Вряд ли Осборн надеялся на благополучный исход дела. Но каково же было удивление директора американской школы доисторических исследований в Европе Алеша Хрдлички, когда он получил в Лондоне в Британском музее естественной истории телеграмму, посланную Дюбуа на имя Смита Вудварда. В ней Хрдличку любезно приглашали посетить Гаарлем и дом самого Дюбуа и ознакомиться с костными останками питекантропа.

15 июля 1923 года Хрдличка прибыл в Гаарлем. Его с «большой сердечностью и искренним очарованием» встретил Дюбуа. Он лично извлек образцы из сейфа и демонстрировал их гостю, а затем, к великому его удивлению, позволил подержать в руках. Хрдличка позже описал сильное впечатление, которое произвело на него знакомство с питекантропом. Никакие даже самые лучшие слепки не могли передать настоящего характера находок. Особенно поражала примитивностью черепная крышка — темно- коричневая, тяжелая от минерализации, разрушенная с поверхности действием грунтовых вод. Дюбуа несколько сгладил неровности кости, заделав наиболее глубокие каверны папье-маше. На внутренней поверхности были отчетливо заметны желобки мозговых извилин. Бросалась в глаза также досадная фрагментарность черепа. Отсутствовали очень важные для правильной диагностики височные кости. Тем более значительной выглядела прозорливость Дюбуа. В заключение изучение образов и надеется вскоре опубликовать свои выводы.

Дюбуа стал неузнаваем. Он чувствует, что близок и победе. Визит Хрдлички в Гаарлем открыл двери другим. Тем же летом 1923 года сейф раскрывают для профессора Колумбийского университета Макгрегора. Затем к Дюбуа приезжает знаменитый немецкий палеоантрополог Ганс Вейнерт, который детально изучает кости питекантропа и публикует подробный рассказ об открытии и их описание. В 1924 году коллекция выставляется перед участниками XXI конгресса американистов, а позже и на других крупных международных съездах ученых. Питекантроп одерживает одну триумфальную победу за другой, хотя было бы, пожалуй, несправедливым и преждевременным назвать их окончательными. Нужны новые материалы, подтверждающие уникальную находку.

Многие пытаются найти костные останки обезьяночеловека в долине реки Бенгаван — путешественники, геологи, топографы и даже туристы. Одни выискивают кости в береговых, а другие, как в лотерее, надеясь на счастливый случай, покупают их у туземцах. Так соблазнительно за несколько центов приобрести то, обладать чем жаждет каждый. Малайцы, обитатели компонгов, расположенных вдоль течения Бенгавана, открывают выгодный для себя промысел. Эти европейцы поистине с ума сошли — они готовы отдать деньги за обыкновенные, ни на что не годные кости. Однако надежды на легкое счастье оказываются тщетными. Модное увлечение быстро разочаровало, ибо требовало неустанного труда и упорства.

Впрочем, однажды пресса переполошила весь мир интригующим сообщением об открытии второго черепа питекантропа. Косвенное отношение к этому событию Алеш Хдрличка. Через год после визита к Дюбуа, в мае 1924 года, он посетил Яву и прежде всего выразил желание отправиться в Тринил. Администрация и местные ученые оказали гостю всемерную помощь и содействие. Со времени работ экспедиции Зеленски прошло много лет, с тех пор никто из видных ученых не посещал страну «недостающего звена». Среди местных исследователей не было ни палеонтологов, ни археологов Визит Хрдлички мог способствовать оживлению деятельности в той области, которая обеспечила Яве невиданное «паблисити».

Одиннадцать часов продолжался переход гостя из Бандунга через джунгли по направлению к Нгави. Затем последовал короткий пробег на автомобиле, а от Нгави до Тринила Хрдличку доставили в сопровождении начальника полиции на мотоцикле с коляской. Стоило европейцу появиться на берегу Бенгавана, как к нему вереницей потянулись малайцы с корзинами, наполненными тяжелыми костями. Алешу Хрдличке тоже не повезло — среди них не было черепа питекантропа.

