На лбу у Мег образовалась глубокая морщина, она пробиралась все глубже, пока наконец не нашла женщину за королевой. Она задрожала, потрясенная подавленными чувствами, которые лились на нее.

– Уф! Вы… Вы очень сильная и храбрая, совсем как моя подруга Кэт. Но вы устали, и вы измучены. Все, что вы хотите, это мира и покоя, но ни члены вашего совета, ни ваши враги не позволят вам получить его. Вы боитесь, что скоро вам придется принимать резкие, даже жестокие меры против… против вашей собственной кузины.

Вздрогнув, королева отпрянула.

– Вы начинаете убеждать меня, мисс Маргарет. Вы – ведьма.

– Простите меня, ваше величество, – нерешительно заговорила Мег, – если я позволила себе слишком смело…

– Нет, я сама попросила. – Елизавета казалась расстроенной, но и заинтригованной тоже. – Это все ваше умение, или вы умеете делать что-то еще? Можете вы предсказывать будущее?

– Я попыталась использовать магический шар, но…

– Покажите мне, – нетерпеливо перебила ее королева.

Прежде, чем Мег успела возразить, Елизавета стремительно подошла к своему кабинету и вытащила небольшой стеклянный шар.

Но, когда она попыталась вручить магический шар Мег, девочка спрятала руки за спину.

– О н-нет, ваше величество. Я никогда не занималась предсказанием будущего.

– Попробуйте, – настаивала Елизавета. – По моей воле доктор Ди часто пытался консультироваться с шаром и показывать мне мою судьбу. Если вам это удастся, я могла бы быть убеждена, что обязана удовлетворить вашу просьбу и освободить леди Дэнвер.

Мег неохотно взяла шар.

– У меня не всегда получается. Но я попробую.

Не всегда получается? Да ей вообще никогда раньше ничего не удавалось с этим магическим шаром!

Мег повертела его в руках, вспомнила, как Сандер бесстыдно хвастался тем, как он обманывал людей, которые верили, что он умеет предсказывать будущее. Мег задумалась, посмеет ли она поступить, как он. Но она не могла обмануть Елизавету, даже чтобы спасти леди Дэнвер.

Она глубоко вздохнула и не мигая стала глядеть в хрустальный шар, изо всех сил стараясь сосредоточиться. Она представила свои глаза сферическими линзами, совсем как те, что она приспособила для подзорной трубы, исследуя беспредельную ширь небес, притягивая звезды все ближе, ближе.

Булавочные уколы света заплясали перед глазами и затем, казалось, взорвались во множество головокружительных образов, мелькающих один за другим. Но последний из них заставил Мег вскрикнуть и отбросить шар.

Она снова сжалась на стуле, вся дрожа. Королева нагнулась, чтобы поднять магический шар. Она поставила его на серебряную столешницу и спросила:

– Что вы там увидели, дитя мое?

«Ничего», – захотелось выкрикнуть Мег.

– Я… я видела, что у вас будете долгое и славное правление. Ваши враги не смогут одержать победу над вами. Вы…

– Не лгите мне, девочка. Скажите правду. Разве видение моей славы заставило вас побелеть и задрожать, как если бы вы увидели призрак вашей матери?

Мег сглотнула и призналась:

– Я видела то, чего вы боитесь больше всего… Это была женщина перед казнью. Не леди Дэнвер. Какая-то пожилая женщина в старом замке, очень далеко отсюда. Она прячет маленького спаниеля под юбкой, когда кладет голову на плаху. Палач замахнулся топором в первый раз, но промазал и…

– Достаточно. – Елизавета вскочила со стула. – Вам больше не надо мне ничего рассказывать.

Она отошла от Мег к единственному окну в комнате и, отвернувшись, стала смотреть в окно. В комнате воцарилась тяжелая тишина.

– Простите… меня, ваше величество, – наконец решилась заговорить Мег, – все, что я видела… это, бывает, ничего и не значит. Моя подруга Кэт всегда убеждает меня, что будущее нигде не записано. Мы сами делаем наш собственный выбор.

– И иногда мы вынуждены сделать именно этот выбор. – Когда Елизавета вернулась и встала перед Мег, что-то закрылось в ее глазах.

Это снова была не просто Елизавета. С нею заговорила королева.

