не получил нобеля. Впрочем, певец французской молодёжной революции конца шестидесятых Сартр полагал, что премия подрывает авторитет писателя и становится средством давления на потенциального читателя его книг. Вспомнился и Толстой, отказавшийся принимать почётную награду «керосинщика» Нобеля. Хотя, по мнению собеседников, в то далёкое время она не была столь авторитетна, как сейчас, но это соображение уже – от лукавого. Теперь «керосин» плещется на дне практически каждой литературной премии – либо «плохие» деньги, либо «плохие» выборщики: рынок-с, господа… Очень уместна мысль либерального критика Андрея Архангельского, озвученная им в программе «Тем временем»: художник не должен встраиваться в рынок, он должен рынок игнорировать. Но кто же в нынешнем российском «обществе потребления» пойдёт за этим смелым оратором? Пожалуй, он и сам бы за собой не пошёл…

Совсем другое впечатление – от юбилейных передач, посвящённых поэту военного поколения Николаю Старшинову и писателю-историку Николаю Задорнову.

Стихи Старшинова до сих пор привлекают читателя неподдельностью авторской интонации, правдой пережитого, мужеством лирического героя и высокой простотой стихотворного стиля. Хроника выступлений, воспоминания близких и друзей составили небольшой, но очень душевный документальный фильм. Канал «Культура» словно мимоходом показал его ограниченной аудитории в будний четверг, в 12.15, – за три дня до 85-летия поэта 6 декабря, в воскресенье. Как говорится, и либеральные волки сыты, и патриотические овцы удовлетворены. А память о времени и большой литературе сознательно скомкана и унижена циниками, которые сверстали именно такую временную сетку программ.

Исторический беллетрист Задорнов любил повторять: «Пока ты в простых людях не научишься видеть людей интересных – считай, что ты не писатель, так – журналист…» Автор популярного романа об адмирале Путятине, он хотел рассказать современникам о капитане Невельском, исследователе Дальнего Востока, и показать в его лице русского человека огромной энергии и нереализованных возможностей. Благородством творческой задачи советский писатель Задорнов разительно отличается от современного сочинителя с мелкой душой и резвой пишущей ручонкой в перчатках с отрезанными пальцами, как у Лисы Алисы. Но реально именно такие персонажи и попадают на ТВ – не только в качестве гостя, но и в виде хозяина творческой программы.