– Меня зовут не Мегаэра, – заявила девочка, упрямо вздергивая подбородок. – Мое имя Маргарет Элизабет Вулф.

– А я Катриона из клана О'Хэнлон. Не будешь ли ты столь любезна объяснить мне, почему ты прячешься за дверью, шпионя за мной?

– Я не прячусь. – Краска слегка подрумянила щеки девочки. – Я только хотела посмотреть, как вы.

– Как мило с твоей стороны, – сдержанно заметила Кэт. – Великолепно, если не считать отверстия, которое ты продырявила в моей спине, и грохочущего стука в моей черепушке от той гадости, которую ты засадила в меня. Хотелось бы еще раз взглянуть на твое «ведьмино лезвие». Никогда прежде не видела ничего подобного, а, признаюсь, я очень любопытна.

– Ни малейшего понятия не имею, о чем это вы говорите, – сказала Мег и непреклонно сжала губы.

– Неужели? Тогда, может, нам лучше позвать твоего отца и спросить его.

– Нет! – надменность Мег исчезла, и на ее лице отразилось нечто сродни панике. – Пожалуйста, не надо. Папа понятия не имеет, что я… я…

– Наносишь раны людям своим «лезвием ведьмы»?

– Это вовсе не «лезвие ведьмы». Он называется сайриндж, или шприц, и я не наношу раны людям. Если только мне не приходится и… и я не могу показать его нам, потому что у меня с собой ничего нет.

– Правда? Я-то думала, что ты крадешься сюда, чтобы проткнуть меня еще разок.

– Нет! – снова воскликнула Мег. – Я и в первый раз не стала бы этого делать, если бы не подумала, что вы пытаетесь убить моего папу. В любом случае, это было всего лишь снотворное.

– Снотворное? – Кэт прижала руку к своей пульсирующей голове. – Сдается мне, окажись доза твоего снотворного чуть больше, и я уже никогда не проснулась бы.

– Я знаю правильную норму, – возмутилась девочка. – Кроме того, захоти я убить вас, я воспользовалась бы ядом. Я прекрасно умею готовить яды.

– Вот уж в чем теперь не сомневаюсь.

– Я вовсе не хотела причинять вам боль, но не ошибайтесь на мой счет, чтобы защитить папу, я уничтожила бы и вас, и любого другого.

Предостерегающий взгляд, который Мег метнула в Кэт, был, несомненно, взглядом взрослой женщины, и даже воина.

– Могу поверить, – Кэт говорила серьезно.

Мег с минуту воинственно разглядывала Кэт, но тут у нее неожиданно совсем по-детски задрожали губы.

– Я люблю своего папу, – прошептала она. – Он все для меня на этом свете, все, что у меня есть.

– Понимаю тебя, – призналась Кэт. – И у меня были такие же чувства к моему отцу.

Помимо воли, память Кэт унесла ее в то лето, когда она, отчаянно прорываясь сквозь вереск, бежала за рослым мускулистым мужчиной, чьи огненно-рыжие волосы были так похожи на ее собственные.

– Па! Подожди. – Она задыхалась, и ее маленькие ноги с трудом преодолевали расстояние, которое он проходил играючи своими большими шагами. Тьернан О'Хэнлон остановился и обернулся, и она обняла его за пояс. Слезы струились у нее по щекам.

– Па, ты не должен участвовать в битве сегодня. У бабули было одно из ее видений. Она… она говорит, ты не вернешься, если уйдешь.

Отец тогда оглушительно расхохотался и сгреб ее в охапку своими большими руками.

– Успокойся, дорогая. И прекрати слушать разглагольствования этой глупой старушки. Будь хорошей девочкой, моя кошечка. Отправляйся домой и жди меня. Я вернусь еще до захода солнца и поведаю тебе много прекрасных историй.

Отец расцеловал ее в обе щеки, вытер ей слезы, но все же расцепил ее маленькие цепкие ручонки и оторвал от себя. «Ничто и никто не остановит ирландца, когда кипит его кровь и боевые барабаны зовут», – с горечью подумала Кэт.

В тот день она возвратилась домой одна и ждала… ждала. Но, как обычно, видение ее бабушки оказалось вещим. Уже много позже захода солнца стул ее отца у очага по-прежнему оставался пустым, и Тьернан Смеющиеся Глаза больше никогда не вернулся домой.

Робкое прикосновение к ее руке вернуло Кэт назад к настоящему. Она вздрогнула, обнаружив Мег прямо перед собой. Девочка глядела на нее участливыми печальными глазами.