– Что ж, Маргарет Вулф, вы убедили нас. Леди Дэнвер должна быть освобождена, но мы должны отправить вас к человеку, который лучше всего подходит, чтобы взять на себя ответственность за столь опасную ведьму.

Сердце Мег упало. Она испытала такую необъяснимо сильную связь с Елизаветой, она надеялась, что королева тоже ощутила такую же связь, и это побудит ее смилостивиться над Маргарет.

Но девочка только мужественно поклонилась. Когда она последовала за королевой из ее личных покоев, Мег высоко подняла голову и распрямила плечи, стараясь не дрожать при мысли о том, какому хранителю темницы или башни ее передадут или препроводят сразу же в руки палача.

Когда они вступили в зал сразу за покоями королевы и Мег увидела человека, ожидающего ее, она заморгала, не веря своим глазам.

Мартин Ле Луп расхаживал по небольшой зале, как волк в клетке. Он резко остановился, когда в дверях появились королева и Мег, следовавшая за ней.

Никогда еще Мег не видела такого неумолимо сурового взгляда у своего отца. Она съежилась, чувствуя, что, наверное, предпочла бы увидеть хранителя темницы.

Мартин опустился на колени перед королевой, не давая Елизавете шанса заговорить.

– Ваше величество, умоляю вас простить мою дочь. Я не знаю, что Маргарет, возможно, наговорила вам, но…

– Она побаловала нас необыкновенно занятной историей, мсье Ле Луп.

Мартин вздрогнул.

– Мег обладает слишком уж богатым воображением. Эта девочка…

– …одна из самых замечательных юных особ, которых нам довелось повстречать, – перебила его королева. – Она убедила нас освободить леди Дэнвер.

Во взгляде Мартина мелькнула тревога.

– А что будет с самой Мег?

– Мы решили передать ее под вашу ответственность. Мы настоятельно рекомендовали бы вам сопроводить ее на остров Фэр, и как можно скорее, – королева хитро улыбнулась, – помимо того, что Маргарет замечательная девочка, у нее, на наш взгляд, слишком слабые нервы. Поэтому мы полагаем, что наш английский климат оказался не совсем подходящим для, гм-м, столь редкой французской розы.

Уайт-Холл таял вдали, по мере того как лодочник усердно работал веслами и лодка скользила вниз по Темзе. Мартин обнимал Мег так крепко, что она с трудом дышала. Но она не жаловалась, уткнувшись лицом в камзол отца.

– Ты сердишься на меня, папа? – рискнула она поднять глаза на него. – Меня… меня накажут?

– Должен признать, что, когда я мчался к дворцу, почти обезумев от страха за тебя, у меня мелькнула мимолетная мысль о порке хлыстом. – Мартин старался казаться строгим, но закончил свою речь, порывисто поцеловав дочь в лоб. – Боже мой. Ты должна прекратить убегать от меня. Разве ты не знаешь, чего я боюсь больше всего?

Глаза Мег наполнились слезами.

– П-прости меня, папочка. Я знаю, что я обманула твои надежды. Но я так старалась стать такой, как ты хотел…

– Замолчи, мой ангел. Ни один отец не может испытывать больше гордости за свою дочь. То, что ты сделала, направившись к королеве, рискуя своей собственной жизнью ради спасения леди Дэнвер, это было наихрабрейшим поступком, что мне довелось видеть за свою жизнь.

Мег проморгала слезы и с надеждой посмотрела на отца.

– Я была такой же отважной, как Кэт?

– Клянусь, да. Вы обе посрамили меня. – Мартин улыбнулся. Большим пальцем он смахнул слезу, скатившуюся по щеке Мег.

– Это мне надо просить у тебя прощения, детка. Твоя мать… – тут он вынужден был сглотнуть, прежде чем сумел продолжить. – Я был не прав, когда запрещал тебе говорить о ней, был не прав очень во многом. Я ненавидел Кассандру, ведь она пыталась заставить тебя воплотить ее безумные мечты, превратила тебя в «Серебряную розу». Но я-то обращался с тобой не лучше.

– О нет, папа, это неправда, – попыталась возразить Мег, но Мартин остановил ее.

– Боюсь, все обстоит именно так, малышка. Я также пытался создавать для тебя будущее, устраивающее меня, хотел превратить тебя в образцовую английскую леди.