— Дань беру я с богатеев,

Чтобы люди лучше жили.

Я — надежда угнетенных,

Я — Арсев Одзелашвили!

С брюх торговцев в два обхвата

Жира сбавил я немало,

Видел я, что злое время

В прах героев повергало.

Сколько мук, убийств, раззора

Претерпел народ бесправный!

Чтоб не видеть унижений,

В землю уходили травы.

Я мечтал о светлом веке

В золотой от солнца дали;

И не меч один, а сотни

В грудь мою враги вонзали!

Не умру, пока не вспыхнет

Свет над маревом тумана…

Мать одна у нас, одна же

У обоих иав-нана!

Сосело играет в пирала,

Врага забирает он в плен,

Бедою грозит богатеям,

Как любящий правду Арсен.

Бородка — волокна маиса;

Усы он наводит углем;

И «князя» в пути остановит,

Чей титул ему нипочем:

— А ну-ка, слезай с вороного,

Ищу боевого коня.

Я бедным дарю, отнимая,

И бог не осудит меня!

Он в чащу стремится бесстрашно,

Отважный, как горец в бою,

И вскачь по поляне несется,

Лошадку пришпорив свою.

С Како в заговоре он давнем,

И клятвой упрочена связь;

А встретив врага, не упустит,

Пред схваткой землей причастясь.

Земля ему служит постелью,

А небо — покровом в ночи;

Удача ему предвещает

Невиданной славы лучи.

Мгновенно по горной тропинке

Взлетает, не глядя назад;

А следом едва поспевает

Ватага отважных ребят.

— Веди же нас, Миндиа смелый,

И будь крепконогим, как волк!

Тебе изменить мы не можем

И свято исполним свой долг!

— Убит Арсен? — и мальчик плачет,

Поникнув в скорби головой.

— Не верю! Мне дороже жизни

И каждый вздох, и волос твой!

Не потемнеет солнце в небе,

Хоть в саван туч его одень!

Ты перепрыгнешь даже бездну,

Как разбежавшийся олень!

У дуба на лесной дороге,

Свинцом предателя пронзенный,

Арсен, с потухшими глазами,

Застыл, коленопреклоненный.

И смерть встречая без боязни,

Глядит печально на Сосело:

— Не могут люди жить без солнца

Под гнетом тьмы оледенелой.

Родятся тысячи и гибнут,

Могилы множа на кладбище,

Чтоб прозябать под вечным небом

И добывать трудами пищу.

А я внимал призыву воли,

Как звону закаленной стали,

Как на костре, сгорал от муки,

Когда сородичи страдали.

Противен — кто, подобно мулу,

Забыв про кнут, один пасется,

Кто деревом с листвою тощей

Клонится над гнилым болотцем.

Стегнув коня, взлететь бы к солнцу!

Не быть в плену у тьмы постылой!

И я иной судьбы достоин,

Ведь солнце мне в глаза светило!

Все ближе смерть. К груди костлявой

Хотела б молодца прижать,

Но, окроплен водой бессмертья,

В народе он живет опять!

И кудри черные истлели,

И тьма легла в орбиты глаз,

Но добрым именем героя

Народ клянется и сейчас.

И в ясный день, и в непогоду

Стоит он солнцем в вышине;

Его бессмертная отвага

Живет и будет жить в стране!

Его клинок висит на солнце

И взор людей влечет к себе,

Чтоб в должный час украсить пояс

Не отступавшего в борьбе.

Над победителем сияют

И солнце в небе, и луна.

О, разве смерть того осилит,

В чьем сердце жизнь заключена?!

И жив герой в орлином царстве,

На мир взирая с высоты;

Орлы крылами прикрывают

Его, как воина — щиты!

Расплавилось в ущелье солнце,

Но не смолкает песнь мествире!

Хвостом павлиньим виноградник

Раскинулся в прибрежной шири.

Сады души кропит слезами

Певец — скиталец поседелый.

И слушают сказанья ивы,

И внемлют песням земледелы.

Его слова — как вспышки молний,

Героям нипочем преграды!

— Пока земля в позорном рабстве,

Бессмертья мне, клянусь, не надо!