И тут его пронзило острое чувство потерянности. Со смертью Поля ему предстояло в одиночку противостоять болезни отца. Внезапно ответственность, которую он до сих пор делил со старым архитектором, полностью легла на его плечи, и он не был вполне уверен, что справится с ней. Как ни странно, Ари давно уже внутренне был готов к кончине отца, но смерть Поля застала его врасплох.

Беспросветное одиночество, навалившееся на него в этой комнатке, представлялось ему прообразом того, что сулило будущее. Жизнь в четырех стенах, где не с кем перекинуться словом. Некому довериться, не на кого опереться. Придется учиться жить одному.

Учиться жить одному.

Впрочем, разве мы не всегда предоставлены самим себе? И жизнь не ведет нас неуклонно к тому опыту, который уже ни с кем не разделишь?

В два часа ночи, когда сон и выпивка наконец притупили тоску, Ари поднялся, чтобы закрыть ставни. И тут он заметил, как от гостиницы отъехала машина. Старый длинный американский седан коричневого цвета. Невольно Ари подумалось, что он его где-то уже видел.

8

Вот уже час, как Ари проснулся, но продолжал валяться в постели, уставившись в пустоту. Голова раскалывалась. В номере зазвонил телефон.

— Алло?

— Месье Маккензи?

— Это я.

— Здравствуйте, говорит Мона Сафран. Я подруга Поля.

Нахмурившись, Ари сел в постели. Откуда эта женщина, чье имя ему ни о чем не говорит, узнала, кто он и где его искать?

— Мы знакомы? — спросил он недоверчиво.

— Скорее это я вас знаю. Мне известно, что Поль собирался с вами встретиться, а после случившегося мне пришло в голову, что вы, наверное, заночевали в гостинице неподалеку. Вот я и позвонила наудачу. Хотелось бы увидеться.

Что-то тут не сходится. Внезапный звонок свалился как снег на голову.

— Когда?

— Если можно, то прямо сейчас. Я в кафе в двух шагах от вашей гостиницы.

— Вы подруга Поля?

— Несколько лет назад я была его студенткой в Реймской школе искусства и дизайна. Мы остались друзьями… Так вас ждать?

Ари ответил не сразу. Звонок показался ему странным, но вдруг удастся у нее что-то узнать? Сейчас пригодится любая информация.

— Договорились. Я подойду через пятнадцать минут.

Сменной одежды он не захватил и в крохотной ванной натянул на себя все то же, в чем был вчера. То есть свой обычный костюм. Независимо от времени года Ари носил джинсы, белую рубашку и длинный черный плащ. Так по утрам можно было не задумываться, что бы надеть сегодня, и в придачу ему казалось, что все это очень шло к его росту, синим глазам и густым темным волосам с проседью. Такой уж у него look.[1] Лола как-то сказала, что он вылитый Джордж Клуни, только пониже ростом, а больше ему и не требовалось.

Снаружи перед Ари предстал Реймс в лучах зимнего солнца. Этот квартал города коронаций сохранил что-то от Средневековья. Куда ни глянь, нигде не видно ни единого современного здания. Не город, а настоящий анахронизм. Не хватает разве что толпы облаченных в лохмотья бродячих носильщиков в путанице грязных узких улочек, между рядами лавок, которые ремесленники, золотых дел мастера, пекари, аптекари, суконщики и мясники в надежде заманить покупателей разукрашивали яркими красками, и все это под сенью вознесшегося над кровлями собора.

Ари шел по городу, проникаясь красотой старинных камней. Минут через десять он оказался в кафе, где его ждала таинственная собеседница. Посетительница, сидевшая за столиком в глубине зала, помахала ему.

Эта элегантная дама, казалось, была окутана сумрачной, почти трагической аурой. Черные блестящие волосы, каскадная стрижка средней длины, тонкие линии бровей, глаза темные и суровые. Одета в темное длинное пальто с широкими плечами. Настоящая роковая женщина, словно сошедшая со страниц старого детектива, она явно старалась скрыть горе за этим неприступным обликом.

— Мона Сафран, рада познакомиться. Присаживайтесь.

— Спасибо.

