Соглашаясь с обвинениями автора в адрес Горбачёва, я тем не менее постоянно задавался вопросом: а была ли альтернатива у того сценария, по которому развивались события в конце 80-х – начале 90-х годов? Почему дважды за одно столетие могучая Россия из-за внутренних «шатаний», из-за потери какого-то внутреннего стержня оказывалась на державных руинах в пыли ничтожества?
…Не изнемог в бою
орёл двуглавый,
А жутко, унизительно
издох… –
эти слова из стихотворения Георгия Иванова – приговор царской России. Но до чего же применимы они и к тому, что произошло с Советским Союзом!
Помню разговор между моими одноклассниками осенью 1991 года.
– Мы теперь в России живём.
– А, какая разница? Тот же совок!
Могло ли государство, потерявшее уважение своих граждан, особенно молодых, сохранить себя?..
Алексей ПОЛУБОТА
23.12.2009 16:13:54 - Валентин Иванович Колесов пишет:
Уткин хороший историк
Автор не признает случайности, одно из определений которой «то, что могло быть, а могло и не быть». Это называют еще детерминизмом. А что такое Петр Первый? Случайность на троне, перевернувшая страну. Мог и не быть Горбачев. С Романовым Г.В. сохранился был СССР. Я составил летопись перестройки, разместил в интернете http ://lit.lib.ru/k/kolesow_w_i/ или http://lit.lib.ru/k/kolesow_w_i/ Молодые люди, выросшие после перестройки, пишут мне: «Хорошо, что вы это написали». Проводят форумы по этой летописи. В тексте нет аналитики, только факты со ссылками на источники. И это убеждает: победила глупость, амбиции, невежество. В 1985 Горбачев сказал, что пойдет по ленинскому пути, в 1992 – что его целью было уничтожение коммунизма. Разве не случайность, что во главе страны оказался ренегат? ______ А Уткин хороший историк.
«Выбыл вчера, куда – неизвестно...»
Литература
«Выбыл вчера, куда – неизвестно...»
ПАВЕЛ ВАСИЛЬЕВ – 100
Он был молод и красив, этот сибирский парень. Его любили женщины, а он любил их. Он был задирист, самоуверен и зачастую несносен. Николай Асеев – в 1956 году в официальном документе для прокуратуры – обрисовал его психологический портрет следующими словами: «Впечатлительность повышенная, преувеличивающая всё до гигантских размеров. Это свойство поэтического восприятия мира нередко наблюдается у больших поэтов и писателей, как, например, Гоголь, Достоевский, Рабле. Но все эти качества ещё не были отгранены до полного блеска той мятущейся и не нашедшей в жизни натуры, которую представлял из себя Павел Васильев...»
Родился и вырос Павел далеко-далеко от столичных культурных центров России – в Зайсане, местечке близ Павлодара (ныне этот город находится в Казахстане), в семье учителя математики, выходца из казаков. Очень рано начал он читать, сочинять первые стихи – и проявлять свой неуёмный, беспокойный характер. После одной крупной размолвки с отцом 15-летний Павел просто убежал из дома. Добрался до Омска, там тоже не задержался и отправился к Тихому океану, во Владивосток. Именно во Владивостоке его и приметил оказавшийся там в командировке Рюрик Ивнев, который помог Павлу с публикацией в местной газете и организовал его первое публичное выступление.
В июле 1927 года Васильев – с рекомендательным письмом от Рюрика Ивнева – добрался до Москвы. Но поступить на учёбу у него не получилось, и ему пришлось вернуться. Примирение с отцом наступило в Омске. Там же, в Омске, в местных газетах печатались его стихи. И там же Васильев познакомился со своей первой женой. Услышав, как он читает свои стихи, 17-летняя Галина Анучина была покорена. И сам он влюбился в неё мгновенно. К нему пришла большая любовь. Может быть, в первый раз, но далеко не в последний.
В 1930 году они поженились. Впрочем, вначале жили в разлуке: осенью 1929 года Васильев окончательно перебрался в Москву, поступив на Высшие литературные курсы. У него появились новые друзья и новые поклонники.
В 1931 году Галина Анучина приехала к мужу в Москву. Их совместная московская жизнь, полная бытовых неурядиц и переживаний, длилась не слишком долго: в декабре 1932 года Васильев отвёз свою беременную жену обратно, в Омск. И молодая семья распалась. Но нет худа без добра: именно это ведь и спасло – всего-то через несколько лет – и саму Галину Анучину, и единственную дочь Павла Васильева Наталью, родившуюся в 1933 году…
Надо сказать, что 1932 год в жизни Васильева был богат на события. В марте того года он был арестован по так называемому делу антисоветской группы «Сибиряки» (по этому же делу проходил, в частности, и поэт Леонид Мартынов). Это была первая серьёзная встреча Васильева с органами государственной безопасности. Тогда всё обошлось: он получил условный срок. Другим же поэтам, проходившим по этому делу, повезло меньше. Вероятно, Павлу помогло заступничество Ивана Михайловича Гронского – в то время очень влиятельного в литературных кругах человека, ответственного редактора газеты «Известия» и председателя оргкомитета Съезда советских писателей. Именно с тех пор Гронский стал своеобразным ангелом-хранителем Васильева, стараясь по возможности уберечь юного поэта от грозивших ему бед.
Галина Анучина была первой большой любовью поэта и первой его женой. А в конце 1932 года в его жизнь ворвалась другая женщина, которая на следующий год станет его женой и всего лишь через пять лет – его вдовой. Ей придётся пройти через многие обиды и многие несчастья, но свою любовь к Павлу она сохранит до самого конца. Елена Вялова приходилась И.М. Гронскому свояченицей. В доме Гронского они и познакомились. Вернувшись из Омска, Павел Васильев через некоторое время пришёл к Елене – в её небольшую комнатку на первом этаже.
Летом 1934 года одновременно две центральные и две «литературные» газеты опубликовали первую часть большой статьи Максима Горького под названием «О литературных забавах». В этой статье мудрый наставник советских литераторов, в частности, указывал: «Жалуются, что поэт Павел Васильев хулиганит хуже, чем хулиганил Сергей Есенин… Если он действительно является заразным началом, его следует как-то изолировать… От хулиганства до фашизма расстояние «короче воробьиного носа».
В январе 1935 года Павел Васильев был исключён из Союза советских писателей. Тучи над ним сгущались.
Материалов на раскрутку дела о «хулиганстве на грани фашизма» Васильев давал предостаточно. И вот 24 мая 1935 года газета «Правда» опубликовала «Письмо в редакцию», текст которого принадлежал перу Александра Безыменского и в котором коллеги Павла Васильева требовали от властей принять к нему «решительные меры»: «…Павел Васильев устроил отвратительный дебош в писательском доме по проезду Художественного театра, где он избил поэта Алтаузена, сопровождая дебош гнусными антисемитскими и антисоветскими выкриками… Этот факт подтверждает, что Васильев уже давно прошёл расстояние, отделяющее хулиганство от фашизма…» Ниже стояли 20 подписей, среди которых, увы, оказались имена друзей поэта – Бориса Корнилова, Иосифа Уткина, Семёна Кирсанова, Николая Асеева.