– Ты ведь потеряла своего папу, когда была еще совсем маленькой? Мне жаль тебя.

Кэт взглянула в лицо девочки. Или чуткая, как все дети, Мег догадалась об этом, или у девочки просто большой опыт по части древнего искусства мудрых женщин читать в глазах.

– Все это было давным-давно, – сказала она. – К тому же мы не говорили о моем отце. Кажется, мы обсуждали твоего.

Мег от досады прикусила нижнюю губу.

– Значит, вы собираетесь рассказать папе обо мне? Ему не понравится ни мой шприц, ни то, что я готовлю снадобья. Он хочет, чтобы я забыла все, что я узнала, когда жила с мам… ну вообще, тогда, давно. Папа будет очень недоволен мной, если узнает, что я сделала сегодня днем.

Кэт нахмурилась. Мартину Ле Лупу определенно необходимо открыть глаза на все, что касалось его дочери, по все же, глядя на удрученное лицо Мег, она испытывала невольное сочувствие. Она хорошо помнила те дни, когда один недовольный взгляд Тьернана О'Хэнлона был для нее хуже, чем удар.

– Возможно, пока это могло бы остаться нашей тайной. – Мег просветлела, но тут же побелела от страха, когда Кэт добавила: – Но тебе придется сдать свое «лезвие ведьмы» мне.

– О нет, пожалуйста, я не могу. Я всегда ношу шприц с собой, когда я выхожу… чтобы защитить папу. И если сестры все еще ищут меня, как вы утверждаете, или даже Темная Королева, мое оружие может пригодиться мне больше, чем когда-либо. Пожалуйста, Катриона… Кэт, – взмолилась Мег, опускаясь на пол перед Кэт, – прошу нас. Позвольте мне оставить шприц. Я буду осторожна, и со снадобьями тоже. Я клянусь. Только, пожалуйста, пообещайте, что не станете ничего говорить папе.

Кэт подумала, что она будет идиоткой, если согласится и даст такое обещание. Но, изучая серьезное маленькое лицо и большие умоляющие глаза Мег, она не сумела ожесточить свое сердце против девочки.

– Ладно, – порывисто выдохнула она, и Мег, протянув руку, дотронулась до ее руки.

– Нет, вы должны обещать по-настоящему.

– Что же, спрашивается, ты хочешь, девочка? Чтобы я поклялась на крови?

– Обещайте мне вашей священной честью, – серьезно ответила Мег. – Я знаю, такую клятву вы никогда не нарушите.

Мег могла узнать это только в одном случае. Маленькая ведьма умела читать по глазам, и она снова совершила набег на мысли Кэт.

– Хорошо. Я клянусь тебе своей священной честью, – сказала Кэт и затем сурово добавила: – Но и ты должна поклясться мне. Больше не смей применять свои трюки на мне.

– Какие трюки? – Мег медленно поднялась с пола.

– Прекрасно знаешь. Сейчас ты имеешь дело с другой мудрой женщиной, а не со своим легковерным папашей. Я тоже умею читать по глазам.

– Ах, вы об этом, – смущенно проговорила Мег. Она торжественно подняла одну руку. – Клянусь, что больше не буду так поступать. Клянусь честью. А правда, здорово у меня получается? – несмело улыбнувшись, полюбопытствовала она, опуская руку.

– Да, дерзкая ты девчонка.

Мег расплылась в улыбке, и было удивительно, как улыбка преобразила ее серьезное маленькое личико, придавая ему плутовское обаяние Мартина Ле Лупа.

– Я еще много что умею, например, готовить лекарства и снадобья разные. – Она показала рукой на пустую кружку на столике у кровати. – Этот питательный отвар, что я приготовила для вас, должен помочь вам поправиться совсем скоро. Если нет, я могу принести вам еще.

– Ты варила этот отвар? – Кэт была потрясена. Богиня Бригитта! Этот самонадеянный Мартин Ле Луп знал хоть что-нибудь из того, что происходило в стенах его же собственного дома? – Твой отец сказал мне, что это мисс Баттеридор приготовила.

– Агги? Да она знать ничего не знает о таких вещах. К тому же она говорит, что она не дала бы вам и чаши со своей мочой. – Мег одарила Кэт извиняющимся взглядом. – Мне жаль, но Агги не любит ирландцев. Она говорит, что, дай вам волю, вы сгрызли бы мои крошечные косточки при первой же возможности.