— Вам спасибо за то, что согласились прийти…

— Как же иначе, ведь вы подруга Поля.

— Да, близкая подруга.

— Он мне о вас никогда не рассказывал.

Уголки рта молодой женщины дрогнули в улыбке.

— А вот мне он о вас много рассказывал. Он вас очень любил.

— Вы живете в Реймсе?

— Нет.

— Как же вы здесь оказались?

— Весь вчерашний вечер я не могла дозвониться Полю. Забеспокоилась и позвонила его соседке. От нее я и узнала страшную новость. До сих пор не верится. Приехала сегодня утром как можно раньше.

Она помолчала.

— Ведь вы из полиции?

— В некотором роде.

— Поль называл вас «охотником за сектами», — заметила она почти иронически.

— Как по-вашему, почему его убили? — спросил Ари, которому совсем не хотелось обсуждать свою профессию.

— Понятия не имею. Я надеялась, что вы меня просветите. Поль говорил мне только, что у него неприятности и он хотел бы обсудить их с вами, но не вдавался в подробности.

— Он не успел мне о них рассказать.

— Может, реймским полицейским что-то известно?

— Не думаю, — ответил Маккензи.

Все с тем же непроницаемым выражением Мона Сафран вытащила из сумки «Блэк девил». Сунула в рот одну из этих странных черных сигарет и протянула пачку Ари:

— Курите?

— Но другую марку, спасибо…

Он в свою очередь вынул сигареты и поднес ей огонь.

Затянувшись ароматизированной сигаретой, она медленно выпустила дым изо рта.

Повисла неловкая пауза. Ари не сомневался, что женщина о чем-то умалчивает. Ее поведение казалось ему странным… Зачем она примчалась в Реймс? Что связывало ее с Полем? Между ними тридцать лет разницы, Ари не верилось, что она могла быть его любовницей.

— Зачем вы приехали?

— Поль — один из моих лучших друзей, а семьи у него не было. Он назначил меня своей душеприказчицей…

— Ясно. — Ари попытался скрыть удивление. — А почему вы пожелали встретиться со мной?

— Рано или поздно нам бы пришлось встретиться. Вот я и подумала, раз вы имеете отношение к полиции, от вас я узнаю, что же произошло.

— Мне известно только, что Поль был зверски убит. Больше мне нечего добавить.

— Я оставлю вам свой телефон, месье Маккензи. Буду вам признательна, если вы согласитесь держать меня в курсе, когда что-нибудь выясните. Вряд ли полиция согласится рассказать мне всю правду… Поль для меня много значил. И мне надо понять.

Ари молча взял клочок бумаги, на котором Мона Сафран написала свой телефон.

Женщина взглянула на часы и виновато улыбнулась:

— Мне придется вас покинуть. Непременно позвоните мне, Ари.

Ничего больше не добавив, она поднялась, попрощалась и, прежде чем выйти из кафе, оплатила счет у стойки.

Озадаченный Ари просидел за столиком еще несколько минут, размышляя, что кроется за этой нелепой встречей. Его сбивало с толку не только то, как прошло их свидание, но и сама личность этой женщины. Одновременно высокомерная и предприимчивая, неприступная и удивительно чувственная. Ари не представлял, что могло быть общего у нее с Полем Казо. И то, что он назначил душеприказчицей женщину, о которой Ари прежде не слышал, выглядело по меньшей мере странно.

Он выпил несколько чашек кофе, куря сигарету за сигаретой. Ари стал пить гораздо меньше, но вот уже пять лет он напрасно пытался избавиться от этой второй вредной привычки. Он даже испробовал метод Аллена Карра, который все называли чудодейственным. Две недели он действительно не курил, а потом закурил пуще прежнего и вышвырнул книгу в помойку. Парадокс заключался в том, что после смерти матери Ари постоянно боялся умереть молодым. Этот страх не покидал его ни днем ни ночью, но даже под угрозой рака ему не хватало сил бросить курить. Напротив, только сигарета способна была притупить страх смерти.

Маккензи нервно раздавил в пепельнице окурок и около половины одиннадцатого отправился на другой конец города в комиссариат, чтобы дать показания.