Как это ни удивительно, но никто из жителей правого берега Бепгавана не знал, где располагалось место раскопок. Лишь старик, сопровождавший Хрдличку, помог отыскать бетонный монумент, сооруженный в память открытия Дюбуа. Стрелка указывала на левый берег. Там действительно виднелись неясные следы земляных работ. Через некоторое время дюжина взрослых малайцев и толпы мальчишек доставили из Тринила множество костей. Хрдличка купил наиболее выразительные из них, но следов питекантропа снова обнаружить не удалось. Правда, мальчишки, уяснив что именно требовалось белому господину, бросились в воду, переплыли Бенгаван и начали поиски. Когда Хрдличка переправился на лодке к деревне, искать кости ему не пришлось: все было собрано. Однако черепа питекантропа в новой коллекции, конечно же, не было. Осмотр места раскопок Дюбуа, а затем берегов Бенгавана выше и ниже Тринила вплоть до Нгави тоже не дал результатов. До позднего вечера медленно плыл Хрдличка на малайской лодке по «Великой реке», но надеждам на легкое открытие не суждено были сбыться.

В 1925 году перед отъездом из Голландской Индий Алеш Хрдличка прочитал в Сурабае лекцию о значении открытия Дюбуа в Триниле. Он не знал, что в зале среди слушателей находился доктор королевской колониальной армии Нидерландов, а в прошлом геолог Хэберлейн. Двадцать лет прослужил он в армии, но не знал, что Дюбуа, его коллега, 35 лет назад сделал великое открытие. Лекция Хрдлички оказалась настолько захватывающей, что Хэберлейн вместе со своими друзьями доктором Граафом из Моджокерто и еще с двумя склонными к приключениям джентльменами с сахарной фабрики Поэрвадади с началом очередного сухого сезона 1926 года отправились в Тринил. Хэберлейн решил повторить триумф Дюбуа.

В сентябре агентство Ассошиэйтед Пресс срочно передало с Явы потрясающую новость — 1 августа 1926 года Хэберлейн нашел около Тринила «череп примитивного человека, очень похожий на череп питекантропа, но, возможно, более человекообразной формы». Далее сообщались такие подробности, что было неловко выражать сомнения в правдоподобности сообщения: сохранность черепа не очень хорошая; затылочная часть его отсутствует, но зато есть лобная, правая и большая часть левой теменной кости, верхний отдел правой и фрагмент левой височной.

Во второй половине сентября Алеш Хрдличка получил в Вашингтоне письмо, посланное с Явы Хэберлейном. Он сообщал подробности открытия и спрашивал: что делать с черепом? У него, правда, мелькнула мысль послать находку в Голландию Дюбуа, но прежде хотелось посоветоваться с тем, кто вдохновил его на поиски. Хрдличка тут же направил в «Бюллетень ежедневных научных новостей» заметку о «втором питекантропе». Она появилась в печати незамедлительно — 29 сентября и вызвала массу всевозможных разговоров и предположений. Одновременно на Яву полетела срочная телеграмма с просьбой по возможности быстрее выслать фотографию черепа.

Как ни велико было нетерпение взглянуть на находку, ожидать ответ пришлось довольно долго: письмо пришло лишь в начале декабря. Когда Хрдличка бегло осмотрел снимки, сделанные в разных ракурсах, то сначала был ошеломлен увиденным — Хэберлейн нашел, кажется, точную копию черепной крышки питекантропа!

Однако, когда волнение улеглось и Хрдличка спокойно изучил снимки, его смутило то, что внутренняя полость «черепной крышки» имела необычайно странную пористую структуру. То, что Хэберлейн принял за вулканический туф или лаву, оказалось, как удалось установить через некоторое время, мелкоячеистой костной тканью. Раздосадованный Хрдличка обратился к своему коллеге, Герриту Миллеру, а тому не потребовалось много времени, чтобы точно определить, кому принадлежала кость, найденная Хэберлейном. «Черепня крышка второго питекантропа» превратилась после увеличения снятого объекта до натуральной величины в… головку бедренной кости слона!

В тот же день Хрдличка получил сообщение от Дюбуа о решении «загадки Хэберлейна». Первооткрыватель питекантропа любезно предостерегал Хрдличку от возможной ошибки — новый череп «недостающего звена» не что иное, как головка бедра стегодона, вымершей азиатской формы древнего южного слона!